Сироткам в академии (не) место (СИ) - Туле Афина

— Мне просто лимонада, спасибо, — предельно вежливо и нейтрально произнесла я.

Маркус многозначительно усмехнулся, но не стал ничего говорить, не пытался переубедить меня или настаивать, лишь коротко кивнул стоящему за его спиной слуге, и тот тут же поспешил куда-то, явно выполняя невысказанный приказ.

Я взяла бокал, который мне вскоре подали, но не спешила прикасаться к напитку, хотя ледяной лимонад выглядел довольно освежающим. Внутри всё ещё сохранялось напряжение, словно внутренний голос упорно шептал мне, что я допустила ошибку, согласившись сюда прийти.

Я старалась не смотреть по сторонам слишком явно, но мысли одна за другой теснились в голове, не давая покоя.

Как я смогу отсюда уйти?

Было бы всё иначе, если бы мы находились в центральной части города, где, если что, можно было просто взять экипаж или дойти до Академии пешком, не опасаясь ничего. Но это место… Оно казалось мне неправильным. Да, здесь было красиво, роскошно, но стоило вспомнить его заброшенный фасад, узкие улочки вокруг, и тревога возвращалась с новой силой.

Что, если мне нужно будет уйти одной?

Как быстро я смогу добраться до Академии?

Смогу ли вообще?

Я не должна была об этом беспокоиться, верно? Всё же это просто вечеринка, и Виолетта наверняка не привела бы меня в место, где нам грозила бы реальная опасность. Но что-то подсказывало мне, что в её представлении «опасность» и «веселье» могли пересекаться гораздо чаще, чем мне бы хотелось.

— Почему такая задумчивая? — раздался голос Маркуса, и я вздрогнула, когда передо мной появился ещё и тарелка с с едой.

Я мельком взглянула на него — набор изысканных закусок, легкие пирожные, виноград, сыр. Всё выглядело прекрасно, но есть мне не хотелось.

— Держи, тебе ведь нужно чем-то перекусить после экзамена, — сказал Маркус тоном, который можно было бы принять за заботливый, если бы не лёгкие насмешливые нотки, скрытые в его голосе.

Я кивнула, беря небольшой кусочек фруктов, лишь для того чтобы он не подумал, что я собираюсь продолжать стоять здесь с застывшим выражением лица.

— Спасибо, — спокойно произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— А теперь позволь мне тебя со всеми познакомить, — продолжил он, делая широкий жест рукой.

Я подняла на него взгляд, и в груди тут же заворочалось сопротивление.

Познакомить?

Я не горела желанием, если честно. Я и так чувствовала себя чужой в этой обстановке, а оказаться в центре внимания, когда он представит меня всему этому собранию аристократов, звучало ещё менее привлекательно.

Но и причин отказаться я не находила.

Это было бы… невежливо?

Я прекрасно знала, как работает их мир, как важны связи, знакомства, статус. И что отказ только привлечёт ненужное внимание. Внимание, которое мне точно сейчас было не нужно.

Поэтому, сглотнув раздражение, я с лёгким, почти незаметным вздохом кивнула.

— Хорошо.

Маркус уверенно провёл меня через зал, представляя людям, имена которых я тут же забывала. Они, кажется, знали обо мне куда больше, чем я о них, и в их взглядах читалось нескрываемое любопытство, иногда с примесью чего-то ещё — то ли насмешки, то ли лёгкого недоумения.

Я пыталась держаться ровно, улыбаться, отвечать так, как полагалось, но с каждой минутой мне становилось всё неуютнее.

Сначала это были лишь мелочи — чей-то слишком громкий смех, слишком долгие взгляды, прикосновения, которые вроде бы случайны, но от которых хотелось отстраниться. Потом я начала замечать, как напитки наполняются всё чаще, как разговоры становятся всё более вальяжными, а жесты — всё менее сдержанными.

Музыка, сперва негромкая и приятная, теперь приобрела какой-то странный, вязкий оттенок. Казалось, что она только подогревает общее настроение, создавая атмосферу, в которой нормы поведения медленно, но уверенно теряли свою чёткость.

Я огляделась.

Какая-то девушка из Академии, кажется, ученица старших курсов, сидела на коленях у одного из аристократов, запрокинув голову и смеясь так громко, что смех отдавался у меня в ушах. Чуть дальше группа молодых людей о чём-то оживлённо спорила, но их жаркие взгляды и полуулыбки говорили мне, что разговор явно не о книгах и экзаменах.

Виолетты я уже давно не видела.

Где-то внутри разлилось тяжёлое понимание.

Мне нужно уходить.

И как можно скорее.

Ощущение неправильности всего, что здесь происходило, с каждой минутой становилось сильнее, теперь это уже была не просто тревога — это была уверенность.

Я глубоко вдохнула, мысленно подбирая слова, чтобы сказать об этом Маркусу, но стоило мне шагнуть в сторону выхода, как он тут же оказался передо мной, преграждая дорогу.

Я резко остановилась, непонимающе вскинув на него взгляд.

— Куда ты собралась? — его голос был спокоен, даже ленив, но в этом спокойствии было что-то пугающее.

— Мне пора, — сказала я твёрдо, стараясь не показать растущее беспокойство. — Уже поздно, я не хочу задерживаться.

Он медленно качнул головой.

— Нет, Алисия, — проговорил он, и улыбка, скользнувшая по его губам, не имела ничего общего с дружелюбной. — Ты никуда не уйдёшь.

Глава 34. Часы тикают

Альберт де Вуизар

Как бы я ни старался ускорить этот день, он всё равно протекал мучительно медленно.

Я провел во дворце большую его часть, бесконечно скользя между обязательствами, от которых невозможно было отказаться, и разговорами, которые не имели для меня ровным счётом никакого значения.

Этикет. Политика. Дипломатия.

Я мог сколько угодно ненавидеть этот спектакль, но отец был прав: если я действительно хочу жениться на Алисии, одной поддержки короля недостаточно. Его слово, разумеется, значило многое, но, если он начнет сомневаться, некоторые аристократы быстро воспользуется этим шансом, чтобы разорвать любой договор и отбросить Алисию туда, откуда она пришла.

Я не мог этого допустить.

Если я хотел, чтобы этот брак состоялся, мне нужна была поддержка тех, кто мог склонить чашу весов в мою пользу даже в случае сомнений со стороны короны.

Поэтому я терпеливо наносил один визит за другим, мило улыбался, вел вежливые, но совершенно пустые разговоры, внимал комментариям, которые, казалось, не несли в себе ничего, кроме прикрытых маской лести вопросов: «Вы слышали о том, что сиротку приняли в академи.?», «Неужелиона справляется с учебой?», «Это безусловно повлечет огромные изменения в обществе», «Несмотря на то, что это очень необычно, я вижу в этом прогресс необходимый нашему обществу».

И я отвечал так, как полагается. Сдержанно, уверенно, не давая ни единого намёка на колебания.

Они должны были видеть не сомневающегося мальчишку, который вскоре бросит вызов обществу, а влиятельного молодого мужчину. Сына своего отца. Менталиста, который рано или поздно займет высокую позицию, а значит, с ним стоит дружить.

Я знал, как это работает.

Но чем дольше длился этот день, тем сильнее меня тянуло обратно в академию.

Все мои мысли были только о ней. Об Алисии.

Как она сдала экзамен? Радовалась ли так, как я себе представлял? Или всё прошло иначе? Получила ли она мою записку?

Я дёрнул манжет рукава, подавляя раздражение.

Слишком много времени ушло на эти пустые разговоры.

Теперь мне хотелось как можно быстрее покончить с этим и вернуться туда, где был мой настоящий мир.

Туда, где была Алисия.

Стоило мне только ступить на территорию академии, как я тут же помчался прямо в общежитие едва ли не перепрыгивая через ступени, пропуская все мысли о том, что выгляжу слишком взволнованным, и что подобное поведение не подобает ни менталисту, ни аристократу. Сейчас мне было всё равно. В голове судорожно билась одна мысль. Мне необходимо как можно быстрее отыскать Алисию.