Повелитель огня II (СИ) - Опсокополос Алексис

Хотя мог бы и не советовать — и я без него под конец нашего похода мечтал уже только об одном: хоть куда-то лечь и уснуть. А тут ещё сверху накрыло от действия зелья. Поэтому когда я пришёл в свою гостевую горницу, то сразу же не умывшись и не раздевшись, даже не сняв наручи, рухнул на кровать. И, как мне показалось, уснул ещё в падении.

А теперь вот сидел и пытался прийти в себя. И смотрел, как открывается дверь, и в комнату входит Горек. Да ещё так бодро входит, будто это не его без сознания тащили на носилках совсем недавно.

— Как ты себя чувствуешь, Владимир? — поинтересовался королевич улыбнувшись.

— Мог бы лучше, — ответил я. — Голова гудит, и комната будто плывёт.

— Это от зелья, — объяснил Горек. — Скоро пройдёт.

— Надеюсь, — сказал я и встал с кровати.

На удивление получилось без проблем. Да и вообще, как и обещал Горек, лучше становилось прям на глазах. Я подошёл к окну, глянул в него. Солнце ещё не село, значит, спал я недолго — как и планировал, часа два максимум.

— А ты, я смотрю, как огурчик, — сказал я и лишь потом подумал, что в этом мире такой поговорки не существовало.

Горек ожидаемо не понял, почему я сравниваю его с зелёным и пупырчатым овощем, но заострять на этом разговор не стал, а лишь объяснил, что произошло.

— Я королевич, — гордо сказал он. — За меня сразу же лучшие лекари взялись.

— А что с тобой вообще было? Ты же вроде начал в себя приходить?

— Выпил слишком много каменной воды.

— Сколько пузырьков?

— Три.

— Не верю.

— Пять.

— Но зачем? — удивлённо воскликнул я. — Зачем ты это сделал? Как я понял, ты мог умереть от передозировки.

— Думал, королевская кровь защитит меня, — вздохнув, произнёс горан. — Очень уж хотелось с шептокрылами сразиться.

— Горек, ты же очень умный, я это понял за то время, что общаюсь с тобой, но иногда ты творишь такие глупости, что просто диву даёшься.

— Мама говорит, что у меня умная голова, но досталась она дураку, — рассмеялся королевич.

Я хотел сказать Гореку, что его мама полностью права, но сдержался — не настолько мы были близки с королевичем. Я ограничился лишь многозначительной улыбкой. А ещё меня к этому моменту уже полностью отпустило. Более того, я чувствовал себя просто замечательно, потянулся и почувствовал мощнейший прилив энергии, хоть заново на шептокрылов иди — королевские лекари знали своё дело.

— Скажи, кому отдать наручи, штаны с жилеткой и амулеты? — спросил я, снимая защиту с рук.

— Никому, — ответил Горек. — Они теперь ваши. Во-первых, это всё под вас делали и зачаровывали, а во-вторых, даже если бы и нет, разве мы можем забрать амулеты у тех, кто прогнал шептокрылов?

— Что ж, лишним это точно не будет и в дороге пригодится. Благодарю тебя!

— А скоро в дорогу?

— Если позволите завтра у вас денёк отдохнуть, то послезавтра с утра выдвинемся. Я так понимаю, теперь нам будет проще, раз дорога открыта. Она ведь ведёт к перевалу?

— Ведёт.

— Ну вот и отлично. Хотя если вы нам ещё и карту дадите, то вообще будет праздник.

— Карту дать не проблема. Дадим, — сказал королевич, но выражение его лица при этом мне не понравилось.

— А в чём проблема? — поинтересовался я.

— В том, что через перевал вам не пройти.

— Почему?

— Потому что на тех высотах гнездятся шептокрылы. Много шептокрылов. Говорят, там даже драгора видели, хотя я в это не верю. Не живут они в наших горах. Вот в Синегорье — да.

— А это кто ещё такие?

— Жуткие твари. Здоровые как шептокрылы, даже ещё больше, и свирепые как мглецы. Я сам их не видел, но синегорские гораны про них много разного рассказывают.

— И что именно?

— Да много чего. Например, что у них шкура практически железная, ничем её не пробить. Но в наших горах драгоров точно нет. А вот шептокрылы есть. Так что даже не суйтесь на перевал! Через него могут ходить только огневики.

— То есть, мы пройти не можем, в огневики всё же как-то ходят? — уточнил я.

— Ну если у тебя есть сильный зверослов, и ты пройдёшь, — ответил Горек и с усмешкой добавил: — У тебя есть зверослов? Или, может, ты сам умеешь на диких зверей чары накладывать? Не умеешь? Если нет, то я тебе ещё раз скажу: не суйтесь на перевал!

— Но как мне тогда перейти через горы?

— Есть мысль одна, потом расскажу.

— Ты мне уже обещал потом рассказать про огневиков, — напомнил я. — Не подскажешь, когда это потом наступит? Я, вообще-то, свою часть уговора выполнил.

— Расскажу, — пообещал Горек. — Но точно не сейчас. Скоро начало торжества в честь нашей великой победы. Ты же не пойдёшь на праздник вот так: грязным и помятым?

— Не хотелось бы, — признался я.

— Тебе подготовили баню и новую одежду. Приводи себя в порядок и поторопись! А поговорим позже.

Сказав это, Горек тут же покинул комнату, и у меня возникло нехорошее предчувствие, что ничего он мне про огневиков рассказывать не собирается. Или ничего не знает. Но долго на эту тему мне думать не пришлось, так как заявился слуга и предложил проводить меня в баню.

После баньки в новых штанах и кафтане, специально пошитых для меня королевским портным, я направился в сопровождении слуги к месту проведения торжественных мероприятий. Шли недолго, пройдя всего несколько кварталов, оказались на большой площади, идеально вымощенной светлым, шлифованным камнем.

В самом центре площади возвышалась монументальная скульптурная композиция: на массивном постаменте из тёмного камня стояла фигура воина-горана с боевым топором в правой руке. Левой он держал щит, на котором был изображён тот же символ, что был повсюду в доме короля: круг с расходящимися лучами и перекрещёнными в центре топором и молотом.

Видимо, это был памятник какому-то предку Горека, возможно, основателю королевского рода. А за спиной воина поднималось бронзовое дерево, словно выросшее из камня. Его кованые ветви с тонкими металлическими листьями тянулись к небу, демонстрируя высокое мастерство горанских кузнецов — дерево выглядело почти как настоящее.

Вокруг памятника стояли десятки длинных деревянных столов, накрытых к торжеству. Жареное и тушёное мясо, хлеб, блюда с кашами и тушёными корнями, кувшины с напитками — столы буквально ломились от угощения. Но сидевшие за ними гораны ничего не пили и не ели. Они негромко переговаривались и ждали. Нетрудно догадаться кого — своего короля.

Стол правителя стоял на небольшом помосте и был шире и выше остальных. Во главе его стояли два переносных трона: резные, с кожаной обивкой и инкрустацией. Один был высокий и массивный, второй — заметно меньше. Видимо, для королевы, которую я, к слову, так и не видел ни разу. Помимо монарших, пустыми оставались всего лишь три места: два — справа от тронов, одно — слева. Все остальные места за главным столом были заняты. И судя по одежде тех, кто за ним сидел, это были самые знатные гораны Дрекбора.

Слуга подвёл меня к столу и предложил сесть на свободное место слева от трона. Оно было первым. На трёх следующих сидели Ясна, Крушек и Добран. Крушек выглядел очень взволнованным. Во время боя с мглецами он, казалось, вообще не переживал, а вот сейчас заметно нервничал. Ещё бы, такая честь — сидеть за королевским столом.

Ясне, как и мне, достались подарки от местных портных. На Крепинской княгине было новое платье: тёмно-вишнёвое, из плотной, но мягкой ткани, с длинными рукавами и серебряной вышивкой вдоль ворота. Удивительно, но оно сидело точно по фигуре — королевские портные знали своё дело. А может, успели снять мерки.

В честь праздничного обеда Ясна надела серьги и цепочку с кулоном. В красивом платье, с украшениями и распущенными волосами, она выглядела как настоящая княгиня. Увидев меня, Ясна улыбнулась. Я кивнул ей и сел рядом.

— Прекрасно выглядишь, — не удержался я от банального комплимента.

— Благодарю, — ответила юная княгиня, и её щёки покраснели.

Ясна хотела сказать что-то ещё, но в этот момент загремели барабаны. Где стояли барабанщики, я не заметил, но, видимо, где-то совсем рядом — очень уж было громко. Все сидящие за столами гораны тут же начали вставать, мы с Ясной и Добраном последовали их примеру. И почти сразу же увидели, как на площадь в сопровождении своей свиты выходит король Златек Лучезарный с женой и сыновьями.