Легенда о Белом Тигре (СИ) - Алферов Екатерина

Я перевел взгляд на Сяо Юй. Она смотрела на Сяо Хэ с такой любовью и гордостью, что сомнений не оставалось — ее сердце принадлежало ему.

Лао Вэнь долго молчал, изучая подарки. Брошь была настоящим произведением искусства — изящная, тонкой работы, с удивительным мерцанием, которое могло дать только звездный металл. А нож… я с удивлением увидел, что тигр на рукояти был изображен в той же позе, что и на фреске в шахтах — готовый к прыжку, со вздыбленной шерстью.

— Прекрасная работа, — наконец сказал Лао Вэнь. — Ты настоящий мастер своего дела, Сяо Хэ.

— Спасибо, почтенный лекарь, — поклонился кузнец. — Так… могу ли я надеяться?

Лао Вэнь вздохнул.

— Ситуация сложнее, чем ты думаешь, юноша. Ты не единственный, кто сегодня просил руки моей внучки.

Лицо Сяо Хэ вытянулось, в глазах появилось отчаяние.

— Кто?..

— Староста Чжао приходил просить руки Сяо Юй для своего сына, — ответил Лао Вэнь. — Как видишь, я оказался в непростом положении.

Сяо Хэ побледнел, но не отступил.

— Я понимаю, — сказал он. — Чжао Мин может предложить богатство и положение, которых у меня нет. Но… — он посмотрел на Сяо Юй, и его голос окреп, — но я могу предложить искреннюю любовь и верность, свой собственный дом и жизнь, полную заботы и уважения.

Лао Вэнь кивнул, словно услышал именно то, что хотел.

— В древности, когда возникала подобная ситуация, устраивали «Состязание трех добродетелей», — сказал он. — Претенденты доказывали свою ценность через испытания силы, мудрости и добродетели. — Он посмотрел на Сяо Хэ. — Я решил возродить эту традицию. На Празднике Луны ты и Чжао Мин сразитесь за право называться мужем Сяо Юй.

Сяо Хэ сначала опешил, но вскоре выпрямился, в его глазах загорелся огонь.

— Я готов к любым испытаниям, — твердо сказал он. — И пусть победит достойнейший.

Лао Вэнь с одобрением посмотрел на него.

— Тогда готовься, юноша. Праздник Луны через неделю, и вся деревня будет свидетелем вашего состязания.

Когда Сяо Хэ ушел, воодушевленный новой надеждой, мы остались втроем. Сяо Юй держала в руках брошь, ее пальцы нежно касались рожков луны.

— Он сделал это для меня, — прошептала она. — Всю ночь работал над этой брошью…

— Откуда ты знаешь? — спросил Лао Вэнь с хитрой улыбкой.

Сяо Юй покраснела.

— Я… я иногда наблюдаю за ним, когда он работает в кузнице. Он не видит меня, но я… — она не договорила, смущенно опустив глаза.

Лао Вэнь рассмеялся.

— Ах, молодость, молодость. — Он вдруг стал серьезным. — Но ты понимаешь, дитя мое, что выбрав Сяо Хэ, ты навлечешь на себя гнев старосты? Жизнь может стать не такой легкой, как ты надеешься.

— Я знаю, дедушка, — Сяо Юй решительно подняла голову. — Но с ним я буду счастлива. А что может быть важнее?

Лао Вэнь нежно погладил ее по щеке.

— Что ж, тогда остается надеяться, что твой кузнец победит в состязании, — Он взглянул на меня. — Бай Ли, ты мог бы помочь ему подготовиться. Он твой друг, и ему может понадобиться поддержка.

Я кивнул и поклонился, чувствуя ответственность за судьбу моих близких людей.

— Сделаю все возможное, учитель.

В конце концов, если всё пойдёт совсем не так, какой-нибудь дикий тигр может откусить Чжао Мину ногу. Кому он тогда будет нужен, скорбный не только на голову, но и телом? Мой внутренний зверь завозился и согласно фыркнул. Ему тоже понравился мой план.

Новость о «Состязании трех добродетелей» распространилась по деревне со скоростью лесного пожара. На следующее утро, когда я вышел из дома, повсюду только и говорили об этом. Женщины у колодца обсуждали шансы претендентов, старики у чайной спорили о том, какие именно испытания подготовит Лао Вэнь, дети разыгрывали воображаемые поединки, притворяясь то Сяо Хэ, то Чжао Мином. Причём за последнего мало кто хотел играть.

Деревня словно разделилась на два лагеря. Зажиточные семьи, торговцы и те, кто напрямую зависел от милости старосты, поддерживали Чжао Мина. Простые крестьяне, ремесленники и все, кто знал и уважал Сяо Хэ за его честность и трудолюбие, были на его стороне.

Я направился в кузницу, где, как и ожидал, застал Сяо Хэ за работой. Он выковывал какой-то сложный инструмент, его лицо было сосредоточенным, а руки двигались с уверенностью мастера.

— Ранний гость! — воскликнул мастер Ван, заметив меня. — Входи, Бай Ли. Наш жених сегодня в ударе.

Сяо Хэ смущенно улыбнулся, не отрываясь от работы.

— С тех пор, как вернулся вчера, не останавливается, — добавил мастер Ван с гордостью. — Говорит, что должен закончить все заказы до Праздника Луны, чтобы потом ничто не отвлекало его от семейных дел.

— Я пришел предложить свою помощь, — сказал я, обращаясь к Сяо Хэ. — Лао Вэнь просил меня помочь тебе подготовиться к состязанию.

Сяо Хэ отложил инструменты и вытер руки о фартук.

— Спасибо, Бай Ли. Твоя помощь будет неоценима. Я… я хочу выиграть честно, доказать, что достоин Сяо Юй.

— Ты достоин, — уверенно сказал я. — Но нам нужно подготовиться к испытаниям. Зная Лао Вэня, они будут не такими, как ожидает большинство.

Мастер Ван кивнул.

— Верно говоришь. Старый лекарь — мудрый человек. Он не станет устраивать обычные соревнования в силе или ловкости, где сын старосты, обученный лучшими учителями, может иметь преимущество.

— Именно, — согласился я. — «Состязание трех добродетелей» испытывает не только физические качества, но и ум, и сердце.

— Что посоветуешь? — спросил Сяо Хэ.

Я задумался.

— Для начала, вспомни все, что знаешь о травах и лечении. Лао Вэнь наверняка включит это в испытание мудрости. Особенно обрати внимание на то, что ты слышал от Сяо Юй.

Сяо Хэ кивнул.

— Она многое рассказывала мне о травах, когда приходила к ручью. Я слушал внимательно, хотя иногда было трудно сосредоточиться… — он смущенно улыбнулся, — когда она так близко.

Мастер Ван добродушно хмыкнул.

— А для испытания силы, — продолжил я, — не стоит пытаться превзойти Чжао Мина в фехтовании или стрельбе из лука. Покажи то, в чем ты действительно силен — свое мастерство кузнеца.

— Ковка? — задумался Сяо Хэ. — Но разве это проявление силы?

— Сила не только в мускулах, — сказал я. — Она в мастерстве, в умении создавать что-то своими руками. Ты можешь выковать лезвие или украшение прямо на глазах у всех, показать процесс рождения чего-то из металла. Это впечатлит не только Лао Вэня, но и всю деревню.

— А как насчет третьего испытания? — спросил мастер Ван. — Добродетель — самое сложное для демонстрации качество.

— Я не знаю, как будут это проверять. Просто будь собой, — ответил я Сяо Хэ. — Добродетель нельзя сыграть или притвориться. Она либо есть, либо нет.

Сяо Хэ выглядел воодушевленным.

— Я сделаю все возможное, — сказал он.

Когда я покидал кузницу несколько часов спустя, на сердце было легко. Сяо Хэ был воодушевлён и полон надежд, а мастер Ван обещал дать ему все необходимое время для подготовки к состязанию.

Однако по пути домой я столкнулся с Чжао Мином и двумя его друзьями. Они стояли у рыночной площади, и судя по их лицам, ждали меня.

— А вот и наш вестник, — насмешливо сказал Чжао Мин, когда я попытался пройти мимо. — Слышал о твоих ночных похождениях, Бай Ли. Бегаешь между домом лекаря и кузницей, передаешь секретные сообщения.

Я остановился, глядя ему в глаза.

— Если тебе есть что сказать, Чжао Мин, говори прямо.

Он приблизился, его лицо исказилось от злобы.

— Я знаю, что ты подговорил старого лекаря устроить это смешное состязание. Думаешь, это что-то изменит? Моему отцу достаточно сказать слово, и твой друг-кузнец вылетит из деревни как пробка из бутылки.

— Состязание было идеей Лао Вэня, — спокойно ответил я, хотя внутри начинал закипать гнев. — И это древняя традиция, которую уважают даже императорские чиновники. Или ты боишься честного соревнования?

Чжао Мин побагровел.

— Я? Боюсь? — он рассмеялся, но смех был натянутым. — Что может противопоставить нищий кузнец сыну старосты? У меня лучшие учителя, лучшее оружие, лучшая одежда. Я лучше его во всём. Я выиграю без всяких усилий.