Легенда о Белом Тигре (СИ) - Алферов Екатерина

— Тогда чего ты боишься? — повторил я.

Он сделал шаг вперед, его рука легла на рукоять меча.

— Я предупреждаю тебя, Бай Ли. Не вмешивайся. Сяо Юй будет моей женой, нравится это тебе или нет. И если ты или твой друг-кузнец встанете у меня на пути…

Я почувствовал, как зверь внутри меня приходит в ярость. Когти начали удлиняться сами по себе, а зрение резко обострилось. Кто-то сильно рисковал своими ногами! Интересно, какая вкуснее, правая или левая? Но я сдержался, понимая, что ссора сейчас только усложнит ситуацию, причём и для меня самого тоже.

— Угрозы недостойны будущего старосты, — сказал я, сохраняя спокойствие. — Если ты так уверен в победе, докажи это на состязании. А теперь, с твоего позволения, я пойду своей дорогой.

Я обошел его и продолжил путь, чувствуя его злобный взгляд на своей спине. Это столкновение только подтвердило мои опасения — Чжао Мин не собирался играть честно. Он был готов на все, чтобы получить то, что считал своим по праву.

Вернувшись домой, я рассказал Лао Вэню о встрече с Чжао Мином.

— Я опасался этого, — вздохнул старый лекарь. — Сын старосты унаследовал не только положение отца, но и его худшие качества — гордыню и мстительность.

— Он может попытаться помешать Сяо Хэ, — предупредил я. — Или даже навредить ему.

— Поэтому ты должен быть рядом, — сказал Лао Вэнь. — Твоя задача — не только помочь Сяо Хэ подготовиться, но и защитить его, если потребуется. Но делай это незаметно. Мы не можем дать Чжао Мину повод обвинить нас в нечестной игре.

Я кивнул, понимая всю сложность ситуации.

— А как Сяо Юй? — спросил я. — Она в порядке?

Лао Вэнь улыбнулся.

— Утром она пошла на рынок и вернулась с цветами для алтаря предков. Молилась почти час. Я не спрашивал, о чем, но думаю, она просила благословения своего выбора.

Я вышел во двор и увидел Сяо Юй, сидящую под старой грушей. Она что-то шила, ее пальцы ловко двигались, протягивая шелковую нить через ткань. Я подошел ближе и увидел, что она вышивает платок, украшая его цветами сливы. Символ стойкости? Ого, да кто-то уже всё решил.

— Красивая работа, — сказал я, присаживаясь рядом.

Сяо Юй подняла глаза, и я увидел в них спокойную решимость.

— Это подарок, — просто сказала она.

— Для победителя состязания? — осторожно спросил я.

Она покачала головой.

— Нет. Для Сяо Хэ. Независимо от результата.

Я понимающе кивнул. Ее сердце уже сделало выбор, и никакое состязание не могло его изменить. Теперь оставалось надеяться, что этот выбор будет подтвержден и официально.

— Не беспокойся, — сказал я, видя тревогу в ее глазах. — Он не подведет тебя.

— Я знаю, — тихо ответила она. — Но я боюсь не за исход состязания. Я боюсь того, что может сделать Чжао Мин, если проиграет. Он никогда не умел проигрывать достойно.

Я вспомнил наш разговор с сыном старосты и понял ее опасения.

— Что бы ни случилось, — твердо сказал я, — я не позволю ему навредить тебе или Сяо Хэ. Обещаю.

В следующие дни деревня Юйлин гудела как растревоженный улей. Все только и говорили о предстоящем состязании. Женщины начали готовить праздничные блюда, мужчины украшали центральную площадь фонарями и гирляндами, дети разучивали традиционные танцы для Праздника Луны.

На рынке открыто делали ставки на исход состязания. К моему удивлению, несмотря на статус и влияние старосты, многие ставили на Сяо Хэ. Простые люди любили и уважали молодого кузнеца за его честность и трудолюбие.

Сяо Хэ, как и обещал, заканчивал все заказы, работая с раннего утра до поздней ночи. Я помогал ему, когда мог, и каждый вечер мы тренировались — я рассказывал ему о травах, учил простым приемам концентрации, которым меня научил Лао Вэнь, и старался поддерживать его уверенность в себе.

Чжао Мин тоже не терял времени даром. Каждый день он практиковался в стрельбе из лука и фехтовании, демонстративно выбирая для этого центральную площадь, где его могли видеть все жители деревни. Его отец, староста Чжао, ходил с гордо поднятой головой, уже уверенный в победе сына.

За три дня до Праздника Луны произошло нечто странное. Рано утром Ли Ян прибежал к дому Лао Вэня, задыхаясь от быстрого бега.

— Брат Бай Ли! — воскликнул он, увидев меня во дворе. — Скорее! Беда! Дом Сяо Хэ!

Мое сердце ёкнуло. Не задавая вопросов, я тут же побежал к дому молодого кузнеца. По дороге мне попались встревоженные жители, спешащие в том же направлении.

Когда я прибыл на место, то увидел ужасную картину. Новый дом Сяо Хэ был разгромлен. Дверь и ставни сорваны с петель, внутри все перевернуто. На наружных стенах кто-то написал красной краской: «Нищему — нищий дом».

Сяо Хэ стоял посреди этого разгрома, его лицо было белым как мел, а руки дрожали. Рядом с ним был мастер Ван, пытавшийся его успокоить.

— Кто это сделал? — спросил я, подходя к ним.

— Разве не ясно? — горько ответил Сяо Хэ. — Чжао Мин и его дружки. Кто еще мог?

Я осмотрел разрушения. На удивление, никто не тронул основную конструкцию дома — стены, крышу, фундамент, не стали поджигать. Только разрушили внутреннее убранство и украшения. Похоже, цель была не уничтожить дом, а унизить его хозяина, показать, что он не сможет защитить свой дом, а значит, и свою будущую жену.

— Мы все исправим, — твердо сказал я. — До Праздника Луны еще три дня. Мы восстановим все, и даже лучше, чем было.

Несколько деревенских, собравшихся вокруг, закивали.

— Я помогу с дверью, — сказал плотник.

— А я принесу новые циновки, — добавила женщина с соседнего двора.

— У меня остались краски, — предложил другой сосед. — Закрасим эти надписи.

— Я тоже помогу, — сказал Ли Ян. — Уберём мусор и починим, что сможем, да, брат Бай Ли?

Я кивнул. Сяо Хэ посмотрел на соседей с благодарностью и удивлением.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Я… я не ожидал такой поддержки.

— Ты хороший кузнец, — сказал старый плотник. — Такой нужен нашей деревне.

К вечеру, благодаря усилиям многих жителей, дом был восстановлен. Новая дверь, крепче прежней, встала на место. Окна заменили, стены очистили и даже украсили простым, но красивым узором. Внутри все привели в порядок, принесли новую посуду взамен разбитой, подарили новые циновки для пола.

Сяо Хэ был так тронут этой поддержкой, что не мог сдержать слез.

— Видишь? — сказал я ему, когда мы остались одни. — Они верят в тебя. Не подведи их.

— Не подведу, — твердо ответил он. — И не позволю Чжао Мину запугать меня. Я выиграю это состязание, Бай Ли. Не ради себя, а ради Сяо Юй и всех этих людей, которые поддержали меня.

Я улыбнулся, видя его решимость. В этот момент я знал, что нападение на его дом достигло обратного эффекта — вместо того чтобы сломить дух Сяо Хэ, оно только укрепило его волю к победе.

Когда я вернулся домой и рассказал Лао Вэню о случившемся, старый лекарь нахмурился.

— Это переходит все границы, — сказал он. — Нападение на чужое имущество — серьезное преступление.

— Вы думаете, он накажет собственного сына? — с сомнением спросил я.

— Нет, — Лао Вэнь покачал головой. — Но если мы обвиним Чжао Мина без доказательств, это только даст ему и его отцу повод обвинить нас в клевете.

Я согласился с его логикой. Лучше было играть по правилам, показывая свое уважение к законам деревни, даже если они применялись избирательно.

На следующий день Лао Вэнь официально объявил условия состязания. Оно будет состоять из трех частей, по числу добродетелей: силы, мудрости и добродетели. Каждое испытание будет оцениваться самим лекарем с учетом мнения других старейшин. Победителем станет тот, кто проявит себя лучше в большинстве испытаний.

Вся деревня готовилась к Празднику Луны с особым энтузиазмом. Это было не просто традиционное торжество, но и решающий день для будущего двух молодых людей.

В ночь перед праздником я не мог уснуть. Я вышел во двор и сел под старой грушей, глядя на почти полную луну. Завтра она достигнет совершенства, и под ее светом решится судьба моих друзей.