Козырев. Путь мага (СИ) - Котляров Лев

Ингу он заранее выпроводил в библиотеку, и я был с ним согласен, не для милых ушек такие разговоры. А Вайсман ждет нас в машине у входа, и мы с Барским были одни в его кабинете. Меня это полностью устраивало.

— На данный момент почти никто активно не выступает против императорской семьи. Да, ходят разговоры про тайных врагов, но по сути, все понимают, что резкая смена власти может обрушить сук, на которым многие сидят.

Он прошелся по кабинету, заложив руки за спину и поглядывая на солнце сквозь окно.

— Но ситуация может измениться в любой момент.

— Кто-то же бросил в меня кинжал, да и смерть моего отца непростое ограбление, — парировал я.

— Это мне тоже очень интересно. Как только я узнал, у кого работает моя дочь, сразу же изучил внимательно вас и ваше окружение. Вы неплохо освоились. Даже газетчики и то присмирели, хотя и ждут от вас информации.

— И что же вы узнали? — я подался вперед.

— Я не нашел связи между смертью Петровского и нападением на вас.

— Думаете, что кинжал предназначался сыну графа Вяземского?

— Тоже мимо, — раз развернулся ко мне лицом. — Его смерть никому не выгодна.

— А моя?

— С вами все гораздо сложнее. Возможно, кто-то проверял вас. Это, мне кажется, более логичным.

— Но кто? — я решительно переставал что-либо понимать.

— Все же хорошо, что вы пришли именно ко мне, — вдруг заявил Барских. — Я лицо незаинтересованное ни в хранителе, ни в смене власти. А поэтому могу свободно говорить с вами об этом.

— Тогда я очень внимательно вас слушаю.

— Мне нелегко вот так на вас все вываливать, но вы должны понимать, что вы теперь один из нас, — он сел за стол и сложил руки домиком. — Я больше, чем уверен, что вас тем броском на приеме просто проверяли. Многие считали Петровского тряпкой, не способным принять верное решение. Ходили слухи, что у него внезапно появились деньги. Не просто деньги, а очень много денег. Это всколыхнуло волну слухов, что он продался и был на стороне тех, кто хочет свергнуть императора. Поэтому кинжал для вас должен был стать своего рода предупреждением, помимо проверки.

— И? Я прошел?

— Если бы я знал. Но вы сейчас сидите в этом кресле, значит, прошли. Но подтверждения, что это не повторится у меня нет.

— А как же смерть императора? Разве это не покушение?

— Сложный вопрос. У меня есть свои люди во дворце. Они в один голос утверждают, что во всем виноваты капли лекаря, из-за которых Романков начал сходить с ума. Даже вы на это намекали при нашей первой встрече.

— А что говорит лекарь?

— Исчез. За несколько часов до смерти собрал вещи и покинул дворец в неизвестном направлении. Дворцовая стража его ищет магическим способом, но тот словно в воду канул.

— Неопознанные трупы, случайно, не находили?

— Думаете, кто-то от него избавился?

— А может, покончил с собой и теперь висит где-то, одиноко покачиваясь в петле. Установили уже причину смерти?

— Официальная версия: остановка сердца.

— Под таким можно прикрыть все что угодно.

— Схватываете на лету, молодой человек, — согласился со мной Барских. — Скорее всего, Романков слишком много употребил прописанных лекарем капель. Это самое логичное, что можно предположить.

— И при этом вы говорите, что ни у кого не было хорошего мотива желать ему смерти?

— В этом-то и проблема.

— А эти капли действительно смертельны при передозировке?

— Как я слышал, что только десятикратная доза может хорошо подкосить здорового человека. Романков был крепким для своего возраста, возможно, что-то пошло не так.

— Спасибо, Семен Алексеевич, вы сняли тяжелый камень с моей души. Раз никто открыто не желал императору смерти, то я могу не опасаться угрозы жизни.

— Я вам сказал это с позиции министра иностранных дел. К сожалению, узнать что-то больше у меня не получилось.

— А кто убил моего отца? Это известно?

— Думаю, вам нужно узнать у стражников. Они как минимум должны выдать вам отчет, — он на мгновение замолчал и потом продолжил. — Александр Николаевич, а вы знаете, что за вещь они вынесли из вашего дома? Вся общественность гадает.

— Увы, — я развел руками. — Мне обещали прислать сведения, но что-то не торопятся. Спасибо огромное за разговор.

— Рад был встрече. И еще могу ли я вас попросить приглядеть за Ингой? Вы мне кажетесь хорошим человеком.

— Конечно, присмотрю. Тогда и вы ответьте мне, не против ли вы, что ваша дочь пишет про хранителей?

— Нет, — удивленно ответил Барских, — она взрослая девушка и вполне понимает, чем и зачем занимается. Я ее не ограничиваю. И надеюсь получить подписанный экземпляр.

Он улыбнулся, и я поднялся. Разговор был закончен. Но какой разговор! Важный, нужный и очень своевременный.

Я вышел из кабинета, кивнул очаровательной секретарше, которая сказала, что Инга спустилась на первый этаж, и поспешил к машине.

Совсем упустил из вида найденную стражами шкатулку, да и отчет по смерти отца тоже будет любопытно посмотреть.

Решено, поеду к стражникам.

Свою машину я заметил, едва только спустился с крыльца. Только вот подходить не стал, потому что внутри сидела Инга в объятиях Вайсмана. А я ведь обещал ее отцу приглядывать за ней!

Я сформировал в руке маленькую молнию и с широкой улыбкой запустил ее в сторону машины.

Глава 24

Спустя два испуганных вскрика и два хлопка дверей, я с улыбкой подошел к машине, глядя эту смущенную парочку.

— Какой маршрут, ваше сиятельство? — быстро спросил Вайсман.

— Помаду со щеки сотри, — сказал я, усаживаясь, — а поедем мы к стражникам.

— Что-то серьезное? — он из добряка превратился в сурового помощника.

— Нет, хочу выяснить обстоятельства гибели моего отца, а заодно узнать, что там такого интересно в шкатулке было.

— Когда я ездил за отчетом, они сказали, что экспертиза еще не готова.

— А мы их поторопим. Поехали уже, — я глянул через окно на Ингу. — Ты с нами?

— Я бы с радостью, но есть еще дела.

От меня не укрылись ее пунцовые щеки. Видимо, действительно, любовь. Ну, молодцы, что тут сказать.

До управления городской стражи мы добрались очень быстро, миновав все пробки на центральных улицах. Вайсман заехал на парковку, и тогда я смог разглядеть само здание.

Удивительно, как оно отличалось от других в этом в городе: высокое, слепленное из прямоугольников стекла и камня. Такое я видел в прошлой жизни, когда приезжал в дорогие бизнес-центры.

Я ожидал, что нам не дадут пройти внутрь, мол, рожами не вышли, но стоило назвать имя, как двери приветливо распахнулись.

Нам даже сказали, куда нужно пройти, чтобы получить нужную информацию. Первое, что я хотел узнать, это по отца. Расследование велось уже приличное количество времени, и пора бы им уже предоставить результаты.

На четвертом этаже, в самом дальнем кабинете, между кладовкой и кухней, и находился нужный нам детектив.

«Игнат Валерьевич Зайцев, старший детектив», — прочитал я на табличке и решительно постучал в дверь.

— Войдите! — рявкнули с той стороны.

Да, кажется, нам не рады, а мы еще даже не переступили порог!

— Игнат Валерьевич, я Александр Николаевич Козырев, — представился я и протянул руку.

За столом сидел мрачный детектив в сильно помятой форме, с большими залысинами и толстых очках. Стол его был завален бумагами, кружками с присохшими к ним чайными пакетиками, остатками печенья, а еще странными фигурками гномов.

— И зачем вы пришли? — недружелюбно отозвался он, смахнув крошки с формы.

— Хотел ознакомиться с результатами расследования по трагической гибели Петровского Владимира Михайловича.

— И с чего бы мне вам их показывать? — глаза, уменьшенные толщиной стекол в оправе, впились в мое лицо.

— Он мой отец, и я законный наследник, — сухо ответил я.

Что это за детектив, который даже не знает, кто я? Да он газеты, что ли, не читает? А может, он не выходит из кабинета? Кухня же рядом, чего лишний раз зад от стула отрывать-то?