Сердце Изнанки. Книга 2 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

— Досадная ситуация, — кивнул он, отставляя кружку. — Признаться, не уверен, что мои люди, будь они в доме, смогли бы справиться. Ассасины Дома Тени — серьёзные противники. Хотя да, жаль, что мы не помогли.

Его искренность только сильнее вывела меня из себя.

— Жаль? — переспросил я, упирая руки в стол. — Почему вы до сих пор тут сидите? Почему не разбираетесь, не охраняете барона?

— Не можем, — пожал он плечами, его голос был ровным. — Жалование нам не платят больше года. Мы давали клятву роду Пылаевых, и продолжаем служить, но клятва не кормит. Барон сам велел охранять только периметр — для виду, чтобы соседи не поняли насколько бедственное положение у семьи. Мои люди живут здесь, но многие подрабатывают в чужих деревнях, где платят. Александр Филиппович оброк с селян собирает, а нам ничего не даёт.

Я замер, переваривая услышанное. Это был не просто бардак — это была катастрофа. Гвардия, которая должна быть щитом рода, превратилась в декорацию. Кто-то — Дибров, Лисин или их приспешники — явно знал об этой слабости и использовал её.

— Я бы и рад что-то предпринять, — пожал плечами командир гвардии, откидываясь на стуле, — но следую приказу барона. К тому же, у меня есть гордость. Долг перед господином я всегда исполнял, как должно. Но сейчас… даже не знаю, чем могу помочь. Александр Филиппович жив?

Его взгляд был искренним, в нём мелькнула тревога, но он не двинулся с места. Я стиснул зубы, чувствуя, как злость вскипает, будто котёл на огне.

— Жив, — бросил я, мой голос был острым, как клинок. — Вашими молитвами. Жаль, только молитвами.

Я окинул взглядом кабинет: потёртый стол, выцветшие карты на стенах, кружка с остывшим чаем. Этот бардак был зеркалом всего поместья Пылаевых — видимость порядка, скрывающая развал.

— Я наведу здесь порядок, — процедил я, глядя ему в глаза. — Будьте уверены.

Глава 3

Активы и пассивы

Злость толкала вперёд, и я, не сдерживая тяжёлых шагов, двинулся прочь из казармы. Гвардейцы провожали меня взглядами, но никто не посмел заговорить. В одном я был твёрдо уверен: ничего из добытого — ни рубля, ни энергоядра, ни кристалла — я не отдам Пылаеву-старшему в руки. Пусть он глава рода, но подчиняться человеку, который довёл семью до такого состояния, я не собирался. Действовать буду во благо рода, но на своих условиях. Если барон попробует возражать, пошлю его к Злобину — пусть сами разбираются.

Моя цель была ясна: проверить последствия взрыва в комнате. Там осталось моё имущество — рюкзак с золотом, энергоядра и кристаллы — что Злобин выдал как подъемные. Я не стал их тратить на усиление, понимая, что деньги так же важны, как личная сила. Но если я останусь без ресурсов, все усилия будут напрасны.

Войдя через парадный вход, я наткнулся на Луизу. Её глаза, как всегда, блеснули хитринкой, но лицо омрачала тревога.

— Повелитель, вы в порядке? — спросила она, оглядывая мой изорванный костюм.

— В порядке, — буркнул я. — Сделай кофе, покрепче. Чую, спать сегодня не придётся.

Она кивнула и исчезла в коридоре. Этой ночью ненасытная Луиза выжала меня досуха, но ассасины окончательно отбили желание закрывать глаза. Поднявшись на второй этаж, я направился к своей комнате. У двери уже толпились слуги, их шепотки затихли, едва я появился.

— Разойдитесь, — приказал я, и они шарахнулись в стороны.

Моё внимание привлекло странное движение под ногами — коты, штук пять, с мяуканьем разбегались из-под двери. Откуда они взялись? Раньше я их в поместье не замечал. Их шерсть была пропитана запахом гари, а один, чёрный, с обожжённым хвостом, бросил на меня укоризненный взгляд, будто я был виноват в его бедах. Я хмыкнул, но мысль о котах тут же вытеснили заботы поважнее.

Динара появилась, будто из ниоткуда, её шаги были торопливыми, но голос оставался спокойным.

— У Татьяны Евгеньевны питомник кошачий на первом этаже, — пояснила она, поправляя выбившуюся прядь. — Любит она кошечек. А Александр Филиппович их терпеть не может, не пускает в дом. Видимо, те поганцы, что ночью пролезли, вошли через питомник и дверь не закрыли. Вот кошки и разбежались.

— Понятно, — кивнул я, подходя к своей комнате. Запах гари всё ещё висел в воздухе, смешиваясь с сыростью утреннего тумана. — Там осторожнее, — бросил я слугам, толпившимся у двери. — Может быть яд.

Мой голос прозвучал резко, и слуги отшатнулись, их лица побледнели, будто из комнаты вот-вот выскочит новый ассасин. Я толкнул дверь, и она скрипнула, открывая вид на разрушения.

Комната была залита водой — её явно тушили подоспевшие слуги. В дальнем углу лежало тело ассасина, правая рука оторвана, лицо скрыто чёрной маской, пропитанной копотью. Так ему и надо. Комната была в плачевном состоянии: стены почернели, мебель обуглилась, ковёр лежащий на полу, чавкал от обилия воды, но пламя, к счастью, угасло. Сквозь выбитое окно тянуло сквозняком, унося остатки дыма. На подоконник села птица — маленькая, с серым оперением, — и принялась чистить перья.

Хм. Если бы в комнате был яд, вряд ли бы птица тут сидела.

В этот момент чёрный кот с обожжённым хвостом, тот самый, что пялился на меня у двери, ворвался внутрь и прыгнул к окну, пытаясь поймать птицу. Но та с писком улетела, а кот приземлился на подоконник, гордо оглянувшись на меня. Я невольно усмехнулся.

— Проверка на яд пройдена, — пробормотал я. Ни один кот не сунется туда, где смертью пахнет.

На всякий случай, все же, задержав дыхание, я шагнул к шкафу в углу, где оставил рюкзак с подъемными от Злобина и золотыми монетами, энергоядрами и кристаллами, найденными в червоточине. Удивительно, но шкаф почти не пострадал, лишь слегка обуглился по краям. Внтри он и вовсе был как новый. Магия артефакта ассасина, похоже, была рассчитана на взрыв, а не на пожар, и это спасло мои вещи. Я открыл рюкзак, проверяя содержимое: всё на месте, ни одна монета не пропала, осколки поблёскивали в полумраке. Подумав, решил оставить рюкзак в шкафу — таскать его с собой незачем, а слуги вряд ли полезут в мои вещи после такого переполоха.

Я выпрямился, оглядывая комнату. Эта ночь обнажила слабости поместья: пассивная гвардия, открытые двери питомника, барон, который довёл род до упадка.

Луиза, появившаяся в дверях с подносом кофе, бросила на меня взгляд, полный любопытства.

— Ваш кофе, повелитель, — сказала она, её голос был мягким, но глаза выдавали хитринку.

— Поставь на стол, — кивнул я на почерневший предмет мебели.

Подходя к столику, в зеркало оглядел себя — вроде в порядке — жив-здоров, хотя усталость давила на плечи, будто мешок с песком.

Сделав пару глотков, очень даже вкусного кофе, я направился наверх, к комнате Александра Филипповича. Коридор встретил меня все еще сохраняющимся запахом гари. Слуги шныряли туда-сюда, их лица были напряжёнными, но никто не смел заговорить.

У двери в спальню Пылаева я столкнулся с лекарем. Вениамин Семёнович, с растрёпанной бородой и усталыми глазами, заметил меня и хмыкнул.

— О, здравствуй, коллега! — его тон был слегка насмешливым, но дружелюбным.

— Как батюшка? — спросил я, игнорируя его подколку.

Брови лекаря поползли вверх, будто он пытался угадать, кем я прихожусь Пылаеву-старшему. Он явно не знал последних новостей и, что я чужак, принятый в род по воле Злобина. Во всяком случае, если он и участвует каким-то боком в осведомлении врагов рода Пылаевых, эта сплетня прошла мимо него.

— Александр Филиппович в порядке, — ответил он, потирая руки. — Но ему нужен покой, дней пять как минимум. Рана была скверная, да ещё клинок отравленный. Яд я купировал, но дело серьёзное. Клинок все же надо было вынимать сразу, а не ждать. Сейчас он спит, и пусть спит. Постарайтесь держать его в покое.

Я кивнул, запоминая каждое слово. Яд в ноже — это новый сюрприз. Дом Тени не скупился на уловки, и это лишь подтверждало, что за нападением стоит кто-то серьёзный.

— Я сказал Татьяне Евгеньевне, — продолжил лекарь, поправляя очки, — но и вы следите за порядком. Виду вы не чужды лекарскому делу, а значит понимаете, как важен режим.