Ария Вечности (СИ) - Злобин Михаил

— Понял, экселенс. Ищем замаскированный спуск в подвал.

— В этом нет нужды, — придержал я Гимрана. — Приготовиться к бою!

Сотворив свободной рукой конструкт «Праха», я бросил его прямо себе под ноги. Заклинание принялось жадно вгрызаться в пол, перемалывая старый раствор и булыжники в муку. И когда по центру наметилась небольшая воронка, свидетельствующая о том, что перетёртый в песок камень уже начал высыпаться через сквозное отверстие снизу, я опустил ещё и «Молот». Чары легко продавили килограммы образовавшейся пыли и создали в подвале настоящую завесу, сквозь которую рассмотреть хоть что-то было решительно невозможно.

— Вперёд! — скомандовал я и первым сиганул в рукотворный проём.

Модифицированная «Катапульта», лишённая блока разгонки и подброса, позволила мне приземлиться без каких-либо проблем. Активировавшаяся часть плетения мягко погасила инерцию от падения и подняла в воздух ещё больше пыли, затрудняя обзор.

— Кха-а-а! Кха-а-а-р-кха! Что происходит⁈ — закричал чей-то незнакомый голос сбоку от меня. — Я ничего не… ах-х!

Не мудрствуя лукаво, я со всего маху ударил на звук. Сапог впечатался во что-то мягкое, и неизвестный захлебнулся продолжением реплики.

— Эй! Кто здесь⁈ Кто вы⁈ А-а-а! Не трогайте меня! Уберите ру-у-уки-и-и…

Это, надо полагать, Безликие добрались до остальных похитителей. Но с ними я разберусь потом. Сперва нужно найти Велайда и Насшафу.

Безобидная, но достаточно мощная воздушная волна вынесла клубящуюся пыль через дыру в потолке, и я наконец сумел рассмотреть, где мы оказались. Небольшая комната, примерно, три на три метра. Повсюду разбросаны инструменты явно не мирного назначения. Пара валяющихся на боку светильников, опрокинутая жаровня и, мать твою, огромный косой крест прямо на полу! А на нём, будто на дыбе, растянута сплошь покрытая пылью Насшафа.

Безликие сразу же скрутили и обездвижили парочку палачей. Они сейчас лежали буквально втоптанными в пол, и ошалело озирались. И с каждой секундой ужаса в их глазах становилось всё больше. Осознание того, в какой переплёт они угодили, постепенно захватывало разум, вытесняя все остальные мысли. А я занялся путами абиссалийки, попутно формируя несколько «Божественных перстов».

— Риз… Риз-з-з… эти твари… они… — бормотала Насшафа, игнорируя толстый слой пыли, покрывший её лицо.

— Не волнуйся, им сполна воздаться за всё, — решительно пообещал я. — Где Велайд?

Вместо ответа альбиноска дёрнула головой куда-то в сторону. Я проследил взором в том направлении и узрел точно такой же крест, к которому была привязана абиссалийка, только закреплённый на стене. Мне потребовалось около секунды, чтобы распознать на нём засыпанную пылью фигуру.

— Велайд! Велайд, как ты⁈ — бросился я к брату, на ходу сплетая конструкты из раздела магии плоти. — Эй, ты слышишь меня⁈

Из-за мелких песчинок и сора, облепивших младшего нор Адамастро, было непонятно, в каком он состоянии. Но то, что парню изрядно досталось — это несомненно. Ублюдки словно зубами отгрызли ему левую кисть и оторвали несколько пальцев с правой. Но ничего, я верну брату руки. Похитители сами станут донорами…

— Брат, очнись! — потряс я родича, но тот продолжал слепо смотреть в одну точку, безвольно мотая головой. — Да посмотри же ты на меня!

— Риз, Велайда больш-ше нет с нами, — легла мне на плечо рука абиссалийки. — Они… они вынудили его наруш-шить клятву…

Насшафа издала звук, похожий на всхлип и замолкла. А я посмотрел на Велайда другим взглядом. Да, он дышит, его сердце бьётся, а из глаз текут слёзы. Но это лишь физиологическая реакция на каменную пыль, набившуюся под веки. Ведь осознанности в его взоре нет. Одна зияющая пустота…

— Прости, брат, я опоздал…

Плетение «Шока» соскальзывает с моих пальцев, и его проекция тонет в области груди Велайда. Парень не меняет позы или выражения лица. В тёмных глубинах глаз не мелькает ничего. Он просто перестаёт дышать. Его больше нет.

Бережно прикрыв веки брата, я отошёл от креста. В груди медленно разгорался огонь, ярость которого могла запросто погубить всех, кто находился рядом. Я избегал смотреть в сторону захваченных похитителей, ибо боялся собственного гнева. Фантазия рисовала в сознании ужасающие картины того, как я жестоко караю подлых ублюдков. И эти видения пробирали до мурашек даже меня самого. Я задыхался от неистового желания убить этих двоих наиболее зверским способом. И, кажется, эту схватку я безнадёжно проигрывал.

— Был ещё и третий, Риз, — убито произнесла Насшафа. — Его имя Аскар. Это он сотворил с Велайдом такое. Прош-шу, найди его…

Медленный вдох… выдох. Стальная воля сковывает все эмоции. Холодная рациональность и рассудительность гораздо лучше неконтролируемой истерики.

— Насшафа, допроси этих двоих и узнай, куда направился их дружок, — говорю я, мертвенно-спокойным тоном. — А после, делай с ними всё, что посчитаешь нужным. Гимран, ты поможешь.

Абиссалийка, ничуть не стесняясь своей наготы, склонилась над своими мучителями и вперилась в их лица таким взглядом, что даже Безликие нервно посторонились. Маленькие кулачки белокожей дьяволицы сжались до такой степени, что дрожь напряжения сотрясала руки до самых плеч. Чудовищная гримаса исказила миловидное личико, и сейчас Насшафа как никогда походила на кьерра. На безжалостного подземного людоеда.

— П-пожалуйста, мы в… в… всё расскажем… — проблеял один из похитителей, безрезультатно пытаясь отползти подальше от альбиноски.

— Ни с-с-сколько в этом не с-с-сомневаюсь, — голос Насшафы прозвучал угрожающе, словно шелест заточенной бритвы по коже. — Но не надейтесь, что для вас-с-с на этом всё закончитс-ся…

Пленники обмерли в ужасе, и я подумал, что даже присутствие Гимрана будет лишним. Без своих перстней эта парочка для абиссалийки всё равно что слепые щенята. Но помощника я на всякий случай оставлю. Пусть присмотрит за Насшафой. Ибо сами боги не ведают, какие мысли могут витать в её белокурой голове.

Оставив братьям наказ заниматься поисками Аскара, я покинул сию дряхлеющую юдоль и вскочил в седло. Резвый конь понёс меня сквозь улицы просыпающегося города. Рабочий и торговый люд как ни в чём не бывало спешил по своим привычным делам. Пахло дымом и сдобой. Фыркали лошади и громыхали телеги. Арнфальд жил своей обычной жизнью, не ведая, что один из героев Патриархии покинул этот мир навсегда.

Я проносился галопом сквозь это торжество повседневности и лелеял маленький жгучий огонёк в моей душе. «Отомщу… обязательно отомщу…»

Прохожие шарахались из-под копыт моего скакуна. У многих первым порывом было послать мне в спину грязное ругательство или проклятие. Но когда горожане замечали, кто именно мчится стрелой по мостовым, то злость быстро сменялась беспокойством. Всё-таки не каждое утро увидишь несущегося во весь опор Маэстро. И вот уже люди тревожно поминают Кларисию, прося у неё защиты.

Когда мой конь добрался до границ буйной растительности, заточённой в загоне из дырявого кованого забора, я резко натянул поводья. Лошадь от такого обращения обиженно заржала, взвившись на дыбы. А я пластичным движением соскользнул со спины животного и приземлился на обе ноги. Не став тратить время даже на то, чтобы привязать скакуна, я ломанулся в самую гущу древней алавийской рощи. Возможно, именно здесь северяне обсуждали свои финальные планы по срыву первого турнира милитариев.

— Гесперия! Гесперия, ты слышишь меня? Ты нужна мне! — позвал я, обращаясь к дремучим перекрученным кронам.

Что-то неуловимо изменилось вокруг, будто я пересёк незримую границу между мирами, и прямо на моих глазах от мощного древесного ствола отделилась гибкая подвижная фигура первородного духа.

— Александр? — удивилась она, и я запоздало сорвал с себя стальную маску. — Что с тобой?

— Все вопросы потом! Прошу тебя, Гесперия, помоги найти одного подонка! Это один из тех северян, разговоры которых ты подслушивала для меня. Он уходит на север, но наверняка будет избегать дорог и двигаться через леса! Для озарённого это не составит больших проблем! Укажи, где он! Или перенеси меня к нему!