Травник 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

К полудню на железнодорожную станцию они не попали, и вовсе не потому, что брат Виталий неправильно определил расстояние или их скорость передвижения. Просто они угодили в засаду.

Прямо на дороге.

Прямо средь бела дня.

Магистр все еще пребывал в задумчивости, когда на дороге перед ними выросло несколько фигур. И еще три раза по столько же обступили их с флангов. Это были люди, одетые как попало и вооруженные чем придется. Кто-то был в лохмотьях, зато с саблей или алебардой в руках, кто-то щеголял в кожаных охотничьих штанах и расшитых разноцветными нитками камзолах, явно с чужого плеча, и держал в руках топор или цеп.

Магистр огляделся по сторонам. Других путников в обозримой части тракта видно не было. Они и до этого встречались нечасто, в основном это были бродяги, кочующие от города к городу в поисках пропитания, или торговцы на груженых телегах, двигающиеся в сторону города. Праздношатающийся люд здесь отсутствовал.

— Кто вы, добрые люди? — осведомился Магистр, не желающий принимать поспешных решений. Это же другой мир, в конце концов, и некоторые явления, до боли напоминающие обычный гоп-стоп, могут иметь совсем другие объяснения, цели и причины. Может быть, это проповедники какие-нибудь, или коммивояжеры…

— Мытари мы, — сказал главарь. Он был одет лучше прочих, по крайней мере, все его вещи сочетались между собой и имели одну цветовую гамму, а из-за пояса торчала рукоятка древнего, как найденный в вечной мерзлоте бивень мамонта, пистолета. — Подати собираем.

— За что же подати? — осведомился Магистр.

— А за дорогу эту, значится, — сказал главарь. — Вы по ней едете, а значит, заплатить нам должны.

— Так не вы же ее строили, — заметил Магистр.

— Так и соль тоже не государь-батюшка изобрел, значится, — сказал главарь. — Что не мешает ему драть за нее втридорога.

— Хороший довод, — согласился Магистр. — Что ж, как часто говорил один мой знакомый, давайте разойдемся краями. Сколько вы хотите?

У него все еще была надежда, что можно будет откупиться от разбойников золотом, и не придется опять оттаскивать трупы с дороги. Тем более, что потенциальных покойников сейчас было в разы больше, а таскать тяжести Магистр в принципе не любил.

— Дай мне минутку подумать, значится, и я определю, какую мы вам цену назначим, — сказал главарь и посмотрел на своих орлов. Судя по выражению его лица, он придумал штуку, которая должна была прийтись им по вкусу. — Давайте сойдемся на процентах.

— Какие еще процентах? От чего?

— От вас, от всей вашей честной компании, — сказал главарь. — Вы, святые отцы, нам не интересны и можете идти дальше. А вот лошадок и сестричку придется оставить здесь. Лошадкам мы найдем применение, да и сестричку кое-каким житейским премудростям научим.

— Сильно сомневаюсь, — вполголоса пробормотал Магистр.

Шикла, одежда которой к этому моменту под строгим надзором брата Виталия преобразилась в монашеское одеяние, хищно оскалилась.

— Пожалуй, я готова, мальчики, — сказала она.

Это была та самая ситуация и то самое мгновение, когда любой нормальный человек почувствовал бы подвох. Но, видимо, разбойники слишком изголодались по женскому обществу и никакого подвоха en masse не заметили. Лишь на лице главаря мелькнула тень сомнения, но кто-то из его приспешников уже подступил сбоку и потянул к Шикле руки, сально при этом улыбаясь.

— Покайтесь! — громовым голосом возопил брат Виталий. — Покайтесь, ибо грядет!

— Что грядет-то? — поинтересовался любвеобильный бандит.

— Вот это! — выкликнул брат Виталий, выхватил из-под рясы дробовик и выстрелил ему в грудь.

Магистр рубанул главаря мечом и тут же досадливо подумал, что и этого придется утаскивать с дороги по частям. Разбойники взревели и бросились в атаку, хотя следовало бросаться наутек. Магистр уложил еще двоих, а потом вылетевший откуда-то из леса арбалетный болт вонзился в бок его лошади и она, жалобно взоржав, поднялась на дыбы. Прежде чем она начала заваливаться набок, Магистр выпрыгнул из седла, увернулся от летящего в его голову топора и отсек руку, этот топор поднявшую. Слева громыхнуло еще три выстрела из дробовика, а потом у брата Виталия закончились патроны и он взялся за тесак.

Шикла, тоже оказавшаяся на земле, свернула одному из нападавших шею, заколола невесть откуда взявшимся кинжалом второго, схватила третьего в объятия и впилась в его губы смертельным поцелуем суккуба.

Впрочем, за Шиклу Магистр особо и не переживал. Даже ослабленная она была сильнее и опаснее любого обычного смертного в этом мире. А дворян с какими-нибудь хитрыми способностями, надо думать, среди нападавших не водилось.

Магистра больше заботила безопасность брата Виталия, чьими знаниями и связями он собирался пользоваться и дальше, и он начал пробиваться в его сторону.

Он услышал характерный звук, взмахнул левой рукой и вытащил из воздуха арбалетный болт, летевший монаху в грудь. Брат Виталий коротко кивнул в знак признательности и продолжил наседать на бедолагу в лохмотьях, пытающегося отбиваться ржавым плотницким топором.

По движению листвы Магистр вычислил засевшего в чаще арбалетчика, отобрал у противника брата Виталия топор и метнул туда.

Разумеется, не промахнулся.

— Покайтесь! — снова возопил брат Виталий, и на этот раз бандиты таки его услышали и сменили вектор атаки на противоположный. Видимо, их заинтересовало что-то, находящееся в лесу. Сильно заинтересовало, ибо бежали они очень быстро, кое-кто даже свое оружие побросал.

Магистр и его спутники не стали их преследовать.

Хотя, наверное, стоило.

Плотва хрипела и билась на земле, так что Магистру пришлось избавить ее от мучений одним ударом Отца Всех Мечей. Мотылек брата Виталия тоже был ранен, хромал на переднюю ногу, а из крупа текла кровь. Лошадь Шиклы же, непривычная к звукам стрельбы, и вовсе куда-то ускакала, и они остались без транспорта.

— Ну и зачем это все было? — поинтересовалась Шикла, поправляя и без того безупречную прическу. — Сделали бы, как они просят, я бы через пару часов вас все равно догнала.

Магистр в этом не сомневался. Просто он полагал, что по отношению к разбойникам это было бы слишком жестоко. Так они хотя бы умерли быстро и нашли естественную для людей их рода занятий смерть. Кроме тех, кто скончался от поцелуя Шиклы, разумеется, а таких, как Магистр определил по останкам, было, как минимум, двое.

— Его спроси, — буркнул Магистр, указывая на монаха. — Он первым палить начал.

— Ну и зачем все это было? — повторила Шикла, адресуя свой вопрос брату Виталию.

— Может быть, ты и демон, — сказал брат Виталий. — Только ты теперь с нами, а мы своих не бросаем. Понятно тебе, Серафима Ивановна?

— Очень мило, — сказала Шикла и изобразила книксен.

— Может быть? — удивился Магистр. — После всего, что ты видел, только «может быть»?

— Иногда Господь выбирает очень странные орудия для выполнения своей воли, — сказал брат Виталий. — Возможно, оттого, что других под рукой просто не оказалось. Она — демон, может быть, и ты демон, но пока вы будете драться на стороне света, я буду рядом. В противном же случае я сразу встану против вас.

— Люблю патетические речи, — заявила Шикла и похлопала его по плечу.

На сей раз прибираться после себя они не стали, лошадиное тело ветками не забросаешь, да и человеческих осталось лежать втрое больше, чем поутру. Наскоро забрав из седельных сумок все самое ценное, брат Виталий перезарядил дробовик, сунул его под рясу и хлопнул Мотылька по крупу, наказав ему возвращаться в монастырь самостоятельно. А уже там, в монастыре, братья Мотыльку обязательно помогут.

Мотылек негромко заржал и уковылял прочь, прихрамывая.

— Дойдет? — поинтересовался Магистр, которому внезапно стало не все равно.

— Дойдет, куда ж он денется, — сказал брат Виталий. — Мотылек — скотина опытная, просто так на дороге не сгинет.

Они двинулись в путь, стараясь как можно быстрее удалиться от места схватки. С другой стороны, разбойники — не конный патруль, их смерть такого же интереса не вызовет. Напали по своему обыкновению на каких-нибудь проезжих, да сил своих не рассчитали, вот и остались лежать…