Игра в недоступность - Мерфи Моника

– Нет…

– Да-да, решено, – перебивает он. Машина снова ревет, и он уже готов рвануть вперед, как вдруг замечает в соседнем автомобиле горстку девчонок, глазеющих на нас с неприкрытым интересом. Кэм с ухмылкой нажимает на кнопку, опуская окно. – Привет, дамы.

– Кэмден Филдс! – орут они хором. Потом замечают меня, и голоса становятся еще громче. – Нокс Магуайр! О боже! Можно ваши автографы?

Кэм смеется.

– Давайте по-другому. Скажите, куда направляетесь сегодня вечером, там и получите автографы, а?

Они восторженно верещат, а та, что за рулем, выпаливает название бара в центре города, где мы частенько сидим по вечерам.

– Тогда увидимся! – кричит Кэм и, как только включается зеленый, жмет на газ. Визжат шины.

– Ну ты даешь, поверить не могу. – Мне остается только головой качать. Машина несется по улице.

– Да они же обожают такое. И тебе тоже стоит. Гарантирую, как минимум одна из этих девчонок в следующие пару часов будет с тобой флиртовать. Может, даже уговоришь ее пойти к нам и убедишь, что продержишься дольше пяти минут.

– Да пошел ты, – беззлобно откликаюсь я, и Кэм хохочет.

В среду к полуночи мне надо сдать задание по английскому, но сегодня я собираюсь гулять, черт возьми.

Завтра будет новый день.

3

Джоанна

– Не хочу я никуда идти, – ною я, поглубже закутываясь в одеяло. Я налила себе бокал вина, разложила на тарелке сыр и крекеры и включила «Нетфликс». Словом, удобно устроилась. – Мне и тут хорошо.

Натали – моя соседка по квартире – только глаза закатывает. Она стоит, упираясь кулачками в стройные бедра, и всем своим видом выражает упрямство. На первом курсе нас с ней поселили в одну комнату в общежитии, и с тех пор мы живем вместе. Может, у нас и не слишком много общего, зато мы прекрасно ладим и уживаемся вместе, а это редкость. Мои знакомые вечно рассказывают жуткие истории про своих соседей по квартире.

Главная проблема Натали в том, что она вечно пытается вытащить меня из зоны комфорта, но ведь это даже недостатком не назовешь. Тут я сама виновата.

– Ты превращаешься в старуху, – возмущается Натали, но по голосу слышно, что она беспокоится.

Некоторое время я молча разглядываю ее. На ней белый кроп-топ, который подчеркивает и безупречный загар, и плоский живот. И попка у нее что надо, особенно в прямых джинсах «мом». Густые темно-рыжие волосы спускаются по спине, полные губы покрыты блеском. Натали такая красивая, что порой я ее прямо-таки ненавижу. К сожалению, она еще и чертовски приятный человек, так что ненавидеть ее трудновато.

– Я не старуха, – надменно возражаю я. С такой интонацией я и правда смахиваю на чопорную даму в летах.

Натали гримасничает.

– Пойдем со мной. Уже почти две недели семестра прошло, а ты ни разу еще по барам не прошлась.

– Мы на третьем курсе. Незачем постоянно болтаться в барах, – напоминаю я. Прекрасно, теперь я похожа на спесивого ботана, а ведь просто пытаюсь вести себя как взрослый человек, который уже перерос всю эту беготню по тусовкам.

– Да ты же никогда не болталась по барам. И почему бы нам не сходить? Нам наконец двадцать один, мы можем вполне законно пить алкоголь! – Натали триумфально поднимает бокал вина, налитый буквального минуту назад, и одним махом опустошает половину. – Кстати, к вечеринке надо подготовиться.

– Я уже готовлюсь, – киваю в сторону тарелки, хватаю крекер и ломтик сыра, начинаю жевать. – А потом устрою марафон «Нетфликса».

– Только никаких больше криминальных документалок. – Она решительно устремляется ко мне и хватает мой ноутбук. Я даже возразить не успеваю. – Мне надоело постоянно слушать про убийц.

– Но я люблю… – убийц.

Мда. Скажи я такое незнакомому человеку, и он решит, что я спятила.

– Одевайся. – Натали пристраивает мой ноутбук под мышкой и крепко прижимает к себе.

– Мне надо задания делать, – дуюсь я.

– Врешь. Ты собиралась целый вечер смотреть «Нетфликс».

– Но мне надо письменную работу сделать, – правда на следующую неделю.

– Ее сдавать на следующей неделе, – замечает Натали, будто мои мысли читает.

Она хорошо меня знает. Даже, пожалуй, слишком хорошо.

– Больше никаких отговорок, – продолжает она. – Пошли. Всего на пару часов. Если будет скучно, а никаких перспектив не наметится, то к черту. Пойдем домой.

– Пару часов? – Мой возглас смахивает на стон. – Кошмар какой. У меня завтра занятия с девяти.

– И кто же в этом виноват? Не надо было ставить себе расписание таким образом.

– Так выбора не было. – Откинувшись на спинку кресла, я пялюсь в потолок. – А что значит «никаких перспектив»?

– Не прикидывайся, Джо. Ты прекрасно знаешь, о чем я. – Она окидывает меня многозначительным взглядом.

Парни. Мужчины. Как их ни назови. Нат обожает флиртовать, и получается у нее очень естественно, так что, куда бы мы ни пошли, парни вокруг нее так и вьются. Раньше меня это не волновало. Сидела такая самодовольная и думала, что у меня вообще-то парень есть, так что, даже если я совершенно не интересую парней вокруг, это не проблема.

А теперь я одна, как и Натали, и, может быть, мне просто не хочется наблюдать, как куча парней пытается залезть ей в трусы. Может, я чувствую себя неудачницей, потому что ни один из них не захочет залезть в трусы ко мне.

Глупо, но так оно и есть.

– Ладно. Я пойду, только не в «У Логана», – говорю я наконец.

В баре «У Логана» вечно тусуются футболисты, они там все пространство заполняют собой. На стенах повсюду висит футбольная атрибутика, и, стоит парням из команды переступить порог, как все тут же поворачиваются к ним как к каким-то божествам.

Так что нет, спасибо. Я такого не хочу.

– Но у них специальная барная карта по понедельникам, – напоминает Натали. – Как раз туда мы и пойдем.

Я пытаюсь возражать, но она меня даже не слышит. Затаскивает меня в мою спальню, заставляет снять спортивные штаны и футболку, а сама копается в моем гардеробе, выбирая мне наряд. Я едва успеваю натянуть джинсы и черный кроп-топ (почти такой же, как у Натали), как она уже тащит меня в нашу общую ванную и начинает завивать мне волосы. Я в это время пытаюсь накрасить глаза и не выколоть их щеточкой для туши.

– Ты будто не знаешь, как косметикой пользоваться, – бормочет Натали. Она отлично укладывает волосы, и в ее руках мои пряди превращаются в идеальные темные локоны. Сама я так не умею.

– Так я и не знаю. Я же почти не крашусь, – напоминаю я.

Натали качает головой.

– Твой бывший здорово тебя обработал.

Я замираю, не донеся щеточку до глаз.

– При чем тут Брайан?

– Это он убедил тебя, что ты ему нравишься такой, какая есть. Будто он любит естественную красоту. Что ради него тебе не надо наряжаться, не надо пытаться впечатлить его. Он вечно твердил, что любит тебя за то, кто ты есть, и посмотри, что он с тобой сделал.

Все мое тело застывает. Я пялюсь на Натали в зеркало, вынуждая ее посмотреть мне в глаза.

– Что именно ты пытаешься сказать? – осторожно спрашиваю я. – И почему нельзя любить меня за то, кто я есть?

Натали тяжело вздыхает.

– Я всегда считала, что он хочет сделать из тебя серую мышку, на которую никто не обратит внимания. Хотел держать тебя при себе, а потом взял и изменил тебе. Говнюк. Надеюсь, он несчастен со своей шлюхой.

Ее слова – как нож по сердцу. Хуже всего, что Натали, вероятно, права.

– Ты правда думаешь, что он пытался меня… сдерживать?

Натали кивает, осторожно раскручивая последний локон, и выключает плойку. Откладывает ее в сторону.

– Так оно и было. Он постоянно убеждал тебя никуда не ходить, сидеть дома, а ведь сам вел себя совершенно иначе, ты же знаешь. Вечно где-то тусовался. Каждые выходные постил видео с вечеринок!

Она права. Так все и было. Я злилась, мы с Брайаном ругались. Отвратительные были ссоры. Я все это просто ненавидела.