Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

Гик вибрировал под руками и вибрация эта отдавалась в груди нетерпеливым ожиданием, стремлением вперед, в серую дождливую завесу. Разрезать ее черным парусом, словно крылом хищной птицы.

'Безумству храбрых поем мы славу!

…и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни…'

Жаль, что парус не алый…

Когда позади осталось пятое озеро, ветер усилился, зато дождь поредел и вдали проявилась темная полоса скал, скрывающих Каплю. Возможно, Вэлэри там и нет. Возможно, еще только увидев тучи, она поспешила в гостиницу. Так было бы лучше…

У канала к седьмому озеру пришлось замедлиться: вход был забит ледяным крошевом. Словно кто-то заморозил поверхность воды, затем расколотил лед, а ветер и течение согнали его сюда. Впрочем, серо-белые куски усыпали и берег… Неужели тот самый град, о котором предупреждал Аметус? Крупный какой… Интересно, Аметус знал о возможных размерах возможного града?

Повернув парус, Маркус осторожно направил аэру в канал. По ногам потянуло холодом, почувствовались частые удары и трение о доску.

Да, хорошо бы Вэлэри сидела в тепле и сухости. Нельзя, чтобы с ней что-то случилось, иначе… Как она тогда сказала? Все ее патенты канут на дно вместе с ней.

Ледяное крошево единой массой качалось по всему седьмому озеру. А ветер словно взбесился. Если раньше он дул в одну сторону, то теперь казалось, что под каким углом ни направь парус, сечет прямо в него. Будто поворачивает вслед и норовит уложить аэру плашмя.

Ничего не оставалось, как перейти на магзрение и использовать воздушный поток.

Из-за магзрения и паруса, закрывающего часть обзора, Маркус не сразу заметил, что больше не одинок. Лишь в восьмом озере, когда вернулся к обычному зрению, чтобы отыскать проход к Капле, тогда и увидел «попутчика»: вертлявую воронку смерча, шествующую по берегу тем же курсом.

От неожиданности он упустил поток. Аэра дернулась вбок, доска нырнула, зарываясь носом в ледяную кашу, и только благодаря рефлексам удалось выправить положение.

Зашипев сквозь зубы, Маркус выглянул из-за паруса: впереди, у самых скал, окружавших Каплю, «прогуливался» второй смерч. Этот был гораздо шире, но не так проворен — вполне можно проскочить.

— Вот и посмотрим, кто быстрее, — усмехнулся Маркус.

Мышцы правой руки от напряжения болезненно стянуло, и он на несколько мгновений расслабил ее. Затем вновь активировал воздушный поток.

Вокруг оглушающе выл ветер, отовсюду хлестало водой и льдом, гик дрожал под руками, и, казалось, парус вот-вот лопнет, а по телу грохотала кровь, кружила голову горячим вином и давила в груди, будто хотела извергнуться на свободу.

Аэра почти летела. Все резвее, все легче и все дальше неслась она от столицы, от деда и от ван Тусена…

Наконец меж скал показалась Капля: на фоне черных камней пятно белого песка вспыхнуло, как костер во тьме ночи.

Проход был совсем близко, когда аэру повело вправо, туда, где убийственный вихрь раскручивал по спирали куски льда. Она тряслась, будто раздираемая на части, но Маркус не стал сбавлять ход: ясно чувствовал, что стоит замедлиться, как смерч тут же подхватит и закинет в глотку к остальной добыче. Только бы парус выдержал…

Парус выдержал. Черная аэра Вастеса оправдала ожидания и стремительной тенью влетела точно в створ.

Гудящая воронка осталась позади, за скалами, и ветер вновь налег в сторону озера. Течение усилилось.

Маркус смягчил, а потом и вовсе убрал воздушный поток, но аэру влекло все быстрее. Сначала меж темных, истекающих влагой стен, затем по каналу и под конец, выбросив в озеро, поволокло к центру.

Там рождался еще один смерч.

Две вращающиеся половины, воздушная сверху и водяная снизу, вцепились друг в друга и, кружа в смертоносном объятии, разбухали, вбирая в себя все больше и больше воды.

В горле пересохло. С губ рвалось проклятие, но вместо него Маркус выкрикнул заклинание «потока». Ударил в парус, направляя аэру к берегу, но та не послушалась: как невесомую щепку, вместе с ветками, листьями и градом — всем, что металось в волнах, ее потащило в водоворот.

Бросив щуп, Маркус принялся читать заклинание «воздушной ярости».

Аэра же, больше ничем не сдерживаемая, с нарастающей скоростью понеслась вокруг вздымавшегося посреди озера смерча по крутой спирали.

От рева урагана Маркус почти оглох. Ему казалось, будто рот его только открывается, но не издает ни звука, однако с последним словом перед глазами засветилось знакомое плетение.

Маркус прикинул расстояние до воронки. Полусотни единиц должно хватить.

Два удара неистово колотящегося сердца понадобилось ему на активацию и толчок. И «ярость» сияющим сгустком метнулась в самое нутро смерча.

Маркус перестал дышать. Если расчет верен, то взорвется она прямо в центре.

Его пронесло еще пару десятков локтей, когда ярко-синий цветок с резким грохотом раскинул лепестки посреди толстого вращающегося стебля. Смерч распался на две части.

В парус ударил встречный шквал, но Маркус успел повернуть, и аэра рванула к берегу, а когда он соскочил на обнажившееся песчаное дно и бросил взгляд назад, части уже воссоединились. Только теперь смерч не стоял в центре озера. Теперь он набрался достаточно сил, и его грязная голодная туша двинулась к холмам.

Ветер по-прежнему бил упругой волной, капли дождя жалили лицо и глаза, а тучи изрыгали гром и молнии, но сейчас все это казалось лишь досадной помехой, и Маркус, уже не торопясь, перевел дыхание и осмотрелся. Чуть в стороне виднелся выход в основную долину, будто сама судьба говорила, чтобы он убирался отсюда. Напротив, через озеро, находились взрослые горки. Людей не разглядеть, однако в магзрении отчетливо светились огромные защитные купола. А детские горки, находящиеся ближе, пустовали. Значит, все попрятались у магов и студентов. И Вэлэри, конечно же, там.

Маркус дернул ртом. Зонт! Он нес ей зонт… Хорошо, что никто не узнает.

Он оставил аэру на берегу и, поразмыслив, не присоединиться ли к студентам на горках, все же зашагал к выходу с Капли. Там, за стенами его поджидали еще два смерча, и надо было каким-то образом разминуться с ними.

Напоследок Маркус оглянулся. Воронка, захватив с собой почти половину Капли, целеустремленно двигалась в ложбину меж двух холмов. Деревья и высокие кустарники встречали ее униженными поклонами, и те, что оказывались недостаточно гибкими, ломались. Смотреть на это было неприятно: напоминало о грядущем испытании у ван Тусена.

Маркус отвернулся было, но вдруг замер. Почудилось, будто среди хаоса из воды, веток, песка и прочего, поднятого смерчем, мелькнуло что-то красное. Он присмотрелся.

Две маленькие фигурки! Похоже, девочки в красных аквастерисах… А за ними еще люди. И впереди. Десятка полтора, почти все в белых тогах, и лишь один мужской силуэт в черном. Все тащат какие-то мешки… Хотя, нет… Детей! У них на руках дети!

Маркус с силой провел по лицу ладонями и снова всмотрелся вдаль. Люди никуда не делись. Они бежали к холму, а сзади, утробно воя, их нагонял смерч.

Глава 25

Из огня да в полымя

Голова кружилась.

А может, кружился только чудовищный гриб, выраставший из озера и накрывавший своей огромной вращающейся шляпкой всю долину.

Лере вдруг показалось, что она под стеклом, что она —песчинка в снежном шаре, который крутнула чья-то рука. Скоро воронка подхватит, закружит. Скоро все здесь взовьется в воздух, все будет изломано и погублено… Это не могло быть по-настоящему. Все неправда: и Эйлун, и магия, и смерч, виденный раньше только на мониторе… Это лишь затянувшийся кошмар, и она проснется дома, у себя в постели, надо только пошевелиться или закричать.

Подскочила худенькая. Тараща глаза, выхватила у Леры своего ребенка и побежала вдоль канала к холму. За ней — с малышами «гренадерши», разевая в неслышимом крике рот, Дилан.