Двойник короля 17 (СИ) - Скабер Артемий

— Великий! — ударился головой Ажинай. Удар был сильным, на лбу выступила кровь. Красная капля медленно поползла вниз — к бровям, к глазам. — Мы не смели подойти к месту выхода из капища.

— Почему? — поднял взгляд Наран. Зрачки — тёмные, бездонные. В них отражалось пламя жаровни, создавая иллюзию, что внутри черепа шамана горит огонь.

— Духи, призраки, монстры, там их были тысячи, десятки тысяч. Они уничтожили ваших людей. Всех! Всех до одного! Коней! Слуг! Воинов! Всё! Даже степь изменилась, словно само капище встало на защиту чужака.

Глава 11

Мы скакали… Не знаю, сколько — много, наверное. Может, часов шесть или восемь. Галбэрс нёсся через степь с яростью урагана. Ветер свистел у меня в ушах, хлестал по лицу, забирался за воротник.

Каждый глоток воздуха обжигал горло холодом и пылью. Горизонт дрожал. Монголы держались рядом, но со временем отставали всё больше. Их кони, даже усиленные моими зельями, не могли тягаться с Галбэрсом. Это животное словно не знало усталости, будто питалось самим страхом погони.

Наконец, Жаслан вскинул руку — сигнал остановки. Скакуны замедлились, копыта взрыли землю, поднимая клубы пыли. Тишина, нарушаемая лишь дыханием животных и людей, обрушилась на нас тяжёлым одеялом. Остановились.

Я спрыгнул с коня. Земля под ногами качнулась. Огляделся: место как место, ничем не примечательная равнина, поросшая жёсткой травой.

Монголы в шоке. Лица белые как мел, глаза распахнуты, дыхание неровное. Кони в мыле, пена клочьями свисает с их морд, бока ходят ходуном, ноздри раздуваются. Даже бесстрашный Бат сейчас выглядел как человек, заглянувший за край могилы.

Дрожь сотрясала худое тело шаманки. Зубы стучали, пальцы судорожно сжимались и разжимались. Глаза застыли, смотрели куда-то вдаль, словно она по-прежнему видит то, что осталось позади.

Жаслана тоже колотило. Не так заметно, как всех остальных, но я видел, как подрагивали его руки, как он то и дело сглатывает, борясь с сухостью во рту.

Вот теперь все пялятся на меня, словно перед ними не человек, а какое-то чудовище.

Девушка не смогла слезть сама. Так и осталась сидеть, вцепившись в седло побелевшими пальцами. Пришлось помочь: поставил её на ноги. Колени монголки подогнулись, я поддержал, чтобы не упала. На мгновение наши взгляды встретились. В её глазах плескался чистый, ничем не разбавленный ужас. Не злость, не ненависть, даже не презрение к врагу, а только страх.

И вот что странно: она взяла и рефлекторно пошла мыть животное, как все остальные монголы. Будто какой-то древний инстинкт включился, заставляя действовать по заведённому порядку. Трясущимися руками девушка достала тряпку, зачерпнула воду из фляги, начала обтирать взмыленные бока Галбэрса.

Мысли только сейчас закрутились в голове. Бешеная скачка не оставляла времени на размышления.

Жаслан подошёл ко мне и уставился, не сказав ни слова.

— Что? — спросил я, не выдержав этого пристального внимания.

— Ты! — он указал на меня пальцем. Голос его дрожал.

— Я, — кивнул, выдерживая этот взгляд. Признание очевидного. Кто же ещё?

— Как? — следующий вопрос. Короткий, простой, но содержащий бездну смыслов.

— Так! — ответил в той же манере.

— Невозможно! — выдохнул мужик, качая головой. Волосы, слипшиеся от пыли и пота, колыхнулись.

— Всё бывает в первый раз, — пожал я плечами. — Мы закончили играть в эту тупую игру?

— Все… Все… Все! — тряс головой охотник.

— Значит, ещё не закончили, — поморщился, чувствуя, как терпение утекает. — Блин, и что бы тебе ответить? Охренеть!.. Подойдёт?

— Ты понимаешь, русский? — монгол положил руку мне на плечо. Пальцы его впились в мышцы, словно он проверял, настоящий ли я.

— Что-то я уже устал, — не выдержал. Раздражение поднималось внутри, как волна. — Может, тебе по морде врезать?

— Все призраки великого хана Тимучина, все как один рванули за тобой после ритуала посвящения, — наконец выдал что-то осмысленное Жаслан.

— Да ладно? — поднял бровь. — А я и не заметил, когда мы убегали. Может, поэтому неслись так, словно за нами армия бестелесных гналась?

В груди клокотал смех. Ещё один день из жизни Магинского, ещё одна невероятная хрень, в которую никто не поверит, расскажи я об этом.

— Шаманы Нарана уничтожены, их слуги, воины — все… — покачал головой монгол. — Призраки были разорваны в клочья.

— Угу, — кивнул.

А перед глазами всплыло это море духов. Капище словно стало белым от количества. Я и не думал, что их столько. Десятки тысяч полупрозрачных фигур, окутанных странным свечением, с пустыми глазами и раскрытыми в безмолвном крике ртами. И все эти твари летели ко мне, словно стая голодных волков, учуявших кровь.

Внутренности скрутило от запоздалого страха. Благодаря скорости Галбэрса… Молодец зверюга, если бы не безумный галоп, было бы очень весело.

— Ты официально шаман! — поздравил меня Жаслан, и в его голосе звучало искреннее уважение. — Великий, признанный.

— Да? — улыбнулся криво. — Вот только, кроме того, чтобы видеть, я ничего не умею.

— Ничего, научишься, если выживешь, — хлопнул меня по плечу монгол. Он улыбался — широко, искренне.

Это море духов и призраков… Сила, с которой, я уверен, что не справился бы даже тот маг шестнадцатого уровня. Единственное, о чём думал, когда мы уходили, — это… Как бы их всех подчинить и забрать с собой? Армия бестелесных воинов, призрачные полчища, повинующиеся моей воле… Но вот беда — способа я не знал.

Мысль обожгла изнутри, заставила сердце биться чаще. Хомяк возбуждённо запищал, предвкушая новое пополнение коллекции. Но нет, сначала нужно научиться управлять хотя бы одним призраком, а потом уже мечтать о легионах.

Ладно, с этой головной болью мы разобрались: я жив, цел, в своём теле. Ещё один враг стал понятен — Наран. Сильный шаман, советник хана, близкий друг жены его сына… Властный, амбициозный, опасный. Эта тварь не остановится, как и сука-рух, а значит, придётся готовиться к новому противостоянию.

Сейчас немного передохнём и отправимся дальше. Как я понял, вроде бы не так долго осталось до столицы. Несколько часов пути, если повезёт. Сколько-то часов или дней плюс-минус. Обожаю эти точные расчёты, можно столько планов построить. Особенно когда знаешь, что тебя ждёт на каждом шагу.

Монголка вернулась вместе с остальными. Они закончили с лошадьм, и теперь животные стояли чистые, всё ещё тяжело дышащие, но уже не покрытые пеной.

Раньше Алтантуяа смотрела на меня с вызовом, с ненавистью, как пленница на своего тюремщика. Теперь в её глазах мелькало что-то другое — не покорность, нет. Скорее, уважение, смешанное со страхом. Она держалась прямее, с достоинством, но без прежнего агрессивного напора. Плечи расправлены, подбородок чуть приподнят — гордая, но не враждебная.

— Говорить, лично, я, ты, идём, — сказала шаманка на крайне простом монгольском.

Кивнул. Мы отошли от остальных за небольшой холм, где нас не могли подслушать. Достал Елену из пространственного кольца. Она, кажется, лучше переводит, чем сестра, а Изольда ещё не пришла в себя.

Девушки смерили друг друга взглядами. Елена окинула монголку с головы до ног, оценила простую одежду, растрёпанные волосы, худобу. Алтантуяа ответила тем же — изучила стройную фигуру перевёртыша, её безупречную кожу и волосы.

А потом девушку будто прорвало: она, как пулемёт, начала тараторить. Слова вылетали изо рта с такой скоростью, что сливались в один непрерывный поток. Руки взлетали, описывая в воздухе сложные фигуры, лицо оживилось, глаза заблестели.

Перевёртыш не ожидала такого потока. Даже Елена со всеми её способностями с трудом поспевала за речью монголки.

— Погоди, — подняла руку девушка, останавливая словесный водопад. — Медленнее. Я не всё понимаю.

Алтантуяа сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и начала говорить размереннее.