Молот Солнца 3: Сердце Дракона (СИ) - Смит Дейлор

Первого ушана Томми убил даже без помощи меча. Они сошлись на самом краю плато, и ушан, желая видимо покончить с гвардейцем одним ударом, с бешенной силой махнул мечом в горизонтальной плоскости. Томми уклонился, а ушан по инерции сделал шаг к обрыву. Так что Томми оставалось его только столкнуть вниз. В этот раз падение не было абсолютно безмолвным, но отчаянный крик очень быстро растаял в глубине пропасти.

Со вторым противником пришлось повозиться, хотя и не долго. И Томми был уверен, что учитель ему бы поаплодировал, если бы стал этому свидетелем. «Уход, — бормотал Томми комментируя, каждое свое движение. — Еще уход… Финт, выпад — и дырка в горле!»

Противник рухнул на камни, захлебываясь кровью, льющейся из пробитого горла. Но он был не единственный из оставшихся — с тропы на плато продолжали выбираться все новые и новые ушаны.

Следующего сразил Пагги, всадив ему стрелу точно в глаз, он на этом стрелы у него закончились, и лук пришлось бросить. Выхватив меч, он с ревом кинулся в бой, дважды отбил мощные удары, чуть не лишился головы, но все же в свою очередь смог дотянуться самым острием до шеи противника.

— И дырка в горле! — проорал он.

— Пагги, слева! — крикнул ему Томми, завидев взметнувшийся меч над головой друга.

Пагги явно не собирался сегодня умирать. Он вскинул свое оружие над головой, и удар пришелся на клинок, но был он столь сильным, что собственный меч, вздрогнув от удара, едва не пробил ему темечко.

Сталь визгливо ширкнула, когда клинки разошлись, а Пагги вдруг опрокинулся на спину и пронзил ушана резким выпадом снизу. Брюхо вскрылось, вывалив на Пагги вместе с внутренностями кровь, слизь и дерьмо.

Томми одним прыжком подскочил к другу, схватил его за ворот мундира и рывком оттащил в сторону. И вовремя. Уже умирая, ушан ударил своим мечом точно в то место, где только что лежал Пагги. Клинок звякнул о камень и выпал из рук ушана. А следом рядом с ним упал и сам ушан, подергиваясь в конвульсиях.

Но бой был еще далек от завершения. Покончено было только с половиной отряда, хотя и большей, а остальные ушаны только-только закончили свой подъем по тропе и вышли на плато. Их было четверо, и они были достаточно свежи, а у Пагги открылась рана на плече и сильно кровоточила. Рука безвольно обвисла. Да и Томми к своему удивлению обнаружил, что мундир у него на груди рассечен, и сквозь эту дыру проглядывает окровавленная плоть.

И эта рана, до сего момента им не замеченная, сразу вдруг заныла, защипала, и даже в ребрах под ней появилась тупая боль. Меч в руке внезапно сделался тяжелым-тяжелым, почти неподъемным, и Томми сейчас впервые подумал, что в следующей схватке он может и не победить.

Это было просто мимолетное сомнение, но оно сильнодействующим ядом капнуло ему в душу, и в горле сразу застыл неприятный ком.

— Что будем делать, дружище? — не очень уверенным голосом спросил он у Пагги.

Тот подвигал мечом, разминая руку.

— Еще немного подеремся, а потом передохнем, — предложил он. Томми всегда ценил его чувство юмора.

В спину им дунуло воздушным потоком, когда замерший у края плато Сило-Нумо взмахнул крылом.

И тогда Томми рассмеялся.

— Я слишком устал, — сообщил он довольным тоном. — Мы все сделаем проще.

И оглушительно заорал:

— Клиро-око, Сило-Нумо! Сжечь их всех!

Он знал, что произойдет в следующее мгновение, и потому зажмурился, и даже прикрыл ладонью лицо. Ушаны на другом краю плато в ужасе пораскрывали рты, а кое-кто из них выронил оружие, когда Сило-Нумо поднялся во всю высоту своего роста, встряхнул расправленные крылья и выдохнул на ушанов огненный шар.

Толи время на мгновение затормозилось, толи Сило-Нумо в это раз не сильно старался, не видя в таком малом количестве противника особой угрозы, но Томми показалось, что пламя летит вперед как-то слишком уж медленно, как будто с неохотой. А огненные языки, тянущиеся вслед за ним, колышутся едва-едва…

Но пару мгновений спустя все разительно поменялось. Время восстановило свой привычный бег, дыхание дракона превратилось в оглушающий рев, и огненный шар, разливая по сторонам потоки пламени, врезался в ближайшего ушана.

Наверное, ему повезло больше всех, потому что он не успел ни испугаться толком, ни помучиться, сгорая в драконьем пламени. Ударившись в препятствие, шар взорвался, порвав ушана на пылающие ошметки, а всех остальных обдав густым синим пламенем.

Гвардейцы попятились ближе к дракону, почувствовав нестерпимый жар. А ушаны с воплями метались у края плато, охваченные пламенем. Кто-то попытался сбить с себя огонь, катаясь по камням, но у него ничего не получилось, и он затих промеж камней, быстро превращаясь в головешку. Один в отчаянии бросился в пропасть, крик его потонул в сгущающихся сумерках.

Последний ушан стоял на месте, раскинув руки в стороны и широко расставив ноги. Меч в его правой руке тоже пылал синим пламенем, и ушан непрерывно орал от боли. А потом он вдруг кинулся вперед, прямо на гвардейцев. В языках огня он казался несуразным, кривобоким и совершенно черным, и было непонятно, как он еще находит в себе силы не только передвигать ноги, но и держать меч. И не только держать — он даже замахнулся, явно намереваясь нанести удар.

Но в нескольких шагах от гвардейцев от остановился. Меч со звоном выпал их его руки, колени подогнулись, и ушан упал. Сразу же весь как-то поджался, скрючился и замер, продолжая медленно обгорать.

Томми смотрел на него, наморщившись.

— И дырка в горле… — пробормотал Пагги мрачно. Повернулся к дракону. — Молодец, Сило-Нумо, ты здорово нас выручил!

Томми покачал головой.

— Поторопились мы, друг. Было бы неплохо одного взять живым, порасспросить о планах.

— Не уверен, что он стал бы с тобой откровенничать, — возразил Пагги. — Скорее прирезал бы нас обоих при первой же возможности.

Ответить на это было нечего. Ушаны славились своей несговорчивостью и жестокостью. С ними-то и в переговоры никогда не вступали, потому что это было бессмысленно.

Томми прошелся по плато, осматривая догорающие трупы. Некоторые все еще шевелились, но это уже не было осознанным движением — просто сокращалась иссушенная плоть.

— Интересно, для чего им понадобилось идти в Спящий Мир? — проговорил Пагги задумчиво. — Что они хотели там найти?

— Все ушаны — воры от рождения, — пояснил Томми. — Воры и грабители. А в Спящем Мире вору всегда найдется, чем поживиться.

— Что-то не похожи они на воров, — не согласился Пагги, качая головой. — И вся эта операция была спланирована явно не для того, чтобы стащить из Спящего Мира пару украшений… А что, если им стало известно о магии камня, и они хотят получить его себе?

— Может быть. — Томми пожал плечами. — Но все равно они воры и грабители. А ты сам-то когда-нибудь был в Спящем Мире? Не на границе, а дальше, в крепости?

Он знал, что дальше стен крепости Пагги не заходил — когда-то они вместе исследовали эти места, рискуя получить нагоняй от руководства гвардейской школы. Но в самой крепости Томми уже был только с Дари.

— Ты и сам знаешь, что не был. Это запрещено.

— А я там был. И кое-что видел.

Пагги напыжился, рассерженно сдвинул брови.

— И когда только некоторые все успевают? — недовольно проговорил он. — Ты был один?

— С Дари.

— Ясно. За такое и в карцер можно загреметь!

— А мы осторожно. Дракона оставили на этом плато, а дальше пошли пешком. Замок на решетке под сторожевой башней я камнем сбил. Да он и сам бы скоро развалился от времени, проржавел весь… Мы вошли, ворота оказались даже не заперты. А там саркофаги.

— Что? — нахмурился Пагги.

— Саркофаги! — повторил Томми. — Большие такие каменные гробы, только крышки у них стеклянные.

— Стеклянные? — удивился Пагги. — А почему стеклянные?

— Почем мне знать? Может быть это и не стекло вовсе, но они были прозрачные. И в одном таком саркофаге я видел директуса Войта!

Пагги некоторое время молчал, глядя на Томми с недоумением, и даже с некоторым недоверием. Потом переспросил: