Двойник короля 12 (СИ) - Скабер Артемий

— Слушаю очень внимательно, — произнёс, продолжая надавливать.

Минуты шли одна за другой. Дядя Стёпа рассказывал, глотая слова, иногда морщась и закрывая глаза от боли. Он знал: я всё равно узнаю правду.

Чёрная спица в моей руке едва заметно вибрировала, жадно вытягивая крохи энергии. Не ради убийства, но достаточно, чтобы сломить сопротивление.

Через пять минут я отпустил рыженького и уселся на стул. Потёр лицо ладонями, словно мог стереть с него прилипшую усталость. В голове не укладывалось. Лампа, твою ж… Пацан решил перескочить ранг, копил кристаллы тайком ото всех, будто скупой рыцарь из легенд. Создал зелье и даже артефакт, со слов дяди Стёпы.

— Я его предупреждал, — голос старика в теле мальчишки звучал надломлено, — что нельзя так торопиться с рангами. Писал ему записки, пока управлял телом, но он упёрся как баран.

Я огляделся через зрение паучка. Комната рыженького — творческий хаос: баночки, колбы, свитки с формулами. И везде следы спешки, судорожных попыток достичь невозможного.

— Восьмой ранг, — покачал головой. — Со своим-то пятым решил сразу на восьмой. Самоубийца!

— Почти угадал, — хмыкнул дядя Стёпа, слабо улыбаясь. — На седьмой целился сначала, а там и до восьмого рукой подать.

Рыженький мечтал стать сильным магом, защитником, и всё из-за девушки. Евдокия — кажется, так звали ту, кто вскружила голову парню. Настолько, что он пошёл против всех законов магии.

— Я занял тело, когда пацан был на полу, — продолжил алхимик. — Он харкал кровью, источник рвался на части. Вокруг половина зелья разлита, артефакт активирован… — старик покачал головой. — Если бы не я, мальчишки бы уже не было. Выгорел бы к чертям собачьим.

— А что за артефакт? — спросил его, склонив голову.

— Хитрая штука. Кристалл, обёрнутый в плоть морозного паука. Должен был стабилизировать источник во время трансформации, но не хватило силы и умения. Пацан нахватался верхушек, — дядя Стёпа сплюнул. — О последствиях не думал.

Я мысленно выругался. Талантливый мальчишка, ценный алхимик для рода, но безрассудный. Мог бы совсем сгинуть. И всё ради чего? Чтобы впечатлить девчонку?

— А Ольга? — уточнил, вспомнив, что именно она обнаружила неладное.

— Дура эта… — мучился алхимик от боли. — Рукожопая малолетка, выгнать меня из тела залараком — это же нужно было придумать. Моя душа привязана к телу пацана и его источнику. Что она могла? Просто совпало то, что натворил мальчишка, и её самоделка.

Я остановил действие клятвы, и тело рыженького расползлось по полу, как тряпичная кукла. Молодость, помноженная на чувства, и вот результат. Человек поставил на кон всё ради мимолётного увлечения.

— Он… — начал я.

— Я кое-как смог защитить его душу, — дядя Стёпа поднялся, опираясь о стену.

Движения его выглядели неуклюжими, словно старик в теле Лампы управлял сложным механизмом, не зная всех рычагов.

— Привязал её к одному артефакту, но это ненадолго. Если пацана не запихнуть обратно, то уйдёт на перерождение… А вместе с ним и я.

Оказалось, что дядю Стёпу нужно переместить из тела, когда в нём есть Лампа. А то, что произошло, — крайний случай. Мальчишка сам себя выдавил, пытаясь провести ритуал, а старый алхимик удержал обоих на краю гибели.

— Кто-нибудь! — позвал я.

Тут же открыли дверь. Судя по шагам, служанка.

— Позовите мне Медведя, — приказал я, не оборачиваясь.

— Чуть не сдох… — выплюнул кровь рыженький, а точнее, дядя Стёпа в его теле. — Сука, только ты, Магинский, мог придумать заставить выйти меня из сна таким способом…

Я невольно улыбнулся.

— Как его вернуть в тело? — спросил, возвращаясь к главному.

— Нам нужен ритуал. Сложный, опасный и… — алхимик сел на кровать. Матрас прогнулся под его весом, хотя тело рыженького не назовёшь тяжёлым. — Твою ж… Ты слепой!

Я дёрнул головой, услышав изменение в его тоне. От сарказма и усталости не осталось и следа, теперь голос звучал встревоженно, с профессиональным интересом.

— Дальше что? — повернулся на звук.

— Усилитель магии нам требуется, — продолжил он. — Я сейчас не потяну такое, — хмыкнул мужик, а затем его голос изменился, стал серьёзнее. — Как тебя ослепили? А… Понятно. Грязная кровь? Хитрые ублюдки, смешали же две магии! Хоть у тебя и иммунитет ко многим ядам, но тут другое.

Я почувствовал его прикосновения — сухие пальцы старика в теле мальчишки. Они скользили по моему лицу, изучая повреждения. Дядя Стёпа не церемонился: крутил голову и выпускал магию, изучая.

— Да уж, — фыркнул он. — Целились в мозг. Если бы попали, уже бы трупом был. А так всего лишь ослеп навсегда.

Слова прозвучали настолько обыденно, словно речь шла о сломанном ногте или разбитой чашке. Вот она, профессиональная деформация — алхимик привык относиться к телу, как к материалу для работы.

— Как мне вернуть зрение? — задал вопрос, ради которого пришёл.

— Новое тело… — улыбнулся дядя Стёпа. Я услышал в его голосе усмешку. — Но знаю, что не вариант. Операция нужна — пересадить тебе новые зенки. Рискованно, конечно, но другого способа нет.

Мы обсудили детали. Под клятвой он заверил меня, что только так можно вернуть умение видеть. Человеческий глаз не подойдёт — слишком сложная структура, слишком много магии в моём теле. Нужно что-то другое, что-то… необычное.

Старик продолжил осмотр, его пальцы добрались до моей груди, где кожа соединилась со шкурой степного ползуна. И тут алхимик застыл. Даже через паучье зрение я заметил, как изменилось его лицо: глаза расширились, рот приоткрылся. А потом… Он заплакал. Вот прям как дитя разрыдался, упал на колени.

— Невозможно… — шептал алхимик, гладя мою кожу. — Невозможно… Слияние с монстром! Получилось!

Он молился, кланялся. Я, по его словам, сделал невероятное. Оказалось, что почти пятьдесят лет дядя Стёпа пытался пересадить себе какие-то части тварей, чтобы жить вечно, но не получалось. А у меня вышло.

— Как? — спрашивал он, хватаясь за мои руки. — Как ты это сделал? Какое зелье? Какой ритуал?

Я не отвечал. Не хотел разочаровывать старика тем, что никакого особого ритуала не было. Просто выживание, адаптация, удача.

На самом деле мне нужно очень подробно пообщаться с алхимиком. Показать ему всех монстров и узнать, что из них можно сделать. Уточнить про особенности тварей, если он в курсе. Мой непослушный заларак, слизь затылочника, степные ползуны и песчаные змеи… Столько всего… Но сначала — глаза.

Дядя Стёпа начал пытаться ранить меня ножом, который вытащил откуда-то из складок одежды. Я позволил ему это. Лезвие скользнуло по коже, не оставив следа, — магия степного ползуна защищала. Старик выругался, попробовал снова — сильнее, резче, и опять ничего. Только тихий скрежет, словно металл по камню.

— Трансмутация, — выдохнул он. — Ты создал живую броню… Или она создала тебя?

Дядя Стёпа продолжал бормотать теории, как у меня могло это получиться. Зачем-то кланялся в ноги, называя лучшим алхимиком в мире. Я не реагировал. Поверь, старик, я не лучший алхимик. Просто человек, который смог адаптироваться и выжить. И цена у этого была немаленькая.

— Господин! — заглянул в дверь Медведь, прервав поток восхищения дяди Стёпы.

— Найди Евдокию, — повернулся я на звук. — Девушку Лампы. Отведи её к нам в подвал, придумай что-нибудь, мол, для безопасности, и запри там.

— Павел Александрович? — замялся мужик. Чувствовалось, что он не понимает, зачем это.

— Выполняй, — махнул рукой.

Медведь не задавал лишних вопросов. Хлопнула дверь — значит, ушёл выполнять. Я снова повернулся к дяде Стёпе, который уже успокоился и начал мыслить яснее.

— Пойдём в лабораторию, — взял меня под локоть алхимик. — И девчонку свою из подвала забирай. Не нужно так смотреть! Ой, прости! Ха-ха-ха! — рассмеялся старик. — Я почувствовал усилителя и то, как она тренируется. Сильная девочка, умеет не только давать, но и забирать.

— Иди готовься, — кивнул ему. — А я пока спущусь к нашей гостье.