Кто такая Марта (СИ) - Началова Екатерина

Теперь я до искр в глазах хочу сделать хоть что-то — свое, не чужое, не родительское. Просто, потому что могу, по крайней мере, должна суметь. Теперь только и остается, что ждать, когда будет легче, и в процессе оттачивать мастерство загаданные десять лет, пытаясь не оглядываться назад на сто сорок. Потому что таков был изначальный план, который я пустила на самотек, не решившись на изменения. А тот факт, что план на самотеке сбылся и теперь кажется полным провалом, которого и желать не следовало — полностью на моей совести.

Длинные скамьи стоят по углам друг на дружке подбоченясь и недоверчиво смотрят на меня резными перекладинами.

Теорию создания портала я знаю так, что от зубов отскакивает — раньше-то мне только и оставалось, что изучать технику. Во-первых, надо сосредоточиться и точно представить место выхода. Во-вторых, следует пустить Силу только по указательному пальцу. Не по подушечке, а именно по ногтю и уже им очертить круг, хотя бы не идеальный, главное, чтобы начало и конец совпадали. Начинающему магу обязательно надо произнести Слова.

— Атака адерилия, — проговариваю я про себя, пускаю Силу по ногтю указательного пальца и добавляю, — фа-то-фа!

В пальце снова легко проявляется огненная искра. Долго порадоваться тому, что у меня проявляется явная стихия огня, как у папы, не успеваю. Кожа под ногтем больно жжется, я закусываю губу.

— Атака адерилия фа-то-фа!

Не получается. Срез в воздухе светится не красно-огненным, а мрачно чернеет угольным. Еще и пахнет старым дымком. Ноготь нагревается как раскаленная пластина, начиная припекать.

— Атака адерилия фа-то-фа!

Солнечные блики пляшут через защищенные разноцветные стекла, смешливо наблюдая, как я кручу кистью, взмокая от стараний. Делаю попыток двадцать и только одна кое-как получается. Портал проявляется, но никак не зажигается до конца, не открывается. Глотаю боль, потому что Сила — мой выбор или не-выбор, значит и боль моя. За Сокура моя. И я терплю.

— Атака адерилия фа-то-фа!

Палец простреливает так, что я не выдерживаю и скачу по полу, тряся рукой.

Зачем только я пошла к этому проклятому озеру?!

— Теперь хотите разрушить школу, адептка? — раздается и разносится по воздуху надменный голос.

Оглядываясь, обнаруживаю, что магистр Араринт явно не первую минуту стоит у входа.

— Нет, я… Тренируюсь, магистр! — машинально втягиваю голову в шею. Жест привычный, за два года обучения отработан до мелочей. Араринт — перфекционист, который никогда и никому не дает пощады, а меня не щадит особенно, ведь я не вписываюсь в канон — то земля, то небо, то огонь, то ветер, то бесконечное ничего, то ураган. Папа рассказывал, что Араринт даже горошины сначала складывает в ряды и только затем ест. Ко мне магистр принципиально относится не как к дочери верховного, а исключительно как к нерадивой студентке. Я — горошина, которая выкатывается из ряда.

— Оно и видно.

Высокий и худой магистр важно подходит ко мне, шурша на ходу традиционной белой мантией.

— Делайте еще, — командует он.

Под его взглядом совершаю новую неубедительную попытку, немея от боли. В воздухе повисает очередная угольная недействующая сфера. Сила слушается, но техника страдает. Кажется, я почти сожгла фалангу.

— Очень плохо, — звучит вердикт от Араринта.

«Очень плохо?!»

Смотрю на наставника потрясенно. Не безнадежно, не бесконечно отвратительно, не ужасно и не хуже всех, а всего лишь «очень плохо»?

Это лучшее, что я от него слышала.

С надеждой выдыхаю.

— Прикладываете слишком много усилий! — голос мага звучит недовольно. — Для этого действия столько нажима не нужно. А вы жмете! И получаете обратный эффект — перебор. Умерьте усилия раза в три… нет, в пять! Ведите перышком. Пе-рыш-ком, а не лезвием. Поняли?

Он зажигает искру на собственном ногте и элегантным широким росчерком совершает круг. Движение летящее. Единственное, чем реально жмет Араринт — взглядом, который устремлен на меня. Затем складывает руки на груди.

Соображая насчет перышка, я киваю, а затем поворачиваюсь, чтобы попробовать еще раз.

— Довольно на сегодня! Похоже, у вас палец горит, — морщась, останавливает магистр. — Остужайте!

Он выгоняет меня из аудитории.

***

Фонтан около школы выполнен в виде огромной открытой книги, страницы которой развеваются на ветру. В каждой строчке написано одно: «Знание — бесконечная магия, которая всегда с вами». Из слов вверх выпрыскивают множество разноцветных струй, меняя цвет в зависимости от времени суток. Утром вода сверкает нежно-голубым, днем становится бирюзовой, а к вечеру приобретает насыщенный розовый оттенок.

Я долго сижу около чаши фонтана, держа в прохладной бирюзовой воде распухший указательный палец, и планирую будущее. Раньше планировать было легче — сердце билось свободно, ровно, и единственной значимой мужской фигурой в нем значился непоколебимый отец. А теперь, когда существующий Порядок сдвинули рыжие змеиные кольца, в груди болит и шипит от безнадежности, когда рвет на части — теперь, что делать? Надолго не загадываю. Решаю сначала выяснить у папы, что с выпиской, а там — просто постараться не сдохнуть…

Черная фигура Рейтора возникает рядом как раз, когда я приподнимаюсь.

— Рей!

Радость от встречи вырывается бурно, как из фонтана. Я живо кидаюсь обниматься. Рейтор, обычно не любящий тесного контакта, на этот раз не отталкивает, крепко поджимая меня рукой.

— Рад, что ты цела, рыжик, — он традиционно сдержан. — Очень рад, что не потерялась.

Он треплет меня по голове и даже улыбается. Меня кроет облегчением и надеждой. А вдруг Сок с ним… А вдруг Рей знает…

— И я! Откуда ты? Давно? Как ты? А что с Соком, знаешь?

Смотрю на парня с надеждой.

— Только от Кирела. Потом сразу нашел тебя. Насчет Сокура… — Рей задумчиво цокает, мотает головой и серьезно замолкает.

— Что?!

Он изучающе смотрит на меня и твердо произносит, мгновенно развевая мои слабые надежды:

— Вернулся один. Видел только, как его ранили.

— Ранили?! — бледнею, прикладывая руку к груди. Мне мгновенно становится нехорошо.

— Сядь.

Усадив меня у чаши, Рейтор приземляется рядом.

— Слушай, Марта… — он долго трет ребром ладони подбородок, формулируя что-то сложное. — Что тебе сказали насчет Сока?

Я смотрю в острые глаза, такие черные, что не различить зрачков. Только открываю рот, чтобы ответить, рассказать про выписку, как Рейтор уже понимающе кивает.

— О, как, пять строчек. Понял, — спохватившись, он тут же отводит взгляд. — Извини. Уже случайно прочел. Пока не успеваю контролировать. Так…

Он усмехается, трет шею. Ворон снова в своих обрезанных перчатках, в которых видны только чистые розоватые подушечки, но я уже знаю, что у него на пальцах оттиснуты и скрыты перья. Я понимаю, что это знаки Силы, как и черные крылья на спине.

— Ты должна задать вопрос Кирелу. Не откладывай — спроси сегодня. Все вопросы, что есть, — он говорит прямо. — Знаешь, что он — бывший Змей? Так вот… Кирелу известно о Сокуре, он просто не хочет говорить. Я случайно прочитал его, как тебя только что.

От его слов пульс невольно учащается.

— Случайно прочитал?! Но Кирел недосягаем!

— Для большинства, — прозрачно произносит Рей. Смотрит так внушительно, что мне нечем возразить.

— А может ты мне скажешь?

Рей твердо качает головой — нет.

— Не знаю, получится ли сегодня… Он может не появиться… — выдыхаю, смиряясь, что информацию придется получать из первых рук. — Кирел всегда приходит сам, к себе не приглашает. Даже папа не знает, как его найти.

— Я знаю, где он. — Рей снова удивляет. — Закрой глаза.

Прикрываю глаза, чувствую аккуратное прикосновение пальцев к виску и замираю в ожидании. Через несколько мгновений вижу перед собой одноэтажный дом с рыжей черепичной крышей, уютно обвитый красным плющом и множеством цветов вокруг.

— В этом доме? — удивленно смотрю на довольно скромный дом для великого мага. Дверь выкрашена в красный.