Хозяин рубежа. Книга ll (СИ) - Глебов Виктор

Прошли мы в него через дом. Я ожидал увидеть что-то вроде своего скромного пристанища для автомобилей, но Елисеев привёл меня в огромный ангар, буквально забитый тачками и мотоциклами. Большую часть занимали внедорожники и броневики, но имелась и пара спортивных машин. Я решил, что одна из них и есть та, на которой разбился сын Елисеева, но мы прошагали мимо них. И лишь в дальнем конце гаража остановились перед чем-то, укрытым плотным тентом.

— Коля! — позвал помещик зычно. — Где ты есть⁈

В тот же миг откуда-то вынырнул коренастый мужик лет сорока, одетый в футболку, синий рабочий комбинезон и жёлтые ботинки. На голове у него лихо примостилась красная бейсболка, из-под которой торчали рыжие вихры.

— Так и знал, что ты здесь, — с лёгкой укоризной сказал Елисеев. — Знакомьтесь, господин Львов. Николай Груздев, мой механик. Всё свободное время тут околачивается.

— Простите, руки грязные, — белозубо улыбнулся мужик, глядя на меня. — Да, вот такое у меня хобби. Страсть, как люблю автомобили. Всё это, — он обвёл гараж широким жестом, — моих рук дело.

— Сколько ни говорил ему, что столько машин не нужно, не слушает, — добродушно усмехнулся Елисеев. — Но руки золотые, а за это всё простить можно. Мы, Коля, пришли на «Зверя» поглядеть. Покажешь?

Механик бросил взгляд на тент.

— «Зверя»? — переспросил он озадаченно.

— Родиону Николаевичу угодно посмотреть, какие машины в гонке участвуют, — сказал Елисеев. — Он заключил пари, так что ему это самому предстоит.

— О! — произнёс механик, приподняв брови. — Ну… что ж. Смотрите, ваше благородие.

Сделав пару шагов к тенту, он взялся снизу за край и одним отточенным движением сдёрнул его.

Глава 24

Я ожидал увидеть гоночный болид, как в «Формуле-1» или «Леман 24 часа». Ну, может, прокачанный автомобиль для «Наскара».

Но то, что предстало перед моим взором, иначе как «Зверем», и назвать было нельзя.

Массивный, но при этом обтекаемый броневик с множеством орудий. Больше всего он напоминал какой-нибудь супергеройский автомобиль из комиксов, но больше и брутальней. И более… гоночный, что ли. Даже не знаю, как это описать. Просто представьте, что машину для быстрой езды превратили в машину смерти. Именно такое впечатление производил автомобиль покойного сына Елисеева. Даже несмотря на то, что был смят, расколот и изуродован. Явно побывал в нехилой переделке.

— Что скажете? — спросил Елисеев, обегая его взглядом. — Впечатляет, да? Видели что-нибудь подобное?

— Никогда, — честно ответил я.

— Полагаю, господин Молчанов рассчитывал на это. Увы, он не отличается щепетильностью в средствах. Но водитель хороший. Серьёзный соперник. А вы как себя чувствуете на дороге?

— Неплохо. Но в серьёзных гонках не участвовал.

Елисеев кивнул.

— Оно и понятно. Ничего, в «Изломе-2» тоже гоняют любители. Развлечение для молодёжи. Я мог бы отдать вам эту машину, но, как видите, она нуждается в ремонте. Коля хотел её восстановить, но я не видел в этом смысла. И теперь не вижу. Ездить на машине, в которой погиб пилот, — дурная примета. И потом, я уверен, вы захотите её доработать. Если угодно, Коля вам поможет. Он опытный механик.

— Буду только рад. И благодарен. Не слишком ли тяжела машина для скоростных гонок?

Елисеев кивнул механику, передавая ему эстафету в разговоре.

— Тяжела, и ещё как, — живо откликнулся тот. — Поэтому и приходится закидывать в топливо смарагдиты. Если честно, эта технология больше нигде не используется. Только в гонках класса «Излом». Но она вполне надёжна. Если, конечно, не перебарщивать. В основе конструкции существенно доработанный двигатель V-8, так что это не чудо техники, а, скорее, опытный образец. В массовое производство такие машины никогда не поступят. Да это и не нужно. Зато на нём можно обогнать не только соперников, но и Исчадие. А это иногда приходится делать. Чаще, чем хотелось бы, по правде говоря.

— Я одолжу вам механика на ближайшие дни, если угодно, — сказал Елисеев. — Ты ведь не против? — обратился он к Николаю.

Тот широко улыбнулся.

— Да мне только в радость! Думал, никогда уже с такими крошками не поработаю.

— Вы спасли одного моего сына, — проговорил Елисеев. — Полагаю, будет символично, если вам послужит чертёж, которым пользовался другой. Как считаете, мы в расчёте?

— Более, чем, Анатолий Павлович.

— Вот и хорошо. Ненавижу быть в долгу.

— Как и я.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Коля извлечёт для вас чертёж. Времени до гонки немного, а вам нужно успеть подготовиться. Так что не думаю, что вы захотите задерживаться. Но позвольте познакомить вас с Леонидом. Ему есть, что сказать своему спасителю.

— Если считаете нужным.

— Я учу детей благодарности. Почитаю её за главную из добродетелей.

Покинув гараж, мы отправились на улицу. Пока обходили дом, я спросил:

— Вы сказали, что гонка стартует от вашего участка. Но, кажется, вы тут уже давно. Значит, граница должны была сдвинуться вперёд на запад.

Елисеев кивнул.

— Они сдвинулась. У меня три участка.

— Ого! Поздравляю. Нечасто встречаются подобные способности.

— Увы, это мой предел. Так что скоро придётся старт переносить в другое место. Меня это не расстраивает. С тех пор, как погиб мой сын, почётная обязанность быть отчасти организатором меня тяготит.

— А ваш старший сын? Чем он занимается?

— Ему принадлежит один участок. Он тоже проектировщик. Знаете, Родион Николаевич, если выживите, приходите на бал. Я иногда устраиваю званые вечера. Положение обязывает. Обычно бывает много невест. Не думали о женитьбе?

— Думал. Но хотелось бы подобрать выгодную партию, а для этого я пока слишком малого добился на Фронтире. Так что не тороплюсь.

— Рациональный подход, — одобрительно кивнул Елисеев. — Но приглядеться ведь можно? О, а вот и моя супруга! Оленька, погляди, кто у нас в гостях, — повысил он голос, одновременно махая рукой стройной женщине лет сорока, сидевшей в плетёном кресле возле аппарата, запускавшего в небо тарелочки. — Родион Николаевич. Ты, помнится, очень хотела с ним познакомиться.

При этих словах женщина грациозно встала с кресла и двинулась ко мне. Знакомый молодой человек, стрелявший по тарелочкам, положил ружьё на сгиб локтя и уставился на меня. Это был Леонид Елисеев. Бледный и осунувшийся, но вполне живой и в добром здравии.

— Господин Львов! — воскликнула супруга хозяина поместья. — Как я ждала этой встречи. Примите самые сердечные благодарности за Лёнечку! Ещё одной потери мы с Анатолием не вынесли бы. Вы позволите?

Я понятия не имел, на что она спрашивала разрешения, но решил, что вряд ли меня пырнут ножом в сердце.

— Конечно, Ольга…

— Сергеевна.

И женщина крепко обняла меня, а затем с чувством чмокнула в щёку.

— Спасибо! — проговорила она, слегка отстранившись. — Огромное спасибо!

— Думаю, Леониду тоже есть, что сказать, — промолвил Елисеев.

Смущённо кашлянув, его сын приблизился.

— Благодарю вас, господин Львов. Это… здорово, что вы меня вытащили. Даже не представляю, как вам это удалось.

— Просто он святой! — с улыбкой припечатала женщина, не сводя с меня восхищённого взора.

— Ну, это вряд ли, сударыня. Хотя роль молитвы отрицать не смею.

— Конечно, святой! — уверенно проговорила Ольга Сергеевна. — Разве может быть иное объяснение? Муж сказал, вы хотите участвовать в гонках. Это правда?

— Боюсь, что да.

— Какая жалость. Наш старший сын погиб из-за этой глупости, — женщина тяжело вздохнула. — Надеюсь, вас та же участь не постигнет.

— Я тоже, сударыня.

— Просто Ольга Сергеевна. После того, что вы сделали для нашей семьи, мы просто не можем не быть друзьями. Верно, Анатолий?

Елисеев кивнул.

— Именно так, дорогая. Лучше и не скажешь. Я пригласил господина Львова на бал.

Женщина всплеснула руками.

— Как здорово! Соберутся все здешние невесты. Уверена, вы непременно кого-нибудь найдёте. Но вы точно хотите участвовать в гонке? Это ведь так опасно.