Я же болтаюсь, беспомощно пытаясь нащупать ногами твердую поверхность. И вместо этого ударяюсь затылком о потолок.
— Спускайся! — рявкает Талироди.
— Тише, не напугайте ее, это может быть опасно! — предупреждает Зелл.
Дверь открывается, быстрым шагом заходит декан Тенебрис со словами:
— Пришел так быстро, как смог.
И я падаю на него, как переспевший абрикос.
Декан Тенебрис ойкает и едва успевает меня поймать.
— Ч-ч-то происходит? — выдавливает он натужно. Его лицо краснеет, лоб покрывается крупными каплями пота.
— Ваша адептка не справилась со своими силами, — жестко заявляет Талироди.
И тут я вспоминаю, что Фелиндрикс до сих пор у Эльны. В мозгу тут же зреет план. Если сейчас отправят кого-то в нашу комнату, Филю не должны найти.
Я посылаю фамильяру картинки. Кучу игрушек Эльны, и он среди них. Пусть пока затеряется. Изображение с мота неразборчивое, захвачено издали. На нем Филю приняли за крылатую кошку. Так что может сработать. У Эльны довольно странные и жутковатые куклы.
— О чем задумались? — декан ставит меня на ноги и зачем-то заботливо отряхивает.
— Кукла, Ирлея! — напоминает ректор.
— У меня с собой ее нет, — вздыхаю я, — на поле с ней не выйти, а в раздевалке оставлять смысла нет. Так что если хотите, пойдем в мою комнату. Кукла там.
— Пожалуй, это имеет смысл, — внезапно соглашается Зилла, — я пойду с Ирлеей в девичье общежитие. Анализ оживленного мраккиаром объекта может представлять интерес. Не волнуйся, мы его соберем обратно, как было. И если он не опасен, вернем тебе.
Какой ужас! Они хотят разрезать, распотрошить моего фамильяра!
Все вокруг вдруг начинает рассыпаться, кажется, я вступила в жирную черную полосу.
— Вот, значит, эта крылатая кошка? На изображении, которое показывал нам ректор Талироди, она выглядит светлее.
Зилла недоверчиво вертит в руках куколку, которую Эльна сшила уже здесь, в Мракендарре. Она чем-то напоминает Фелиндрикса, но весьма отдаленно. Такие же уши, но черные. И длинные черные волосы. Пока мы с Зеллой добирались до общежития, Эльна успела приколоть на булавку к спине куклы крылья. Как у летучей мыши. Но сказать точно, что это другая игрушка, может лишь тот, кто видел в моих руках живого, подвижного Фелиндрикса. Картинка была снята в мот издалека, и там действительно видно через приоткрытую дверь, как нечто ушастое и крылатое хозяйничает в деканате, кладет на полку артефакт, из которого появляется стопка документов. И все, память в моте заканчивается.
Филю видно не очень отчетливо, даже больше силуэтом, а вот полки подсвечены.
— Ты можешь заставить ее двигаться? — спрашивает Зилла, глядя в упор.
— Да, конечно! — беззаботно отвечаю, а у самой поджилки трясутся. Вспоминаю все, чему научилась за последние недели.
Вытягиваю руки, чуть шевелю пальцами, представляя, что кукла двигает крыльями. По спине бежит пот от напряжения. И уши игрушки начинают дергаться. Не крылья, но тоже результат.
— Хорошо, — кивает Зилла, — но тут много кукол. Я могу посмотреть на них?
Эльна кривит рот.
— Не люблю, когда моих малышей трогают! — заявляет она. — Это у Летхит можно лапать игрушку сколько угодно, она у нее и погулять любит. А мои чистые, дома сидят.
— Адептка…э-э-э…
— Талфин, — неохотно подсказывает Эльна.
— Адептка Талфин, — уверенно продолжает Зилла, — от вашего содействия зависит судьба вашей соседки!
— Можно подумать, она меня хоть сколько-то волнует! — хмыкает Эльна. — Ну ладно, смотрите. Только не дергайте им руки-ноги, могут оторваться.
— Обещаю, — без всякого выражения произносит магистр.
Кладет ушастика на мою кровать, начинает проверять всех кукол Эльны. Я вижу Фелиндрикса. На него нацепили плащик, скрывающий крылья. Вспоминаю слова соседки о том, что мой фамильяр умеет ставить на себя непрогляд, отводить глаза. И очень надеюсь, что это так.
И кажется Эльна вновь оказалась права. Зилла не останавливается на Фелиндриксе.
А я, пользуясь тем, что магистр временно нашла себе другое занятие, сосредотачиваюсь на кукле соседки, вновь пытаясь заставить ее двигаться. И когда Зилла оборачивается, игрушка спрыгивает с кровати, подходит к ней. Обычно невозмутимая Зилла ойкает.
— И правда, похоже на то, что запечатлел мот, — замечает она, подхватывая поделку Эльны.
— Я забираю ее на исследование.
— Мне будет очень не хватать моего талисмана, — вздыхаю я.
— Он к тебе вернется, если там нет ничего опасного, — обещает Зилла, — увидимся завтра до занятий. Пока твоя судьба будет решаться в кабинете у ректора.
Убедившись, что магистр удалилась, запираю дверь и бросаюсь к Эльне.
— Как вам это удалось?
Соседка пожимает плечами:
— Мелкий жестами показал, что сюда кто-то идет, и ему надо спрятаться в моих игрушках. Я поняла, что тебя сдали. И решила, лучше будет, если Филе найдется замена. И ты мне теперь должна.
— Определенно, — киваю я, — что хочешь?
— Если Мику вернут целой и невредимой, ты мне ее оживишь, — невозмутимо заявляет соседка, — а нет, так другую куклу.
— Что? — у меня чуть глаза не вываливаются от удивления. — Ты ж понимаешь, она тогда будет меня слушаться! Я не собираюсь создавать себе армию кукол для противостояния злу.
— А зря, красивая идея, — поддевает меня Эльна, — успокойся, я сделаю Мике сердечник, как ты говорила, из порошка кристаллов. Раздобуду. И ты поколдуешь над ней. Думаю, если не заливать кровью, то такой привязанности к тебе и не будет. Понятно, что она не будет такая разумная. Но хоть что-то.
— Хорошо, — соглашаюсь я, — спасибо, что помогла Филе спрятаться.
— Сильно тебя прижали? — интересуется Эльна.
Сил хватает только на то, чтобы кивнуть.
— Кто-то мной заинтересовался, — говорю, чуть помолчав, — и этот кто-то лучше меня знал о моих способностях. Заставил оживить Ляксю. Не знаю, зачем. То ли ему нужна была горгулья, то ли он хотел проверить, смогу ли я это сделать.
День за днем тоскливо тянутся.
После того, как на мой текс приходит официальное сообщение из деканата о том, что мое наказание продлевается и я не имею права покидать стены Мракендарра до завершения празднования Новогодья, становится тоскливо.
Получается, я лишусь даже поездки домой. Хуже всего — о моем недостойном поведении сообщат маме. А мне ко всему прочему еще и назначат исправительные работы, уже от нашего деканата. И я получаю второе критическое предупреждение.
Единственные развлечения, доступные мне в ближайшие месяц-два, это зачеты, тренировки, игра с «зелеными» и бал в честь Новогодья. Бал, на который я даже платье не смогу выйти купить! Не говоря уже о том, чтобы навестить горгулью в питомнике.
Беда, да и только.
Я пишу длинную, подробную объяснительную о том, зачем организовала вынос и последующее возвращение документов в деканат. Разумеется, правды не говорю и в том, что деканата было два, не признаюсь.
По моей версии, я хотела проверить, получится ли у меня силой своей магии довести неодушевленное существо до нужного места и выполнить мои команды.
Но все равно почти сразу по академии проходит слушок, что Ирлея Летхит организовала набег на деканат менталистов, чтобы залезть в личное дело Вальдера Эфлона.
Серые магистры покидают Мракендарр вместе с Микой, куклой Эльны. И я радуюсь, что удалось спрятать от них Фелиндрикса.
Я посвящаю больше времени учебе… и тихому наблюдению за Ларией и подобными ей ребятами. Но в том-то и дело, что они обычные! Не устраивают никаких совместных сходок, даже кажется, совершенно не общаются между собой.
Как-то раз, увидев Ларию на площади, где теперь красуется каменная горгулья, решаюсь подойти.
Подруга детства рассеянно рисует палочкой на свежевыпавшем снегу, сидя на скамье.
Расчищаю место для себя рядом, присаживаюсь.
Она не поднимает головы, продолжает свое занятие.
— Привет, Лария, — говорю негромко.
— Привет, Ирлея, — отвечает она с той же интонацией, что и у меня, но немного заторможено.
