Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ) - Солейн Анна

Кто вообще сказал, что внутри все должно перевернуться? Те же люди, которые обещали, что истинные живут душа в душу до самой смерти? Какие глупости.

Мне просто нужно перевести дух. И перестать реветь, как дурочке. Нападение Норрингтона, разговор с бывшим мужем, поцелуй Эйдана... слишком много всего для одного дня. Фонарь над головой скрипел, его желтый свет на некоторое время высветил фигуру сгорбленного мужчины, который прошел мимо таверны, бросая на дверь тоскливые взгляды. Совсем рядом с моей головой на стене висел плакат: «Берегитесь морлоков! Если вы подверглись нападению, сохраняйте…» Что там нужно было сохранять — неизвестно, дальше кто-то прямо поверх текста нарисовал то, что обычно рисуют на стенах в любом мире, не только в этом.

Зажмурившись, я переживала резкий приступ боли внизу живота — целитель сказал, что это нормально, но боли становились все чаще, я изо всех сил старалась не паниковать. Это совсем не похоже на…

Нет, я не буду об этом думать.

Чтобы успокоиться, я нащупала в кармане круглый предмет и принялась вертеть его между пальцами.

Постепенно боль отступила, и я сообразила, что именно верчу в руках. Тот самый артефакт Норрингтона. Вытащив его из кармана, я пригляделась. Маленький, круглый, черный, похожий на гальку. Никогда таких не видела. Что это вообще?

Дверь таверны открылась, и я отошла, пропуская того, кто решил покинуть теплые объятия «Мантикоры без хвоста».

— Доброй ночи, — раздался мужской голос, который показался мне смутно знакомым.

Кивнув, я обернулась, но мужчина уже спешил к дороге.

Я снова взглянула на артефакт у меня в руках.

Должно быть, правду говорят: во время беременности женщины туго соображают, потому что мне потребовалось примерно минут пять, чтобы додуматься поднести «гальку» к носу и принюхаться. Запах, сладковатый, тяжелый, морской, тут же расставил все на свои места, и я рассмеялась.

Артефакт, надо же! Бедняга Норрингтон, такую ценную вещь у него отобрала. Вот, почему он так старался их не отдавать! То, что я держала в руках, было спрессованными бергамскими водорослями. Их заваривали, курили, некоторые даже перемалывали в пыль и просто вдыхали.

В общем, было много разных способов с ними поразвлечься подальше от преподавательских глаз. Отдам Эйдану, пускай перекроет адептам кислород. Бергамские водоросли, в конце концов, незаконны! Не говоря уже о том, что опасны, если ими перебрать.

Нахмурившись, я никак не могла понять одного: зачем Норрингтон таскал это в кармане? На занятия? Ей-богу, он идиот, но не настолько.

Мыслительные способности подводили меня сегодня особенно сильно, потому что поняла я все, только когда мне в лицо щелкнула вспышка камеры.

На секунду я ослепла, а затем от темных деревьев у дороги отделился мужской силуэт.

— Мисс Круглова, как же так? Сначала вы танцуете на столе в таверне, а сейчас что? Собираетесь курить водоросли?

Мерзавец. Вот, кто за мной наблюдал. Вот, кто только что вышел из таверны, — я узнала голос, но была слишком занята своими мыслями, чтобы вспомнить, откуда я его знаю.

— Солвейн, — произнесла я, когда он вышел на свет. — Тебе готовиться к занятиям не пора?

Он ухмыльнулся, остановившись у крыльца. Я огляделась.

Где-то в тенях прятался еще и тот, кто меня только что снял. Снял у таверны. С куском запрещенных водорослей в руках. Очаровательно. Впрочем, докажите, что это водоросли, а не камни. Ваши фантазии — ваши проблемы!

Ирония ситуации дошла до меня за секунду. Норрингтон, который пришел просить о дополнительных занятиях. Запрещенные водоросли у него в кармане.

Собирался подбросить мне их в удобный момент, а потом пожаловаться, чтобы мне устроили обыск, допрос и публичную порку? Наверняка.

Интересно, долго он вообще смеялся над тем, что водоросли в конце концов я сама у него отобрала, еще и с триумфальным видом победительницы? А потом рассказал про это Солвейну — поэтому тот меня и выследил сегодня?

Забавно. Нет, правда, — забавно.

Только вот что сейчас делать?

Компромат — это еще половина беды. А вот оказаться со злющим драконом один на один в темном переулке — это уже проблемы.

‍— А вам? — шагнул ближе Солвейн.

Его драконьи глаза в темноте горели зеленым, как у кошки. Он был одет в простой пиджак и скромное пальто — ну, насколько простой и скромной в принципе может быть одежда члена королевской семьи.

— И правда, — согласилась я, — совсем нет времени с тобой болтать.

Отвернувшись, я дернула на себя дверь. Солвейн в два шага оказался на крыльце и уперся рукой в створку.

— Знаешь, я же могу забыть про то, что видел, — проговорил он мне в ухо.

— Что ты видел?

— Вас. Водоросли у вас в руках, — сказал он, а затем зачем-то уткнулся носом мне в шею и… фу! Сользнул по коже кончиком языка.

Я развернулась, оказавшись лицом к лицу с моим же адептом.

— Солвейн, тебе гормоны в кровь ударили? — прямо спросила я. — Ты почему меня лижешь, как псина?? Два шага назад.

Я попыталась отойти, но Солвейн перегородил мне дорогу.

— Да ладно, бросьте, — ухмыльнулся он, беря меня пальцами за подбородок. — Вы немолоды, некрасивы, все, что вам светит — место преподавателя в нашей дыре, да и оттуда скоро выгонят. Когда на вас еще настоящий дракон посмотрит? Или вы про этого болезного? Ну так его песенка спета, недолго осталось.

Я остолбенела.

Что? Что он только что сказал? Он… про что он? «Недолго осталось?» Моментально вспомнились намеки Дерена, его странный тон. «А когда ты планировал сказать Анджеле, что…»

Солвейн напряжение на моем лице понял по-своему.

— Вот. Вижу, вы сами этого хотите, — улыбнулся он. — Не ломайтесь.

— Единственное, чего я хочу в данный момент, Солвейн, — честно ответила я, отцепляя его руку от моего подбородка, — это лечь в постель, вытянуть ноги и намазать поясницу согревающей мазью.

На секунду очевидно Солвейн растерялся, это даже смотрелось забавно.

— Зачем?

— Болит. Возраст, понимаешь ли, уже не девочка. Дай пройти.

Я попыталась его отпихнуть, но тут Солвейн топнул ногой и рявкнул:

— Нет! Ты будешь меня слушаться, понятно! Я — сын принца! Я! А ты… подстилка драконья!

Его лицо покраснело, глаза налились зеленым светом, он затрясся, как осиновый лист, и вдруг стал окончательно похож на капризного ребенка. Из тех, на которых смотришь и радуешься, что этот — не твой. Так и хотелось сказать: «Твоя, твоя, ты только не нервничай и не ори так громко, скушай булочку, вон на столе лежит».

Не успела я ничего ответить, как Солвейн подался вперед и меня поцеловал. Фу, он вообще в курсе, что столько слюней не должны участвовать в процессе? Вот Эйдан… да. Эйдан, по крайней мере, умел это делать. Я-то по глупости и полагала, что отсутствие фейерверков — это трагедия.

Оказывается, это со мной просто Солвейна не случалось, чтобы я правильно могла подобрать определение слову "трагедия".

Фу, если он так девушек целует, которые метят в его невесты, то я им сочувствую.

Дальше я уже не думала. Магия, резерв силы, сложные приемчики… Был один приемчик, которому дворовое детство научило меня давно и накрепко. И он в таких случаях всегда срабатывал безотказно. Свекровь бы в обморок упала, если бы увидела.

Выдвинув колено вперед, я от души врезала Солвейну по яйцам.

Он захрипел, скорчившись в три погибели, и отшатнулся.

— Иди готовься к занятиям, Солвейн. Тебе еще учиться и учиться.

Похлопав его по голове заботливым жестом (я все-таки препод, давать ему уроки — моя работа), я приоткрыла дверь таверны и нырнула внутрь.

В крови бурлили злость и азарт, хотя больше всего было тревоги за Эйдана. Это то, что я думаю, или...

Стоило мне подойти к столу, как Эйдан поднялся мне навстречу:

— Анджела!

Он улыбался, хотя его улыбка выглядела натянутой и нервной. Правой рукой он опирался на стол, костяшки пальцев побелели.

— Прости, что ушла сразу после поцелуя, — произнесла я, сверля его взглядом. — Это было глупо.