Ладно, буду реалисткой: надеюсь, здесь немного адептов, сидят они далеко и ничего не слышали.
— Фто ты меня затыкаеф? — возмутился Грюмбальд, глядя на меня сверху вниз.
Только в этот момент я сообразила, что изо всех сил зажимаю ему рот.
— Ой, а ты же не знаешь, — пропела Уна у меня за спиной. — Вся столица на ушах стоит. Она же развелась со своим драконом.
— С драфоном? — заинтересованно произнес Грюмбальд и перевел на нее взгляд. — С тем фамым?
— С тем самым! Который ради нее готов был звездочку с неба достать и у меня в таверне стаканы разносить. Это где такое видано! Ко мне со всех концов страны съезжались посмотреть, как дракон полы натирает, вот же чудо!
Я поморщилась. Сейчас в это поверить было невозможно, но Уна не врала. В какой-то момент от Дерена я не могла скрыться даже в ее таверне. Драконы редко даже заходили в такие места, считали это ниже своего уровня. Но Дерен, которого не очень-то хотели здесь видеть даже в качестве посетителя, решил, что вполне может стать здесь кем-то вроде волонтера.
А Уна никогда не могла устоять против бесплатной рабочей силы, так что для Дерена двери ее таверны были всегда открыты.
— Он фе с нее пыфинки сдуфал. А фто слуфилось?
— Слуфилось, — передразнила Уна, — то, что он приволок в дом молоденькую любовницу и решил жениться на ней.
— Хватит обсуждать это так, как будто меня здесь нет! — возмутилась я.
Мне, в конце концов, больно! Я развод пережила. Кто-нибудь собирается меня жалеть?
Уна закатила глаза и скрестила руки. За прошедшие двадцать лет она почти не изменилась, разве что фигура налилась соком и талия стала немного шире. А вот светлые кудряшки, зеленые глаза и платье насыщенного винного оттенка остались на месте.
— А ты бы заходила почаще! — отбрила она. — Я бы, может, и привыкла к тому, что ты тут есть!
На это мне ответить было нечего. Уна и Грюмбальд когда-то стали моей семьей. Как я могла об этом забыть? Променять на… на что? Почему я так поступила?
Я любила Дерена, но… В какой момент необходимость быть леди Эшборн заменила собой все остальное? Дерен считал, что мне не стоит шляться по кабакам, тем более, когда у меня начались проблемы со здоровьем, с беременностью. Он вообще старался никуда не отпускать меня без сопровождения — и я соглашалась. Я очень хотела поправиться.
Так глупо. Глаза стали влажными, я вытерла их рукой.
Уна вдруг ободряюще улыбнулась и одними губами произнесла: «Ты дома, Заноза, расслабься».
Не успела я отойти от шока, как Грюмбальд взял меня за руку и развернул к себе.
— А давай мы его убьем? — проникновенно предложил он. — Хочешь?
— Кого? — раздался за мой спиной насмешливый голос.
Я обернулась и вздрогнула. Покраснела. Потом побледнела.
— Эйдан! — воскликнула я, как последняя идиотка, и вырвала руку из хватки Грюмбальда. — Это… откуда ты здесь? Это…
Я стушевалась под насмешливым взглядом его светлых драконьих глаз. Эйдан, как обычно, был в молочно-белом костюме, темные волосы блестели в свете ярких потолочных ламп. От меня не укрылось то, что он тяжело опирается рукой о деревянную спинку стула.
Значит, снова тяжело стоять. Эйдан не говорил о таком, а я не спрашивала. Но после атаки морлоков было заметно, что даже ходьба дается ему… с трудом. Все-таки повреждение магического ядра — это вам не простуда.
Кулаки сжались, но я заставила себя легко улыбнуться.
— Это…
Я обернулась к Грюмбальду, но тот махнул рукой.
— Да знакомы мы. Доброго дня, ректор Карвелл. Присядете?
У меня совершенно неприлично открылся рот. Чтобы Грюмбальд был с кем-то на «вы»?
Чтобы Грюмбальд пригласил дракона присесть?!
Чтобы Грюмбальд…
— Спасибо, не откажусь, — улыбнулся Эйдан и отодвинул для меня стул, за который держался: — Анджела?
Когда я села, он опустился рядом, наклонился к моему уху и спросил:
— Все в порядке? Я так и знал, что ты захочешь прийти сюда.
Я вздрогнула.
— Откуда?
— Раньше всегда приходила к Уне, когда была расстроена, — пожал плечами Эйдан.
— Ты это помнишь? До сих пор? — удивилась я и почувствовала, как сердце щемит от боли.
Когда-то, когда мы с Дереном только начали встречаться, мы поругались. Крупно, так что стулья летали (в его сторону). Я уже не помнила толком, из-за чего. Кажется, он настаивал на том, что мы должны устроить пышную свадебную церемонию, как полагается, а я — хотела простой праздник в кругу друзей и лучше бы — в таверне Уны. Тогда для меня это было невероятно важным, но Дерен уступать не собирался. Он говорил, что женитьба лорда Эшборна требует соблюдения определенных правил, и он не собирается устраивать из этого какой-то цирк.
Потом я поняла, конечно, что он имел в виду (простолюдин может жениться так, как ему захочется, а лорд — нет), но тогда я была в полном раздрае и прибежала жаловаться, конечно, Уне.
Дерен тогда искал меня по всему городу, но сюда зайти так и не догадался. А Эйдан сегодня сразу понял, где я буду. Может, потому что, в отличие от Дерена, всегда интересовался мной, а не "истинной"?
— Упс, — усмехнулся Эйдан. — Кажется, я влюблен в тебя неприлично долго, так что помню каждую деталь. Анджела? Почему ты…
Я покачала головой и, обхватив за шею, обняла. По щекам побежали глупые слезы, как будто напряжение последних дней или даже лет меня наконец отпускало. Вздрогнув, я почувствовала аккуратное ответное объятие.
— Эй, голубки, а ну хватит! — возмутилась Уна. — Кто-то из вас прямо сейчас пойдет со мной на кухню и поможет мне принести чаю. Тут вам не таверна!
Я засмеялась, а Эйдан встал и поморщился, как будто ему стало больно. Спустя долю секунды он улыбнулся:
— Я ненадолго.
Он зашагал вслед за Уной, а Грюмбальд обернулся ко мне и прищурился:
— Этого, значит, выбрала. А про ребенка твоего он знает?
Глава 50.
— Тш-ш-ш! Вот еще громче объяви всем.
— Так ты все-таки беременна! — воскликнул Филси, приятель Грюмбальда, сидящий в самом углу.
Его я тоже отлично знала, он был крупным, светловолосым и — исключительно волосатым.
(Ни дай бог при гноме заговорить о его волосатости — обида будет на всю жизнь, вплоть до кровной мести. Впрочем, именно с этого когда-то началось мое знакомство с Грюмбальдом, так что бывают исключения.)
— Вот ты еще громче об этом расскажи всем!
— Не сказала, стало быть, — подытожил Грюмбальд, и не думая сбавлять тон. — Боишься?
Я возмущенно на него уставилась. Вот обязательно было? Грюмбальд ехидно поднял черные кустистые брови.
Конечно, дело не в этом. Я не боялась. Вернее, не так. Я вообще об этом не думала — это было частью моей игры с самой собой: «Пока я делаю вид, что не беременна, не покупаю пеленки и не вяжу пинетки, не объявляю всем об этом и не думаю о том, что буду делать, когда малыш родится, — смерть тоже обойдет меня стороной, просто не догадается о том, что ей есть, что искать в моем чреве».
Так что с Эйданом я тоже не говорила. Как-то странно рассказывать, верно? Между нами все только начиналось, я сама толком еще ничего не понимала. В любом случае, я была уверена, что Эйдан поймет меня.
Обычно драконы не питали теплых чувств к чужим детям, если те не приходились им родственниками по крови. Но Эйдан всегда был больше Эйданом, чем драконом, так что...
— Боишься, — сделал вывод Грюмбальд и грустно вздохнул, посмотрев на чашку с чаем.
— Ничего я не…
— Думаешь, с самого начала ошиблась, не того выбрала? Ты вообще помнишь, как ты своего Дерена любила? Ты... — Он прищурился, глядя мне в лицо. — Ты же его и сейчас тоже любишь! А я-то думал...
— Ну хватит, — возмутилась я. — Я тебя не спрашивала.
— Вот так вот ты рада меня видеть, — оскорбился Грюмбальд. — Только и делаешь, что рот затыкаешь.
Я закатила глаза, встала и едва не врезалась в Эйдана с подносом.
