«Эла? — спрашивал Дерен. Его голос звучал громче всех. Важнее всех. Неувереннее всех. — Как ты? Что мне сделать, чтобы ты не плакала? Только скажи, любое твое желание».
Я старалась… Я очень старалась.
Я его очень любила.
Но с каждым годом держать лицо становилось все сложнее. Особенно при Дерене. Он жил дальше и ждал того же от меня, все вокруг ждали, что я перестану наконец циклиться на "женских проблемах". А я не могла просто так взять и переступить через произошедшее.
«Что мне сделать, чтобы ты перестала грустить?»
Каждый раз, когда я его видела, мне хотелось разрыдаться. Броситься на него с кулаками, закричать. Как будто это он был во всем виноват.
Я боялась, что если в самом деле заплачу, то уже не смогу остановиться.
Поэтому я говорила с розами. Обрызгивала их водой, удобряла почву, подрезала листья.
И близость… В какой-то момент я стала ее бояться. Конечно, существовали противозачаточные зелья. Мы даже стали их использовать, когда решили что — хватит пытаться.
Но ведь дело было не только в этом.
В любом случае, это уже в прошлом.
— Скажи-ка мне вот что, — сказал Дерен, когда я положила ладонь на дверную ручку.
Глава 47.
Я замерла. За полсекунды в голове прокрутилось с десяток вариантов вопроса, которые он собирался задать, начиная от “Что у тебя с Эйданом?” и заканчивая сакраментальным “Ты что, поправилась?”.
Второго варианта я боялась больше всех остальных, конечно же. Живот пока был не очень заметен, тем более под широким платьем, но…
— Что за ерунда про "цепь"?
— Что?
Я обернулась. Дерен прищурился, а затем провел рукой по волосам, как делал всегда, когда о чем-то задумывался.
— То, что сказал твой драгоценный Карвелл, — уронил Дерен, подходя ближе. — Что он такое нес? Что ты ему наговорила?
— Ничего, — пожала плечами я. — Я ничего ему не говорила.
Если честно, слова Эйдана меня саму выбили из колеи. Просто потому, что ударили по больному. Я не хотела об этом говорить.
— Тогда откуда, скажи на милость, у него в голове эта ересь? — Он ухмыльнулся, разглядывая мое лицо. — Если что-то из этого попадет в газеты…
— В газеты? — мигом вспыхнула я. — Это все, что тебя волнует? Твоя репутация?
— Это, — повысил голос Дерен, — репутация моего рода. Не только моя, но и моей дочери, и твоя тоже. Это репутация…
— Вот уж нет! Меня сюда больше не впутывай! Мне до смерти надоело заботиться о том, кто и что скажет или подумает. О том, чтобы соблюдать приличия, чтобы…
— Договаривай, — угрожающе сказал Дерен, но меня уже не нужно было просить.
— Чтобы вечно пытаться тебе угодить и вечно быть… быть… порченной! Гнилым товаром на полке!
— Гнилым товаром? Я дал тебе все, чего только могла пожелать женщина! У тебя были такие драгоценности и наряды, которых у принцессы не было! Ты могла делать все, что тебе угодно, и ты…
— Все, что угодно? Напомнить, что ты сказал мне, когда я несколько лет назад захотела вернуться к работе?
Дерен закатил глаза.
— Ох, ради бога, Анджела, опять ты за свое! Что и кому ты пытаешься доказать?
— Когда ты дашь заключение по итогам моей проверки? — перевела я тему.
— Когда посчитаю нужным.
— Насколько я знаю, — проговорила я, — у тебя осталось не так уж много времени. Какой срок проверки был установлен? Три недели? Месяц? Неужели он вот-вот истекает — а ты так и не нашел нарушений?
— Не нашел нарушений? — усмехнулся Дерен. — Шутишь? А как же ключи от крыши, украденные у бедного, наивного мистера Митчелла?
Я почувствовала, как краска отлила от лица, а колени подкосились.
— Как ты…
— А внезапно исчезнувшая одежда мистера Солвейна? Ох, кажется, я точно знаю, что с ней стало. И кто в этом замешан.
— Ты не посмеешь, — сглотнула я.
— Думаешь?
Дерен прищурился, могущественный, властный, способный играючи сломать всю мою жизнь, и я вспыхнула:
— Хочешь это сделать? Отлично. Давай, разрушь все, над чем я так долго работала! Вперед, все ради репутации рода, верно? Я последние двадцать лет только и делала, что заботилась о репутации твоего рода! Послала к чертям науку и работу, которой хотела заниматься. Находились дела поважнее. А теперь — к чертям все!
Я осеклась. Допустим, о чертях, как и о Есенине, Дерен имел весьма смутное представление, но плевать!
— Анджела, при чем здесь…
— Знаешь, а меня ведь можно не только уволить, — не собиралась останавливаться я, — можешь даже в тюрьму меня посадить! Вроде не за что, но ты Верховный каратель, придумаешь что-нибудь.
— У вас с Карвеллом на двоих один листок, с которого вы речь зачитываете? Что ты несешь? — насмешливо выгнул Дерен бровь. — Не говори, что была так уж несчастна. Ради бога, да что ты…
— Я ненавидела каждую минуту, когда мне приходилось быть ею.
Повисла пауза.
— Кем? — недоуменно спросил Дерен спустя какое-то время.
Впервые за все время в его тоне не было слышно насмешки.
— Леди Эшборн, — отвернувшись, ответила я и усмехнулась. — Так вот, говоря о приличиях — я ошиблась. Бывшая жена в тюрьме все-таки не лучший вариант. В монастырь! Туда ведь когда-то ссылали неугодных бывших? А что, очень удобно получается! И ведет себя прилично, и глаза не мозолит.
Я замолчала и замерла, опустив взгляд.
Нужно успокоиться. Что на меня нашло?
Не припомню, когда я в последний раз орала на Дерена. Я вообще хоть раз на него орала?
— Действительно, — после очередной паузы произнес Дерен. — Очень удобно. И, знаешь, ты только что подала мне отличную идею.
— Послушай, я просто хотела сказать, что… — Я осеклась. — Что?
Но Дерен уже обогнул меня, дернул на себя дверь аудитории и вышел в переполненный адептами коридор. Те тут же, как мальки от акулы, хлынули от него в разные стороны.
— Ана пришлет тебе приглашение на нашу свадьбу! — крикнул он, не оборачиваясь. — В твоих интересах прийти. И будь добра, постарайся до этого не убиться. Иначе я сверну Карвеллу шею, так и знай.
Я сверлила взглядом его удаляющуюся спину, а затем перевела злобный взгляд на адептов.
— Подслушивали? — строго рявкнула я, желая малодушно сорвать на них злость. — Вам что, контрольную поставить на следующем занятии?
В ужасе почему-то никто не сбежал. А жаль. Две девушки, стоящие ближе всех, переглянулись.
— Мисс Круглова, — пискнула одна из них, — мы хотели спросить… А можно еще к вам на занятия записаться? В лаборатории исследования магических потоков какой-то дедушка сказал, чтобы мы не мешали работать — и вам напомнили, чтобы вы тоже наконец занялись делом а не ерундой. Ну так нам можно?
Чтоб его, профессор Якоб! Я так увлеклась тем, чтобы подготовить материалы для будущего обучения карателей, что совсем забыла про эксперименты, которые должна была провести ради того, чтобы загнать мои разработки в измеримые научные рамки.
Еще и эти адепты…
Я задумчиво посмотрела на испуганную девушку. И что же мне делать? Как все успеть? Еще и эта свадьба…
— Но если нужно контрольную, — выступила вперед ее подруга, — то мы готовы! Вы только назначьте время после занятий и…
Еще и эти адепты! Вот далась им эта учеба! А мне — что делать? Разорваться?
Сжав виски руками, я поняла, что мне срочно нужно успокоиться.
И ноги понесли меня вперед сами собой. Туда, куда я сбегала, когда хотела почувствовать себя по-настоящему дома. Вперед по коридору, вниз по ступенькам, прочь из каменного мешка академии на пахнущую первым морозом лужайку и дальше — за ворота, по мощеной камнем улице.
Очнулась я, только когда за спиной хлопнула тяжелая дверь, а на меня со всех сторон навалились запахи жареного мяса, очага, пота, эля и сухого дерева.
Воздух вокруг гудел от шума и разговоров, но постепенно они стихли, я буквально кожей почувствовала, что взгляды всех вокруг прикипели ко мне, хотя смотрела только вниз, на мокрые запачканные грязью носы туфель и потемневшее от влаги платье.
