Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

— Обычный понедельник… — улыбнулся я. — Чёрт, а какой сейчас день недели?

Потёр виски. Ладно, проблем немало, но будем постепенно двигаться. Совсем забыл о кристаллах и переходе на новый ранг. Тяжело выдохнул. Всё это копилось и после «завораживающего» плавания вырвалось наружу.

От размышлений закружилась голова. Слишком много вариантов, слишком много возможных действий, и ещё больше — непредвиденных последствий. Нужно подышать свежим воздухом.

Поднялся с кровати и направился на палубу. Когда вышел, оказалось, что уже вечер. Небо затягивали тяжёлые серые тучи, сквозь которые пробивались последние лучи заходящего солнца. Ветер усилился, гнал по морю барашки пены. Я встал рядом с бортом и чуть наклонился. Волны бились о наше транспортное средство, отбрасывая вверх мелкие брызги. Корабль покачивался, хотя уже не так сильно.

Рядом кто-то тихо переговаривался, но, стоило только повернуть голову, как люди тут же смолкли и отвели глаза. Представляю, что обо мне думают местные. Русский варвар, который в одиночку перебил всех пиратов и захватил корабль. Хм, звучит неплохо.

Ветер с солёным воздухом трепал волосы и обдавал лицо прохладными каплями. Я закрыл глаза. Голова постепенно остывала. Уже выпустил паучков и распределил их по кораблю.

Смотрел в темнеющее море и ни о чём не думал. Редкость для меня, можно даже сказать, роскошь.

Пару раз заметил слуг турчанки, которые сновали из стороны в сторону. На меня они бросали настороженные взгляды, но не приближались. Судя по виду, хотел подойти наш старый капитан, но без переводчика мы разве что в «Камень-ножницы-бумага» сыграть сможем.

Твою ж дивизию! Старик-торговец тоже появился и ждал момента, чтобы подойти ко мне. Никакого покоя и уединения… Закрыл глаза и подумал о своих людях.

Моя работа на фронте прошла успешно. Солдаты увидели взвод Магинского, то, как я отношусь к своим. Определённая слава распространилась, и скоро она должна начать работать на меня. Енисейск нужно кем-то заполнять. И военные, которые там обоснуются, более чем подойдут. Только вот как быть с Жмелевским и остальными противниками?

Заметил приближение к себе. Да тут ещё хуже, чем в каюте. Персона остановилась в нескольких метрах.

— Русский! — обратились ко мне. Девичий голос, надменный и звонкий. Ну конечно, кто же ещё?

— Сютбебеси? — повернулся с улыбкой.

Как там перевёл мне Зафир это прозвище? «Молочный ребёнок»? Что-то вроде «соплячки» на нашем. Отлично подходит для этой заносчивой девицы.

Зейнаб аж задохнулась от возмущения. Лицо её покраснело, глаза расширились. Она стояла, закутанная в шёлковые одежды, которые вряд ли защищали от свежего ветра. Ткань трепетала, как паруса, обрисовывая стройную фигуру. В другой ситуации я бы даже залюбовался, но эта мадам слишком сильно действовала на нервы.

— Не смей меня так называть! — тут же вспыхнула девица. — Я женщина, девушка! Да за мной очередь стоит из женихов, понял? Воины готовы сражаться за моё внимание. У меня даже почти есть муж, я готова родить детей.

Сцена для турецкого корабля просто фантастическая. Представляю лица окружающих. Дочь Нишанджи кричит про детей и женихов тому, кто только что назвал её малым дитём.

— Хватит себя нахваливать… — хмыкнул я. — Ты не в моём вкусе.

Зейнаб открыла рот и попыталась что-то ответить, но не получилось: дар речи отказал. Ещё бы, такой удар по самолюбию, ведь мне плевать на её положение, внешность и богатство.

— Что-то ещё? Я тут занят, между прочим, — снова повернулся к воде.

Волны почему-то успокаивали и давали тот отдых голове, который мне требовался.

— Вообще-то я… — выставила грудь девушка.

Ну вот опять! Её крик превратил меня в центр всеобщего внимания. Краем глаза я заметил, как матросы и пассажиры замедлили шаг, прислушиваясь к нашему разговору. Некоторые даже не скрывали любопытства, открыто глазея на нас. Зейнаб продолжала что-то говорить, размахивая руками. Кажется, пыталась объяснить, какая она замечательная и что я должен гордиться её вниманием.

Развернулся и пошёл. Думаю, на сегодня с меня хватит выяснений отношений с дамами. День тяжёлый, и, пожалуй, я посплю, вот как раз начало укачивать.

Слова Зейнаб превратились в неразборчивый шум. Судя по тону, она переключилась с «я такая прекрасная» на «ты жалкий червь, варвар и должен понести наказание». Классика.

Её служанки бросали на меня испуганные взгляды. Прогресс, однако. Телохранители же стояли с каменными лицами, но руки держали на оружии.

— Ты пожалеешь! — донеслось мне в спину. — Ты ещё пожалеешь, русский!

Как и говорил, классика. Обиделась, оскорбилась, решила навредить. Не удивлюсь, если она уже строит план новой мести. Вот только у неё не так много рычагов, как раньше. Ассассины мертвы, маг-пират — тоже. А мы уже близко к Константинополю, где вряд ли она сможет действовать так свободно, как на окраинах империи.

Спустился в каюту, где меня ждал Зафир и…

— Ужин? — удивился я.

На столе стояли миски с горячими блюдами. Простая еда, но после всего пережитого показалась мне пиром. Запах специй, мяса и тушёных овощей защекотал ноздри. Желудок тут же отозвался требовательным урчанием.

— Да, — кивнул турок. — Ты заслужил.

Тут же сел за стол и схватил ложку. Овощи, лепёшку и кислое молоко — всё закидывал в себя, даже не особо разбираясь во вкусах. Мясо оказалось бараниной, тушённой с луком и чем-то вроде моркови. Овощи — непонятной мешаниной, напоминающей рагу. А вот лепёшки были отличными — свежими, мягкими, с лёгким ароматом дрожжей.

Показалось, что я управился за несколько минут. Турок сидел напротив, терпеливо ждал, пока я доем. Какой-то он задумчивый стал: глаза бегают, на лице то и дело мелькает тень беспокойства.

— Магинский, — начал Зафир. — Ты управляешь монстрами? Те твари на палубе, они тебя слушались и, кажется, даже говорили.

— Всё может быть… — пожал плечами. — Кто разберёт этих русских варваров?

— Я серьёзно, — посмотрел на меня турок. — Клянусь честью и кровью, что никому не расскажу, даже Амбивере. Ты спас мне жизнь, я твой должник.

Вот как? Зафир готов пойти против ордена, чтобы узнать мои секреты?

— Слушай, — выдохнул я. — Не помню, чтобы мы стали друзьями…

— Но ты меня вытащил, выходил, — напрягся мужик. — И моя честь не позволяет оставить всё как есть.

— Забудь, — махнул рукой. — Я просто сделал то, что должен был.

— Не хочешь говорить? Ну, как скажешь, — почти обиделся турок. — Бей места себе не находит, ему стыдно смотреть тебе в глаза. Ты дважды спас жизнь Мустафе.

— Какие вы замороченные люди, — зевнул я. — Давай завтра?

Под его бубнёж завалился на кровать и вырубился.

Усталость взяла своё. Тело словно налилось свинцом, голова отказывалась думать. Перед глазами всё ещё стояли образы дня: пираты, морские волны, лицо Зейнаб, искажённое яростью, заларак, пронзающий глаз мага. Сон навалился тяжёлой плитой.

Мне снилось, что я снова тону. Вода заполняла лёгкие, холод сковывал мышцы. Я пытался вырваться, но что-то тянуло вниз — в темноту, к самому дну. И голоса… Голоса звали, шептали, смеялись.

«Ты наш…» — шелестело в ушах.

«Теперь навсегда…» — вторил другой голос.

Я дёргался, вырывался, но холодные руки сжимались всё сильнее. И вдруг увидел их — пирата и руха. Оба смотрели на меня мёртвыми глазами, оба улыбались.

«Ты забрал нас, — говорил рух. — Теперь мы заберём тебя».

«Справедливо, — кивал маг. — Более чем справедливо».

Проснулся в холодном поту. Сердце колотилось, как бешеное. Судя по положению звёзд в иллюминаторе, проспал я всего пару часов. Потёр лицо ладонями, смахивая остатки кошмара. Что за ерунда мне приснилась?

Потянулся к залараку. Холодный, спокойный, не пульсирует. Но внутри, в глубине, я ощущал их присутствие. Они ждут своего часа. Сжал артефакт сильнее, подумав: «Губу закатайте, господа! Я демона в прошлой жизни уложил, что мне какие-то запертые в спице души?»