Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

Было видно, как Зейнаб подавилась словами. Лицо её залилось краской то ли от гнева, то ли от унижения. Ещё бы, такое оскорбление, да на глазах у всех!

Среди пассажиров поднялся гул, и мнения явно разделились. Часть смотрела на меня с недоверием, но многие кивали, соглашаясь с моими словами. Особенно мужчины. Классика: ничто так не объединяет, как общий враг.

— Кто считает, что я не прав? — спросил я, обводя взглядом собравшихся.

Зафир перевёл, и над толпой повисла тяжёлая пауза. Затем медленно и неуверенно поднялось несколько рук: десять человек, не больше. Среди них — турчанка, её слуги и телохранители.

Я указал на бунтовщиков, медленно поднимая ладонь:

— Вы! За борт!

Простая фраза, но сколько в ней силы. Руки начали опускаться, на лицах — смесь страха и недоверия. Неужели я серьёзно? Неужели правда выброшу их в море?

— Ты не посмеешь! — крикнула Зейнаб, но даже в её голосе проскользнула нотка сомнения.

— Корабль захватил я, — пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным. — Он мой.

— Это турецкий корабль! — заявила девушка, делая шаг вперёд. В её глазах блеснули слёзы ярости.

— Тогда моей стране только что объявили войну, — я снова пожал плечами, словно мне всё равно. — И вы все — мои враги.

Сжал меч крепче, чтобы видели: я готов драться, если придётся. Усталость временно отступила перед адреналином, снова бурлящим в крови.

Пассажиры и команда начали отстраняться от турчанки. Никто не хотел оказаться рядом с той, кого русский варвар определил как врага. Даже её телохранители выглядели неуверенно: явно не ожидали такого поворота.

— Магинский, — склонился ко мне бей, понизив голос. — Ты прав, захватил корабль. Но ты не адмирал и не капер с османским ферманом. Находишься на вражеской территории, и всё, что захватишь, должно быть признано Портой.

Я смерил его взглядом. Что ж, турок пытается найти компромисс, умно. В другой ситуации, может, и уступил бы, но не сейчас, когда эта наглая девчонка бросает мне вызов.

— Ты пришёл с грудью петуха, но орёшь, как курица, — подхватила Зейнаб, вздёрнув подбородок.

Блин, нравятся мне их оскорбления… Звучат красиво и так завуалированно. Не то что наше прямолинейное «иди в жопу».

— Тогда я вижу два выхода, — пожал плечами, стараясь не показывать, как сильно меня забавляет ситуация. — Разнесу эту посудину в хлам, и мы все пойдём плавать. Ну, либо корабль мой.

Простая постановка вопроса. Или я хозяин, или никто не будет капитаном, потому что все сдохнут. Выбор, как говорится, очевиден.

Бей переглянулся с несколькими членами экипажа. Видимо, прикидывал, сможет ли справиться со мной. После недолгих размышлений он выпрямился и громко, чтобы слышали все, произнёс:

— Я, Мустафа Рахми-бей ибн Сулейман, Каим-Макам Эвлии, блюститель закона и меча падишаха, по праву своей должности дарю тебе это судно.

Формальность, конечно, но приятная формальность. Теперь у меня есть веские основания командовать этим кораблём даже по их законам.

— Благодарю, — кивнул я и перевёл взгляд на турчанку, которая, похоже, была готова взорваться от ярости.

Её красивое лицо исказилось, став почти уродливым от гнева. Тонкие пальцы сжались в кулаки так сильно, что побелели костяшки.

— Как ты назовёшь своё судно? — поинтересовался Зафир с любопытством.

Я задумался на мгновение: «Хороший вопрос. Нужно что-то… особенное. Что-то, что заставит эту турчанку ещё больше бесноваться. Мелочно? Может быть. Достала она уже меня».

Наклонился к Зафиру и спросил шёпотом. Тот изумлённо поднял брови, но ответил.

Я выпрямился и громко, чтобы все слышали, объявил:

— Сютбебеси Зейнаб!

Повисла тишина. Абсолютная, звенящая тишина, будто даже море на мгновение перестало шуметь.

Турчанка покраснела. Затем побелела, потом снова покраснела. Её лицо менялось так быстро, что казалось: вот-вот лопнет от внутреннего давления. Она что-то сказала и… заплакала. Слёзы потекли по её щекам — крупные, блестящие, как драгоценные камни. Гордость не позволяла рыдать в голос, но плечи мелко дрожали. Вот девочка и сломалась.

— Капитан, бери управление, — повернулся я к бывшему капитану «Жемчужины». — Курс на Константинополь. Команда, расселить всех. Я займу место главного. Со мной бей и Зафир, — а затем добавил с лёгкой усмешкой: — Всем спасибо за внимание!

Под всхлипы девушки удалился внутрь корабля. Ноги всё ещё подкашивались от усталости, но я старался идти ровно, с достоинством. Важно сохранять имидж непобедимого русского варвара.

Нашёл каюту бывшего капитана пиратов. К счастью, эти морские разбойники жили с комфортом. Большая по сравнению с той, которая была у меня на «Жемчужине». Кровать такая, что впору развернуться в полный рост. Стол, несколько кресел, сундук с вещами прежнего хозяина.

Упал на постель и закрыл глаза. Тело молило об отдыхе, но мозг всё ещё анализировал ситуацию и строил планы. Мне предстоит много работы. Очень много работы.

— Ты оскорбил дочь Нишанджи, — сообщил Зафир, войдя в каюту без стука. Вот ведь назойливый турок. — Это… очень…

— Понятно, — я перевернулся на другой бок, спиной к нему.

— Молочный ребёнок Зейнаб… — продолжил турок, словно я его не игнорировал. — Если бы знал, то не подсказал бы тебе. Очень плохо. Ты назвал её девочкой, даже не девушкой, что осрамило её честь и отца. Когда об этом узнают…

— Я спать, — отрезал, не желая слушать его причитания.

Мне ещё не хватало переживать о чувствах какой-то турчанки. Нужно было сидеть на попе смирно и ждать, когда выйдет замуж за какого-нибудь богатого пашу. Но девочка полезла во взрослые мужские дела, а теперь плачет, столкнувшись с последствиями.

Зафир постоял ещё немного, затем тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Я услышал, как он что-то говорит кому-то в коридоре — видимо, бею, но мне уже было всё равно.

Признаться честно, я еле держался на ногах. Сколько всего произошло за один день… И сколько всего я собрал! Руки горели от нетерпения оценить добычу. Но прежде нужно проверить состояние моих подопечных. Они тоже прошли через ад, пекло и находятся не в лучшей форме.

Я закрыл глаза и мысленно заглянул в пространственное кольцо. Теперь можно было спокойно оценить свои богатства.

Первым делом проверил Ама. Водяной медведь выглядел… плохо. Тело, покрытое чешуёй, изранено во многих местах. Особенно тяжёлой казалась рана на горле — глубокая, всё ещё сочащаяся зелёной светящейся жидкостью. Монстр зализывал повреждения, свернувшись в углу своего загона, и даже не поднял голову, когда я «вошёл».

«Эй, здоровяк, как ты?» — мысленно обратился к нему.

«Па-па…» — хрипло отозвался Ам, с трудом приподняв голову. Его обычно яркие глаза потускнели от боли.

Выделил медведю несколько лечилок и зелье восстановления магии. Повреждения серьёзные, ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Монстр принял от меня зелья и выпил, не сопротивляясь. Тут же его глаза стали чуть ярче, а раны начали затягиваться. Не так быстро, как у человека от эталонки, но всё же прогресс.

Смотрел на монстра и улыбался. В его верности могу не сомневаться. То, как Ам атаковал того мага-пирата, как рисковал собой… Уверен, если нужно будет, водяной медведь положит за меня свою жизнь. И плевать, что он монстр! Такое не купишь деньгами, такое можно только заслужить. И я доволен, что у меня есть… друг? Да, пожалуй, именно друг. Смешно, но с этой махиной больше взаимопонимания, чем с большинством людей.

«Почему ты не умеешь плавать?» — спросил я, задав вопрос, который продолжал меня мучить.

«Не знаю, — сипло ответил Ам, облизывая лапу и прикладывая её к ране на боку. — Я с детства с тобой. Как только родился, помню только тебя, твой запах и энергию».

Интересно… Может, их нужно в водоём пускать после появления на свет? Как там вообще растят водных медведей? Я понятия не имею. Надо будет как-нибудь поискать информацию. В любом случае теперь знаю одну его слабость. Запишем на будущее.