Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе (СИ) - Солейн Анна

Очаг занят Лолой, которая варила, судя по всему, кашу для завтрака господам. На кухне пахло сладким: корицей и сахаром, сушеным виноградом и персиками, молоком и пряностями.

— Как что случилось, девочка? Неужели не помнишь?

— Не помню? — переспросила я и нахмурилась.

Последнее, что я помнила, — разговор с Корианом. И золото! Я вздрогнула, а затем вспомнила, как на кровати рядом нащупала ребрящийся краями монет мешочек.

Уже хорошо: деньги на месте.

А потом… Потом была пробирка и… Это в самом деле было лекарство? Но почему ничего не изменилось? Беспокойство за Кори постепенно отступало, и привычная слабость снова вернулась.

— Господин Первый советник тебя принес, — подсказал Марк. — Сказал — в обморок опять упала.

Боже. Какой стыд. Щеки обожгло, и я опустила взгляд, заговорив о чем-то с Кори. Внимательный взгляд Лолы я игнорировала.

За моей спиной заворчал Уголек и тихо скульнул — точно. Всех пора кормить.

— Лола, каша ведь почти готова, да? Мне бы к очагу… Плита здесь магическая, и она не работает.

Как почти все в этом доме.

Я улыбнулась, про себя радуясь тому, что служанка леди Ликс оказалась совсем не похожей на хозяйку и наверняка не будет проблем с тем, чтобы с ней договориться.

— К очагу? А… Ой. Нет! Нет, ты что, и не проси! — Лола встрепенулась и принялась выуживать из котла ложку, которая утонула где-то в каше. — Нет-нет, очаг занят!

— Занят? Но каша почти готова.

— Ты что! — округлила глаза Лола. — Каша для леди Ликс должна вариться минимум два часа! Иначе…

Два часа? Зачем так долго? Но Лола была непреклонна, и я невооруженным глазом видела: девушка не на шутку напугана и очаг готова защищать ценой собственной жизни.

— Девочка, так ты из комнаты возьми воды, — посоветовал Марк. — Там господин Первый советник наколдовал что-то так хитро…

— Что?

Оказалось, Кориан после того, как принес меня (боже) в комнату, решил поинтересоваться, зачем на тумбочке стоит таз с горячей водой. Марк обозвал его идиотом («Да ничего я такого не говорил, девочка! Просто спросил, как можно такое не знать!») и объяснил, что вода нужна для того, чтобы подогревать смесь для ночного кормления. И вообще — дети имеют свойство пачкаться, по ночам тоже, так что горячая вода всегда нужна, или хотя бы теплая, и пеленки, и детское масло, и еще один таз, и кувшин («А что я не так сказал, девочка? Разве ж это неправда?»).

После этого Кориан «что-то наколдовал так хитро» — и теперь у меня в комнате был неиссякаемый источник горячей чистой воды, который подошел бы хоть для купания, хоть для разогревания смеси, хоть для всего остального.

— Зачем он это сделал? — растерялась я, прижимая к себе чуть успокоившегося Кори.

— Как — зачем? Он ж не совсем идиот, Первый советник, как никак! Увидел, что тебе плохо, — вот и помог. Опять же — больше времени для работы, а не для возни с котлами.

Разве? Это звучало… логично.

Но можно ли ему доверять?

Успокоилась я, только когда Марк сказал, что зачарованную Корианом воду уже пил «и, как видишь, не сдох».

Все утро, пока я кормила Кори и заваривала кашу на костях для Уголька, из головы не шли мысли о Кориане.

Я боялась того момента, когда он спустится к завтраку.

Но он не спустился.

Потому что оказывается, уехал в столицу еще с рассветом, растолкав кучера.

Завтракала леди Ликс в одиночестве.

Закончив, она приказала мне явиться в столовую.

— У нас есть три дня, — медленно произнесла она, окидывая меня взглядом. — Чтобы привести этот дом в порядок.

Выглядела леди Ликс… как всегда потрясающе. Еще бы: теперь я точно знала, что каждое утро в течение часа Мими и Фифи занимаются ее нарядом, макияжем и прической.

Моими тоже занимались, но я всегда считала, что это какая-то шутка, что наставницы и служанка надо мной издеваются. Нельзя же тратить два часа в день на то, чтобы просто одеться, причесаться и накрасить губы!

Оказывается — можно. Именно так и поступают леди.

Вот ведь какая штука.

Сейчас глаза леди Ликс сияли, кожа была гладкой, а легкое голубое платье струилось до пола, окутывая хрупкую фигурку мягким ореолом.

Правда, судя по всему, ее чистейшей ярости это не скрывало: полные губы то и дело поджимались, между идеально тонких бровей пролегла морщинка.

— И в этом мне, разумеется, понадобится твоя помощь. Не думай, что раз господин Первый советник тебя… жалеет, тебе будет позволено получать деньги просто так. Поняла?

— Да.

— Да, госпожа, — поправила она.

— Да, госпожа.

Тоже мне, новости. За деньги, которые я получила, придется работать. Кто бы мог подумать! Учитывая, что это теперь целых сто золотых, — вполне справедливо. Что в этом такого? Я не боюсь работы, и никогда не боялась.

Леди Ликс усмехнулась, как будто одержала какую-то победу.

— Но для начала скажи-ка мне вот что… — произнесла она и подалась вперед. — Почему ты одна воспитываешь ребенка? Где его отец?

Господин Первый советник Кориан Аслан Амбер

«Говорит, отца его очень сильно любила, а больше я не спрашивал».

Слова этого старика не шли из головы. Эти, а еще…

«Да какие там расспросы, господин Первый советник! Она когда в приюте появилась — на ногах не стояла. Голодная, худая, одни глаза на лице, по стенке ходит. Зато своему здоровяку — только самую лучшую смесь покупает, молока-то у нее не было. Какие уж тут расспросы, помогать надо было. Вот и помогаю».

Почему у Алисы не было молока? И как она вообще умудрилась заработать такое магическое истощение?

И почему, мать ее, ничего с этим не сделала?

Не пришла ко мне хотя бы! Разве я бы ее выгнал? Ну, выгнал, может… Но все равно помог бы, еще погибшей бывшей жены с нагулянным ребенком мне не хватало в биографии кровавого тирана, которую мне пишут газетчики и некоторые парламентарии.

Сжав кулаки, я приложил огромные усилия для того, чтобы взять себя в руки, не разнести карету и не сжечь пару окрестных деревень в лучших традициях драконов древности.

Где этот ее конюх? Куда он делся?

Я его что, зря не прибил⁈

Любила она его.

Ну и где, драконьему дедушке на хрен, его носит все это время, любовь эту⁈ Найду и башку сверну, а потом притащу Алисе.

Помбри, которому я отправил письмо среди ночи, отчитался неровным и сонным почерком с кляксами, что все выяснит.

Уже утром у меня в шкатулке появилось письмо: Влас — именно так звали конюха, который перепутал мою жену с лошадью и в тот день на нее залез, — теперь числился кучером у лорда Гарри Амбера.

Моего двоюродного брата.

К нему-то я и ехал. В гости.

Не все же ему ко мне таскаться.

Глава 30

* * *

— Конюх? — поднял брови Гарри. — Почему тебя вдруг заинтересовал конюх? Чай будешь? Тебе с сахаром, как всегда?

Засунь себе этот сахар…

Развалившись на диване в расстегнутом домашнем халате, Гарри разливал чай по двум чашкам, одновременно звеня фарфоровой крышкой сахарницы.

Вид у него был сонным, светлые волосы растрепались — естественно, вставать раньше одиннадцати утра Гарри считал ниже своего достоинства. А я явился по его меркам ни свет ни заря: в десять.

— А ты не догадываешься?

— Про сахар? — наморщил Гарри лоб. — Прости, с утра плохо соображаю. Ты бы предупредил хоть, что заявишься, я бы побрился. Какими судьбами тебя вообще занесло в наше захолустье?

Я скрипнул зубами.

Захолустьем Гарри неизменно называл земли, которое достались ему после женитьбы на дочери покойного герцога Вензалеса. Вензалес всю жизнь тщательно берег воспоминания о том, как его герцогство было отдельной великой страной (примерно в то время, что люди жили в хижинах, а драконы на них охотились и требовали девственниц для развлечения), а еще не забывал о старых добрых традициях пытать тех, кто ему не нравился.