Теперь я не птица, а двухместный самолёт.
Первый же взмах крыльев подбросил выше ожидаемого. Пришлось спешно регулировать резкий вираж. Белка вскрикнула в кабине и выругалась смачно, что больше ни в жизнь… Набрав высоту в двести метров, двинул вдоль дороги на Тулу уже по известному воздушному маршруту. Правда из–за идущего снега видимость ухудшилась.
Но с отличной физикой тела меня это не сильно заботило. С двойными доспехами Разлома мышцы стали уставать меньше во время активного полёта и отдыхать быстрее при свободном планировании.
Набрав огромную скорость, какой прежде не набирал, пошёл на потоках, как ракета. Не забывая, что у меня пассажирка, выровнялся, минимизировав тряску. Очень быстро все причитания воровки закончились. Похоже, она и сама ощутила этот кайф.
— Миновали Тулу, — сообщил минут через сорок пять.
И сам ошалел от нового рекорда. Белка притихла.
— Ты как? — Спросил с тревогой.
— В Навь иди, Тёмный, — раздалось с обидой. — У меня всё затекло уже!
Чуть перестроил кабину, дав её ногам больше свободного места. И ворчать перестала.
Взяв направление южнее Москвы, пролетел ещё немного и приземлился на отдых недалеко от леса и подальше от населённых пунктов. Посадка вышла со встряской, но я справился. Пассажирку не убил, только расстроил.
Костёр развёл в лесу, немного погрелись. Думал, подружка продолжить ныть и пилить мне мозг. Но она задумчиво молчала, иногда посматривая на меня украдкой. Когда передохнули и перекусили выдала:
— Расскажешь, как заимел такие крылья, братец?
— Я управляю деревом, — ответил, не юля.
— Это–то понятно. Магию леших освоил. А крылья как вызываешь? Подобных артефактов я не знаю. Есть дающие левитацию, но то другое.
— Я создаю из дерева всё, что захочу, — поясняю и демонстрирую вырастающую из руки большую когтистую лапу.
Белка синие глазища выпучила, чуть с брёвнышка не упала.
— Таким же способом выращиваю крылья, — поясняю.
— Сам что ли придумал? — Ахает.
— Ага.
— А что ещё можешь? — Загорелась Белка. — Карету? Корабль?
— Смогу, — пожимаю плечами.
— А мебель искусную?
— Да, но нужен образец.
— Это ж сколько монет можно заработать! — Засияла. — И грабить никого не нужно.
— Я похож на плотника? — Посмеиваюсь. — Всё, летим дальше.
Белка застонала и закряхтела недовольно, но стала подниматься.
Ещё две остановки пришлось делать на природе, пока к вечеру не приземлились у незнакомого села, миновав несколько крупных городов. К этому моменту я не был уверен, что не сбились с курса. Белка и сама не в зуб ногой, ничего толком не сказала. Зато к полёту приспособилась и даже удовольствие стала получать, судя по тихим аханьям, что я периодически улавливаю.
Поселение у небольшой реки по обоим берегам. Все в домах попрятались, хотя ещё время детское. Вскоре нас с дороги дёрнул заботливый дедуля.
— Скорее в дом, путники! Курия огромная летает! С роду таких не видели.
Так и заночевали в избе у добрых людей, которые нам выделили комнатку. На одной кровати улеглись. Я так устал с полёта, что все приставания Белки, оказались тщетными. А она на адреналине, похоже, завелась не на шутку. Спустя час воровка сдалась, тогда и сгрёб её к себе под одеяло.
— Всё, лежи спокойно. Неугомонная.
— Да ну тебя, — пробурчала недовольно, но тут же разнежилась и пригрелась в моих объятиях.
Утром мы выяснили, что находимся на восточной границе Рязанского княжества. Учитывая это, рванул на восток до Оки, которую пропустить было сложно. Вдоль неё сделал рывок до Нижнего Новгорода, где Ока впадает в Волгу. Город большой и красивый, огромная крепость, несколько дворцов, мощнейший порт и уйма кораблей на приколе. Велик был соблазн туда нагрянуть, но, судя по всему, там тоже народ всполошился. Потому что жирную птицу с размахом крыльев в пятнадцать метров, летящую на высоте двух–трёх сотен метров заметит издали даже слепой.
Ушёл южнее, дабы не выхватить от местных магов и не вызвать сердечный приступ у стариков, двинул по широкой замёрзшей Волге до Казани. Какие же красивые виды! Даже Белка визжала от восторга, приспособившись в моей кабине.
С тремя остановками на привалы на путь ушёл почти весь день. И море сил.
Засмотрелся на огромную казанскую крепость, которая по величине ненамного меньше московской. И порт тут огромный, даже больше, чем в Нижнем Новгороде. По пирсам кораблей не счесть, вморозились хорошо, ждут своего часа. Сани гоняют по льду, много людей разгуливает по замёрзшей реке.
Быстро сориентировавшись, Белка показала, куда лететь. На юго–востоке от города, на правом берегу Волги плотные постройки километрах в трёх от воды.
Учитывая вечер, не стал слишком далеко приземляться от пригорода. Снизился метрах в ста от домов на поляне, втянул быстро дерево и взятки гладки. А птица гигантская? Да вроде тут пролетела и умчала дальше. Мы и сами чуть не обосрались.
Воровка выползла из кабины, со стонами кое–как поднялась. Осмотрелась.
— Никогда бы не подумала, что снова окажусь во владениях гильдии, — прокомментировала. — Пошли, заглянем кое–куда. Пока меня не узнали и не пришибли.
— А кто на тебя так зуб точит?
— Да все, — фыркнула.
Дошли до первой улицы, вечером в мороз не видно гуляющих. Но всё же доносится издали скрип дверей да снега под ногами. Судя по нерасчищенной дороге, места здесь непопулярные. Следов от повозок нет, только от лошадиных копыт да сапог. Практически во всех домах горит в окнах свет, валит дым из труб.
Белка довела до широкой двухэтажной таверны на перекрёстке, откуда доносится весёлый гам и смех пьянчуг. Явно злачное место, где пьют и жрут только свои.
— Побудь тут, — выпалила. — Попытаюсь разузнать всё без лишнего шума. И ворочусь.
— Уверена?
— Да, — отвечает деловито, накидывая капюшон. — При дорогой шубе и блестящих доспехах рожа у тебя смазливая, сразу докопаются.
— А что там за контингент?
— Воры да убийца, на которых клейма негде ставить, поэтому не лезь без надобности, и не вздумай поднимать шума, — предупредила и поспешила вовнутрь.
Такая бесстрашная. А там, судя по гаму, человек пятьдесят. И все уже в помидоры пьяные. Послушно жду снаружи, отойдя в сторонку от крыльца. Вслушиваюсь через окна в голоса, чтобы успеть среагировать, если Белку схватят. Но все так увлечены пьянкой, что ничего не меняется, когда она внутри.
Минут пять прождал и забеспокоился. Вскоре на крыльцо вышли помочиться сразу двое мужиков. Вот что за свиньи.
Отошёл ещё дальше, тогда и прицепился ко мне один.
— Эй, а ты чего тут околачиваешься?
— Гусь, глянь, какая у неё шубейка, — вмешался второй, выглядывая.
— Дурак, это юнец. Подходи сюда, чего жмёшься? С барской кареты выпал что ли?
Лет по сорок пять им. Оба грязные, волосы сальные. Но совсем бомжами назвать нельзя, хорошие мечи и богатые кинжалы выглядывают из распахнутых шуб.
Стою, молчу. Спускаются ко мне.
— А есть серебряник в долг? — Подходит один в упор, обдавая смрадом.
— Да посмотри на эту барскую рожу, — подошёл и второй. — Тут и золотые водятся.
Секунды три смотрел на них. Затем вырубил обоих, по удару в челюсти хватило. И под крыльцо швырнул в сугроб. Дальше жду Белку.
Вскоре ещё один выходит и зовёт пропавших дружков. Увидев меня, начинает докапываться. Вырубаю и этого, бросая к бомжам. А подружки всё нет.
Собрался уже вовнутрь, пятеро вываливается. Два верзилы, от которых веет мощной магией, остальные попроще. Но тоже не из простых, явно при хорошем барахле.
— Эй, мальчонка⁈ Ты Гуся не видел? — Спрашивает самый матёрый с наездом.
— А сам ты чей? — Слышу ещё от одного.
Не реагирую, эти сами ко мне спускаются, чтоб получше рассмотреть.
Самый дрыщавый первым лезет.
— Чего молчишь, засмущался, как девка.
— Отойди от него! — Рявкнул вдруг на своего матёрый. Тот сразу шарахнулся, как шакалёнок.
