Купец XII ранга (СИ) - Вяч Павел

— Сдохни, имперское отродье! — оскалился второй. — А за бабу свою и халупу не переживай, мы присмотрим!

Варшава. Генштаб Имперской армии

— Срочное донесение! — в переделанную под командный пункт гостиную ворвался курьер и, передав адъютанту Краснова кристалл с донесением, тут же исчез за дверью.

Краснов, не спрашивая разрешения ни у меня, ни у Миллера, активировал кристалл, и перед нами появилась тусклая иллюзия уставшего егеря в чине майора.

— Докладываю. Франция перебрасывает войска в Германскую Империю. Первые солдаты французского легиона уже занимают территорию Западной Польши!

Иллюзия исчезла, и в помещении на мгновение воцарилась тишина.

— Вот теперь можно, — вздохнул генерал Миллер. — Признаю, Макс, ты был прав.

Когда генштаб впервые услышал мой план, на меня обрушился такой шквал критики, что я аж испугался.

Не за себя, за Миллера.

Старик хоть и держал себя в хорошей физической форме, но слишком уж близко к сердцу принял мои слова.

«Так никто не делает», «Это авантюра», «Безумный план безумного торгаша»… Чего я только не наслушался за те десять минут, во время которых генерал изливал душу.

Я же молча слушал, давая Миллеру выговориться, и, как показала жизнь, оказался прав.

Стоило генералу выговориться, как прозвучало — спасибо Краснову — задумчивое: «А что, это может сработать!». И, что удивительно, Миллер не стал ругаться и лишь потребовал принести новую карту.

Сам план был прост.

Открыть портал в Вену или Берлин и перекинуть туда целый корпус, при поддержке ифритов и огненной гвардии Императора.

Такой ход вынудил бы противника или стянуть войска на защиту, или пойти ва-банк и двинуть армию вглубь Империи. Мол, если уж сами убрали армию, то что нам мешает захватить вашу столицу?

Ставку я делал на то, что среди европейских монархий нет единого руководства, и согласование совместного ответа на мой блицкриг займёт какое-то время.

Вот только оказалось, что нельзя взять и так просто захватить вражескую столицу. Мол, это противоречит правилам благородной войны.

На мои возражения про флот англичан и призыв кракена, генералы заняли единодушную позицию: Австро-Венгрия же так не делала.

Я предложил было открыть портал на острова, но тут резко воспротивился Краснов.

По его мнению, Империя викингов слишком уж усилилась, и следовало дождаться, когда она сточит свои войска о неприступную оборону англичан.

В итоге, после нескольких часов спора, мы наконец-то пришли к единому мнению.

Первое — мы отводим все имперские войска за Вислу, туда же эвакуируем всех лояльных Империи гражданских.

Второе — даём мятежникам и их хозяевам занять освободившиеся населённые пункты.

Третье — выжидаем неделю, убивая за раз сразу двух зайцев. Мятежники получают ту независимость, за которую они жгли свои же города. Ну а их координаторы получают чёткий сигнал — оборона сломлена, можно вводить войска и занимать Варшаву.

Таким образом, мы получаем не просто казус белли, а полное моральное право захватывать любые столицы тех монархий, которые вступили в войну.

По мне — ересь, но кто я такой, чтобы лезть в высокую политику?

Новикова с Уваровой сказали, что так будет правильно, Миллер их поддержал, и даже Шуйский, которому я продублировал свой план, настоял на том, чтобы дать европейцам нанести первый удар.

Четвёртое — как только Австро-Венгрия, Франция и Германская Империя выдвигают свои армии на Варшаву, я открываю портал и заявляюсь в гости в компании стотысячного корпуса кавалеристов.

Пятое — начинаем играть в игру: кто захватит больше территории.

И если в случае европейцев речь идёт о фактической земле, то в нашем — о стелах.

Война с Европой может длиться годами, поэтому я решил сделать ставку на внезапный удар в тыл противнику.

Ведь если страна потеряет контроль над портальными стелами, а, следовательно, и логистические маршруты, капитуляция неизбежна.

Поэтому оставалось лишь выбрать, куда открывать портал: Франция, Германия или Австро-Венгрия.

Захват портальной сети Германии позволял не только обезопасить границы, но и установить морское снабжение с Виолеттой.

Захват Австро-Венгрии давал возможность исключить из войны противника с самой сильной наземной армией.

Ну а захват и последующая капитуляция Франции позволили бы создать идеальный плацдарм для доминирования Стелы в Западной Европе.

И я, честно говоря, склонялся к последнему варианту. Даже несмотря на сильное желание Виша заглянуть в Ораву.

Это, в конце концов, можно будет сделать и чуть позже.

Единственное, что меня смущало — масштаб будущих разрушений. Европа однозначно не будет сдаваться без боя, а значит, из-за меня, так или иначе, пострадают десятки, если не сотни тысяч семей.

Но на другой чаше весов — вторжение песьеголовых в наш мир.

И, выбирая между стычкой с Европой, которая не раз развязывала кровавые войны, и экспансией псов, я однозначно выберу первое.

Любой моральный выбор перестаёт быть тяжёлым, если отключаешь эмоции и опираешься на простую математику.

Условно, в первом случае погибнут сотни тысяч, а во втором — миллионы.

Выбор, думаю, очевиден.

Генштаб одобрил план, и мы начали отводить войска, попутно занимаясь эвакуацией мирного населения.

На всё про всё ушло пара дней, а следующую неделю мы с интересом следили за тем, как мятежники превращаются в бандитов и беспредельщиков.

Наверное, не зря говорят — если убрать все ограничения и позволить человеку быть самим собой, то наружу вылезут вся та грязь и гадость, которая была в нём всё это время.

Как только ушла официальная власть, мятежники сначала с упоением принялись разрушать все то, что напоминало об имперской власти, а затем, когда до них дошло, что город целиком и полностью принадлежит им, началась грызня за власть.

Банды, группировки, ватаги… — наши разведчики исправно докладывали, как борцы за независимость стремительно становятся самыми настоящими преступниками.

Хватило двух недель, чтобы понять: этим людям нужны были не величие нации и независимость, а бутылка паршивого пойла и чувство абсолютной власти над ближним своим…

Честно скажу — очень хотелось вмешаться, но… в конце концов, эти люди сами выбрали свою судьбу.

К тому же, ребята Немирова и Степана пять раз вскрывали заговор среди местных дворян, направленный против Новиковой.

Панам не понравилось, что прежние договорённости с родом Новиковых обнулились, и вместо главы рода в Польшу заявилась «какая-то соплячка».

Причём, в двух случаях её карету хотели закидать огненными зельями, а в третьем отравить еду.

Панам было плевать, что в карете Мария ехала не одна, а с ребёнком, а обед подавали на пятнадцать человек.

И это были условно лояльные нам дворяне!

Про тех, кто принял сторону Австро-Венгрии, я и говорить не хочу. Предатели, продавшие свой народ и землю ради золота и горстки власти.

В общем, благодаря донесениям разведчиков и СБ, моё сердце настолько зачерствело, что я строго-настрого приказал не вмешиваться в происходящее на левом берегу Вислы.

Да, жёстко, даже жестоко, но другого способа просто-напросто не было.

И тем не менее смотреть на творящийся по другую сторону от Вислы беспредел было невыносимо. Наверное, поэтому генштаб так обрадовался донесению гонца.

— Германия атакует с севера, Австро-Венгрия с запада, — Миллер ловко расставил флажки с обозначением вражеских войск. — Франция помогает войсками и тем и другим. Наши войска разделяет лишь река.

— Можно считать, — подхватил Краснов, — что западная часть Варшавы уже под контролем австрияков и французов.

— А значит, — кивнул Миллер, — пора переходить к четвёртому пункту нашего плана. Я считаю, что целью должен стать Берлин.

— Вена, — покачал головой Краснов. — Сердце Европы. Выход к Балканам и Средиземному морю.