Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

Заставил Коровиэля подойти ближе, положил ладонь ему на плечо — звякнул сталью о сталь — и тихо добавил:

— Ты можешь отказаться. И попросить что-то другое.

Он снова задумался. Долго. Разглядывая Устье.

Наконец, кивнул на горизонт и не поворачивая ко мне лица, сказал:

— Севаншаль не похож на это. Почему Золотой Змей хочет пустить клыки не здесь, а на юге?

— Потому что это не тот порт. Если всё пойдёт, как я хочу, мы построим новый. На берегу Сорского моря. И станем поднимать грузы к Караэну через Вириин. Мне понадобится верный род, чтобы держать там порядок.

Эйрик подумал ещё немного.

— Это хороший подарок. Жаль только, что в Севаншале есть люди, которые удивятся такому щедрому предложению. И, сеньор Магн, даже могут воспротивиться вашему доброму желанию.

— Это уже не твоя забота. Я жду только твоего согласия. И если ты его дашь, ты должен быть готов удержать его.

Он снова задумался. Я отвык от этого — люди обычно старались согласиться со мной как можно быстрее. Но я запомнил это: Эйрик думал, прежде чем дал слово. А я знал — он выполняет обещания.

— Я удержу Севаншаль.

— Значит, он твой, — кивнул я. — А теперь, мой друг, вперёд. Посмотрим, что тут понастроили.

Мы двинулись вперёд, к Устью. Эйрик отъехал чуть в сторону, а я поманил к себе Волока.

— Слышал? Заметил, как он обдумывает каждое обещание? Обращай на это внимание. Человек, для которого договор — это обязательство, а не болтовня, не даёт согласие слишком легко.

Осмотр достопримечательностей закончился в постоялом дворе, где неожиданно подавали неплохое вино.

Почти без приключений — по меньшей мере, не достаточно ярких, чтобы потребовалось моё вмешательство — мы провели в Устье ночь. А утром я отправился дальше, отправив Эйрика домой.

К полудню обнаружилось, что Фарид где-то потерялся. Пришлось послать за ним Дуката с людьми. Они сняли его с баржи, идущей в Караэн. Нагнали нас только через два дня — я уже начал волноваться.

Пора было поговорить с Фаридом серьёзно.

На вечернем привале, озадачив дружинного «дядьку» тем, чтобы он объяснил Волоку, как правильно ставить лагерь, я остался с Фаридом наедине. Не считая Сперата, конечно.

— Вы заставили меня поволноваться, сеньор чародей, — сказал я.

— Прошу простить. В мои годы после обильных возлияний бывает трудно… Я проснулся лишь к обеду, когда вы уже покинули Устье. Что мне оставалось делать, кроме как… — он держался с достоинством, но говорил примирительным тоном.

— Я знаю многое о вас, — прервал я. — Вы предали всех правителей там, за морем. Мне сказали, вы были…

Я забыл нужное слово. В голове вертелось «визирь», но это было не то. Наконец, нашёл.

— Вы были главным советником. Не у одного, у многих…

— Лишь у достойных. Недостойных я не терпел, — перебил Фарид. В лицо пахнуло влагой — я бросил взгляд на чародея и увидел знакомое мерцание магии. Он готовился к бою.

— Это неважно, — продолжил я. — Важно то, что однажды вы всё это оставили. Написали книгу. Говорят, выжающийся труд. Только вот старые враги не оставили вас, и вы бежали. Под защиту стен Караэна. Теперь вы — один из многих, кто изучает мир, оставаясь вне его.

Я немного помолчал и продолжил:

— Отказаться от власти трудно. Разве что — если на смену приходит страсть. Более сильная.

Фарид замер. Смотрел на меня с подозрением. Я продолжил:

— Вас знают за морем как человека, умеющего возводить на трон. А тут — за ваши труды. Вы ищете тайны мира. Я хочу одарить вас ими.

Он молчал. Магическое свечение вокруг стало гаснуть. Наконец, он сдержанно поклонился.

— И чем же я обязан, что ваш выбор пал именно на меня? Ведь сеньор Бруно куда чаще пользуется вашим расположением.

— Всё дело в камне, с которым вы имели неосторожность играть при мне. Красный. Он ведь при вас, верно? — я кольнул его взглядом.

От Фарида снова пошли отблески силы. Он огляделся — быстро и суетливо, как мальчишка, который собирается удрать. Я поднял ладонь.

— Полегче. Полагаю, это суть огненного элементаля?

Он задержал взгляд у меня на подбородке. Поклонился, сложив руки на животе — поза, одновременно покорная и боевая стойка мага. Надо прекращать дёргать его за усы, а то и правда нападёт. С ректором Фро, как я помню, так получилось и без слов, хватило просто встретиться с ним в безлюдном месте.

— Я полагаю, он может пригодиться, — сказал я. — Но я ни в коем случае не хочу его у вас отнимать. Мы посетим одно удивительное место, и мне потребуется ваше мнение. Но, более того, то, что вы там увидите, надлежит хранить в секрете. А вот на ректора Бруно в этом вопросе я полагаться не могу. И, признаться, не хочу.

Фарид чуть заметно поморщился. Да, этот человек был близок к власти. И он знал: тайны влиятельных — обуза. Их хорошо знать только если ты враг. Иначе — только лишняя опасность.

— Впрочем, решать вам. Итак, мы с вами направляемся в одно место, от которого я многого жду, — сказал я. — И мне потребуется рядом человек знающий, искусный в чародействе. Вы заинтересованы?

— Вы что-то подобное уже говорили перед нашим отъездом, — сказал Фарид, облекая раздражение моими расплывчатыми формулировками в вежливую форму.

— И скажу снова. Потому что сам не всё знаю, — пожал я плечами. В такие игры я тоже умею играть.

К нам подошёл конюх, почтительно склонившись. Видимо, палатка была готова.

— Могу ли я хотя бы узнать конечную цель нашего путешествия? — наконец прямо спросил Фарид.

— Замок Бурелом, — легко ответил я. Это и так все знали. — Скажите, бывало ли, что вы жалели о том, что доверились мне?

— Только когда вы сбежали из подвалов Университета. И когда убили ректора Фро и поставили вместо него Бруно Джакобиана. Хотя… насчёт последнего я, видимо, ошибался. Как ни странно, это пошло Университету на пользу. Даже Каас согласен — а он-то с трудом соглашается даже в том, день или ночь за стенами.

— Приму это за согласие. Пойдёмте, сеньор Фарид, выпьем. И вы расскажете мне, как вам удалось заполучить сущность огненного элементаля.

— О, мой сеньор… Я был молод. Хоть мои таланты лежат в водной сфере, в сердце тогда горел огонь. А в окрестностях Великого Тира — города, столь же знаменитого, сколь и ужасного, города, сотканного из магии и оживших легенд — появился странный путник. Он рассказал мне об огненной горе, на которой живёт чудовище в образе пылающей птицы…

В тот вечер рассказы у костра вёл не я, и не рыцари хвастались своими подвигами. А старый, лысый волшебник. И, надо признать, рассказывал он умело. Его голос рисовал перед глазами облитые золотым светом картины Востока за морем — мира не похожего на Регентство, полного загадок, древних тайн, властителей, что правили не сталью, но чарами. И которые, с одной стороны, были дерзки и горды, а с другой — не стеснялись падать в ноги Золотому Императору, меняя свою гордость, гордость и драгоценные товары на кости, плоть и сталь клинков его воинов.

До Бурелома оставалось несколько дней. Не могу сказать, что они прошли совсем без приключений. Как водится, я пропустил момент, когда они появилсь — просто вдруг великолепные усы «дядьки» Гирена вздыбились, он зазвякал доспехами и командным голосом. Часть моей свиты выехала вперёд, часть развернулась на месте, у рыцарей в руках уже были шлемы — чтобы надеть, а рядом оруженосцы — чтобы подать копья.

Причина переполоха выглядела невзрачно: кучка крестьян. Возможно, Гирен просто решил воспользоваться случаем и потренировать моих всадников. Но именно благодаря ему я их и заметил — они молча стояли в стороне. Потом один вышел вперёд и опустился на колено, а остальные склонились в поклоне — подзабытый в Контадо Караэна обычай просить разговора с аристократом.

Пришлось свернуть с пути и ехать к ним — полкилометра по совсем уж узкой тропке. Около двадцати человек. Одеты скверно — в Караэне хуже выглядят разве что землекопы. Но у тех хотя бы есть сменная одежда. А тут — поношенные домотканые туники фасона «мешок с двумя рукавами и дыркой для головы» и неожиданно много железа. Как уже знакомые мне «рубилы», маскирующиеся под сельхозинвентарь, так и вполне запрещённые для крестьян короткие копья. Похоже, местные. И, очень возможно, недавно у них была стычка. Один — в лохмотьях, с повязкой на голове, где темнело свежее пятно. Другой — с перевязанной ногой, опирался на девочку лет восьми. Впереди — чуть получше одетые, в Караэне сойдут за помощников младших подмастерьев. Остальные держались сзади, будто боялись, что их спросят имя.