Ненормальный практик 4 (СИ) - "Извращённый отшельник"

Рустам Алиев лежал на спине, глядя в потолок немигающими глазами. Из развороченного живота торчали внутренности. Кровь растекалась вокруг, смешиваясь с разлитым элем. Но он всё ещё был жив.

«Вот же… умираю. Как герой. Жаль, никто не видит…»

Рядом Куракин отбивался от Элдрича. Одной левой рукой. Ведь правая валялась у окна, всё ещё сжимая рукоять кинжала. Лысый магистр жил и двигался на чистом упрямстве, теряя кровь с каждым движением.

— Давай! ДАВАЙ, БРИТАНСКАЯ СУКА! — заорал он, пропуская очередной удар от блондина.

В эту секунду полковник Стрельцов пытался зайти капитану львов с фланга. Лицо — сплошное месиво порезов, левый глаз выколот. Но имперец двигался всё ещё чётко.

А Элдрич…

Он выглядел нетронутым. Ни одного пореза. Ни одной раны за весь бой. Грейсон с Эдвардом валялись мёртвые, но их потеря, похоже, только развеселила блондина.

— Ойх, что меня всегда удивляло в вас, имперцах, так это ваша безмозглость. Перестаньте. Сдайтесь уже и спокойно помрите, — Элдрич сделал ленивый выпад, вспоров Куракину бок.

— Иди нахуй! — тот попытался контратаковать, но слишком медленно.

Мелькнул меч британца. И ещё один кусок плоти лысого магистра упал на пол.

— Как грубо. Но чего ещё ждать от имперцев?

Стрельцов атаковал сзади. Чёткий, точный удар. Но нет. Не вышло. Элдрич даже не обернулся. Просто отступил в сторону, и клинок прошёл мимо.

— Полковник, вы предсказуемы. Понимаю, база вашей Имперской школы. Но я изучал её ещё в академии, будучи мальчишкой.

Разворот. Удар локтем в солнечное сплетение. Стрельцов согнулся, потеряв воздух.

— Скучно. — поставил блондин меч остриём на пол и прокрутил. — Вы все такие скучные. Зачем вообще припёрлись в такую рань. Я вообще-то спал. Как вы ответите за такую шалость, а?

Алиев на полу захрипел. Попытался что-то сказать, но вместо слов только кровавые пузыри.

— Пшёл… пшёл…

— О, обезьяна, так ты ещё жив? — Элдрич скользнул по нему взглядом. — Впечатляет. С такой раной обычно умирают за минуту.

— П-пошёл… ты… пидар… — выдавил Алиев.

— Какая досада. Даже ругательства не можешь придумать оригинальные. В целом, я не удивлён, — хмыкнул блондин.

Куракин воспользовался моментом. Атака. Последняя, отчаянная. Целясь в шею.

Элдрич поймал его за запястье. Отрубил мечом руку по плечо.

— Я же сказал — предсказуемо.

Удар коленом в пах. Куракин взвыл, падая.

— А теперь, имперские собаки, пора заканчивать это представление.

Стрельцов поднялся. В одном ещё целом глазу не было страха. Только принятие смерти.

— Сдохни, британская тварь. — и бросился вперёд из последних сил.

— После тебя, пёс. — хмыкнул блондин и взмахнул мечом.

Быстрое, небрежно. Клинок отбил вражеский меч и вошёл под рёбра полковника, пробил лёгкое и вышел со спины.

Стрельцов дёрнулся. Замер. Кровь хлынула изо рта.

— Вот так. — улыбнулся Элдрич. — Видишь? Тихо. Достойно. Как подобает офицеру. Ты заслужил.

Он выдернул клинок. И полковник осел на колени, после чего упал лицом вниз. Вокруг стала растекаться лужа крови.

Остался ещё Куракин. Безрукий, избитый, но всё ещё живой.

— Беги, — шепнул ему улыбающийся Элдрич. — Я не буд преследовать.

Но лысый сплюнул кровью ему под ноги. И бросился в атаку.

— Зубами загрызу! — рыкнул он.

— Ой, как же бесит, — процедил Элдрич.

Уклонился от неуклюжего прыжка. Удар меча, и нога отделилась от тела имперца.

Куракин взвыл, падая. Кровь фонтанировала.

— А знаешь, что? — хмыкнул блондин. — Я передумал. Быстрая смерть — слишком хорошо для тебя.

И началось.

Медленно.

Методично.

По кусочку.

Элдрич отрезал от Куракина часть за частью.

Крики того разносились по столовой. Крики боли. Крики ненависти. Но не отчаяния.

Алиев на полу закрыл глаза: «Не слушать. Скоро всё кончится… как же не просто умирают практики… Нет, чтобы уже подохнуть от таких ран… но мы всё ещё цепляемся за жизнь, испытывая такую боль.»

Крики стихли.

Элдрич брезгливо вытер клинок. Об одежду Куракина? Фу, это же имперская кровь. Лучше о мёртвого Эдварда. Нет, от тоже недостаточно хорош. Грейсон. Вот его камзол подойдёт.

Вытер тщательно, до блеска. Вложил в ножны.

И тут капитан рыцарей почувствовал. Ауры в центральной башне погасли. Одна за одной.

"И что там произошло? — подумал Элдрич. — Ауры вице-капитана с отрядом исчезли. Значит справились? Быстро однако. Впрочем, неудивительно. Неважно, кто их враг — разберутся в миг. — но он вдруг нахмурился. — Хотя странно. Обычно Реджинальд любит растягивать удовольствие. Но не важно. Барьер работает — значит, всё под контролем.

Элдрич вышел из столовой, оставляя за собой трупы.

А Алиев всё ещё дышал. Смотрел в потолок и думал о горах. О том, как пас овец в детстве. Как мать звала ужинать. Как отец учил держать меч.

«Прости, мама… Не вернусь…»

Последний вздох.

И тишина.

Винтовая лестница, казалось, не имела конца! Ступени кружились вверх, теряясь где-то высоко-высоко. Ингрид несла Волкова на плече, чувствуя, как тот обмяк.

«Только не умри. Только не сейчас, когда я… когда мы так близко.»

— Ещё немного, — прозвучал механический голос Абызовой. — Чувствую эфирные потоки. Генератор близко.

И правда, воздух становился плотнее с каждой новой ступенькой. Эфир концентрировался, пульсировал, создавая физическое давление.

Наверху показался свет. Яркий, пульсирующий. Последний пролёт, и, выбив дверь, они ворвались в генераторную.

Первое, что бросилось в глаза — размер! Помещение было огромным и занимало весь верхний этаж башни. В центре — конструкция из металла и эфирных кристаллов, от коей исходили волны.

Второе — техники. Трое в серых халатах. Уже забрасывали в собственные рты пилюли.

— Стоять! — Абызова метнула кинжал.

Но поздно.

Пена. Конвульсии. И те пали втроём.

— Проклятье! Фанатики! — уралка недовольно пнула стул и поторопилась к панели управления.

В этот момент Волков на плече Ингрид дёрнулся от дискомфортного чувства эфира вокруг. Усталые глаза медленно открылись. Потерянные, не фокусирующиеся.

— Поставь… поставь меня…

— Саша⁈ — опешила Ингрид, но тут же выполнила его просьбу, осторожно опустив его на пол. И тут же поджала губы, ведь его вырвало кровью. Густой, тёмной, с чёрными сгустками.

— Что с тобой⁈ — у неё паника, в этот раз крови было ещё больше. — Абызова, сделай что-нибудь!

Но магистр лихорадочно изучала контурную схему генератора.

— Нет времени! Не отключим барьер, и всему конец!

Её пальцы в перчатках летали над панелью, прослеживая линии эфирных потоков. Конструкция была слишком сложной! Десятки переплетённых контуров! Сотни узлов! С таким не разобраться сходу!

«Так, спокойно… — пыталась она успокоиться. — Ты — лучший контурщик Уральской академии. Справишься…»

— Вот… вот оно! — она выпалила, указав на найденный центральный узел. — Если деактивировать здесь, каскад отключит всю систему!

Но…

— Подожди… — Волков с трудом поднялся с четверенек и, дрожа от озноба, медленно подшкондылял к ней. — Не трогай… это не центральный…

— Что? — Абызова повернула к нему забрало. — Ты бредишь! Это основной регулятор!

Он смотрел на схему, не поднимая головы. Взгляд всё ещё туманный, но откуда такая уверенность?

— Это ловушка… — прохрипел он, ткнув пальцем. — Британцы… подсуетились здесь. Видишь? — и провёл пальцем вдоль одной из линий. — Они сделали приманку.

Абызова замерла. Посмотрела куда он ведёт указательным пальцем. И увидела.

Тончайшая линия, можно сказать невидимая. Обходной контур. Если деактивировать фальшивый центральный узел, система не отключится, а заблокируется намертво.

«Как он это увидел? В таком состоянии?»

— Тогда что будем делать? — сглотнула та под шлемом. — Где настоящий регулятор?