Ненормальный практик 4 (СИ) - "Извращённый отшельник"

Волков ткнул пальцем в узел сбоку:

— Тут. Этот вторичный стабилизатор… на самом деле… и есть главный.

Абызова смотрела то на него, то на схему. Секунды тикали. Снаружи раздавались взрывы — артиллерия начала обстрел.

Кому ей сейчас поверить больше? Своему опыту или полумёртвому мальчишке? Она — магистр. Специалист по контурам. Столько лет практики.

А он… Мальчишка. Надменный. Высокомерный. Попавший в капитаны в столь молодом возрасте. Ненормальный практик со множеством нелепых слухов вокруг его персоны.

Вот только… Вот только сегодня она лично убедилась в том, что этот человек НАСТОЯЩИЙ! Ненормальный практик — никакие не сказки! Он действительно НЕНОРМАЛЬНЫЙ!

Абызова закрыла глаза. Решение. В глубине души оно было принято сразу. Лишь мозг сопротивлялся мгновение, но также признал поражение, а потому она произнесла:

— Я ставлю не только наши жизни, жизни наших товарищей, но и свою гордость, капитан. Не дай мне пожалеть об этом.

И деактивировала узел, на который указал Волков.

Тишина.

Долгая. Пугающая.

Но генератор всё также продолжал работу.

Ничего не произошло!

НЕ ВЫШЛО!

— Мы ошиблись… — звучит ужас в механическом голосе. — Мы…

Волков протянул руку под панель. Вытащил что-то. Кристалл эфирита, что оказался аварийным источником питания.

— Да не волнуйся ты так… — на его лице усталая улыбка, — забыл сказать, что нужно ещё обесточить полностью.

И генератор затух. Просто и окончательно. Волны силы исчезли, свечение погасло. Барьер пал.

Абызова стояла с открытым ртом под забралом. Он сейчас поиздевался над ней⁈ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ⁈ ДА ОНА ЕГО ПРИБЬЁТ ЗА ТАКИЕ ШУТКИ!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Получилось⁈ — обрадовалась Ингрид.

— Мы только начали, — тихо сказал юный Волков и вставил эфирит обратно. Панель снова засветилась.

— Ты что делаешь⁈ — Абызова бросилась к нему, схватив за плечи. — Мы только что всё отключили!!!

— Спокойно, магистр. — тот не отрывался от работы. — Внесу… несколько изменений.

Пальцы двигались с невероятной скоростью. В воздухе сформировалась эфирная схема из чистой энергии.

«Невозможно. Так быстро подключился⁈ — хлопала глазами Абызова. — Для тут сложность ментальной проекции уровня архимагистра!»

— Ты же видела те эфирные пушки на крепости? — произнёс юноша. — Трёхзалповые красавицы?

— Да, но…

— Сформирую вокруг них контур. Обратный. Вместо защиты — клетку. Попробуют выстрелить, и взорвутся сами.

— П-понятно… — сглотнула та.

ЭТО ВОЗМОЖНО⁈

Она наблюдала, как он переплетает контурные линии. Формирует новые узлы. Это было… прекрасно. И страшно. Он словно не думал, не рассчитывал. А просто знал, что делать.

Как если бы делал нечто подобное тысячу раз. Будто эта невероятно сложная система для него — лишь детская головоломка.

— Как… — она не могла подобрать слов от очередного его неординарного решения в переплетении резонансных узлов и формировании на них контура стабилизации. — Где ты научился этому…

— Читал много книжек, — он усмехнулся слабой улыбкой, не отрываясь от работы.

БАБАХ!

Первый снаряд ударил в стены форта. Башня качнулась.

— Началось! — Ингрид подбежала к смотровому окошку. — Наши атакуют!

Волков как раз закончил. Схема вспыхнула, впиталась в генератор. Тот загудел, но уже иначе. Теперь вся система поддерживала не защитный купол вокруг форта, а сосредоточилась вокруг орудий.

И тут же серия взрывов внутри форта.

— Пушки! — выпалила Абызова. — Ты правда заблокировал их!

Юноша, выдохнув, кивнул. Всё… Держаться сил больше нет. И рухнул на колени.

Снова кровь. Снова рвота. Но теперь всё куда хуже, он весь дрожал.

— Саша! — бросилась к нему Ингрид.

— Держись! — это уже Абызова.

— Есть… — прохрипел он. — Мне нужно… поесть…

— Как выберемся, сразу… — пообещала северянка.

Но тот уже не слышал. Его взгляд был странным. Голодным, звериным. Пальцами потянулся к Абызовой и сжал её грудь. После чего упал без сознания.

— Что это сейчас было? — стояла испуганная Ингрид.

— Не знаю, — Абызова сглотнула, понимая, что он точно не собирался её «трогать как женщину», а пытался дотянуться до узла в районе сердца. — Но нужно уходить. Сейчас сюда набегут.

— Согласна! — Ингрид подхватила Волкова, и они побежали к лестнице.

Спускались быстро, перепрыгивая по несколько ступеней.

Вот и технический зал, с шестью изуродованными телами отряда Красных Львов.

Странно… Но именно тут Волков очнулся. Принюхался, как зверь. Глаза распахнулись. Чёрные, голодные.

— Оставь… оставь меня здесь.

— Что⁈ Нет! — Ингрид только крепче сжала его. — Мы почти выбрались и не бросим тебя!

— ОСТАВЬ! — раздался его рык и вырвался из её рук с неожиданной силой. После чего выпрямился и повернулся к обеим девушкам. — Уходите.

— Но… — не могла принять это Ингрид.

— Не спорьте, — сказал он уже тише. — Только не сейчас.

Абызова схватила Ингрид за плечо:

— Он прав. Ты и сама уже поняла — он не из тех, кому нужна наша помощь.

Ингрид смотрела в его чёрные глаза. Волков показал пальцем на дверь, после чего развернулся и направился к ближайшему трупу.

А Абызова с Ингрид побежали, больше не оглядываясь.

…

Они пробегали все коридоры, в коих прежде старались не шуметь, со всей скоростью. Коридор за коридором. В окне увидели хаос. Взрывы в небе. Осаду крепостных стен форта. Крики, лязг металла, вопли, вспышки эфира. На стены поднимались отряды британцев — подкрепление из города. Сотня, вторая. Ещё и ещё. Во дворе их было около тысячи. Но без барьера им конец. Северяне и имперцы уже на стенах.

— В подземелье! — Абызова тащит Ингрид от окна за собой. — Быстрее!

Ныряют в знакомый проход. Вниз по ступеням, в темноту и сырость.

— Как думаешь… — кричала Ингрид на бегу, — он будет в порядке⁈

— Не знаю! — честно ответила Абызова.

— Но зачем он остался⁈ Что ему нужно от трупов⁈

Абызова вспомнила тот его взгляд. Голодный. Жадный. Дикий. Но язык не поворачивался предположить нечто нечеловечное, а потому произнесла иное:

— Может, экипировка⁈ Артефакты⁈ Не знаю!

— Да, точно! — Ингрид кажется и сама думала о том же, о чём и Абызова, а потому ухватилась за эту мысль. — Он же довольно хозяйственный!

Да… лучше думать, что он мародёрствует, чем… Неважно. Главное — он жив. Остальное неважно.

Они достигли ливнёвки. Знакомый запах сырости и плесени ударил в нос, но сейчас это казалось даже приятным после бойни наверху.

— Эй! Кто там⁈ — раздался суровый голос Бьёрна.

— Свои! — крикнула в ответ Ингрид. И выбежала с Абызовой в канализационный отсек.

Вид у защитников эвакуационного выхода был отнюдь не парадный.

Бьёрн держался за бок, из-под пальцев сочилась кровь. Топор в другой руке весь в засохшей крови и чьих-то волосах. Фрея прижимала к своему плечу грязную тряпку, прикрывая глубокий порез, судя по количеству крови. Даже в полумраке видно, как побледнело её лицо. Ермолаев сидел у стены, нога вывернута под неестественным углом.

А вокруг…

Трупы. Минимум полтора десятка британцев валялись в разных позах.

— Слава духам! — Бьёрн попытался подойти к ним, но покачнулся. — Ах, м-м… Вы живы… А где…

Он замер, оглядывая их.

— Где наш друг-имперец?

Фрея резко подняла голову. В глазах — сначала надежда, что он вот-вот покажется. Со своей очередной шуточкой.

Но…

Было тихо. Больше никто сюда не шёл.

— Где Александр? — её голос дрогнул.

— Он… — Ингрид запнулась. — Он задержался. Сказал догонит.

— Задержался? — Фрея не веря нахмурилась. Резко отбросила тряпку, попыталась встать. — Где? Зачем? Он ранен? ГОВОРИ ПРАВДУ!

Кровь хлынула из её раны сильнее. Но её это не волновало. Она настойчиво требовала ответа.

— В башне, — Абызова решила не врать. — Ранен после тяжёлого боя.

— И ВЫ ОСТАВИЛИ ЕГО УМИРАТЬ⁈ Я иду за ним. — Фрея двинулась к выходу.