Тактик 7 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar"

Я ничего не понял из сказанного, но Леголас достал из кармана артефакт, который действительно напоминал висящую на цепочке многолучевую звезду. В центре звезды горел неровный чистого свечения камень, нечто вроде рубина. Пошептав над звездой (я усмехнулся, в этом мире больше ведьм, чем кажется самим ведьмам) он стал медленно перетаптываться, оборачиваясь вокруг собственной оси и в какой-то момент остановился, держа «звезду» на вытянутой руке.

Мы все, включая и самого Леголаса, посмотрели на направление, которое указывала звезда. Там среди деревьев виднелась тёмная и какая-то мрачноватая на вид тропинка, хотя минуту назад мне казалось, что тропинки никакой там и нет.

Тем не менее, Леголас решительно подхватил свою наплечную сумку, мы — свои ранцы и направились по этой тропинке.

И теперь вокруг нас были только деревья плотной стеной и, что самое на мой взгляд жуткое, небо между плотно переплетённых ветвей было тёмным и на нём даже виднелись редкие звёзды. Хрень какая-то.

— С тропы не сходить ни под каким видом! — негромко скомандовал Леголас.

Мы, собственно и не думали так делать. Тут каждый первый не дурак, все понимали, что тропа совершенно особенная, аномальная.

В таком темпе мы шагали, по моим ощущениям, часов восемь, не делая перерывов и я стал изрядно уставать.

Видя наше (а особенно достаточно слабенького Ластриона) состояние, Леголас снизил темп, но не остановился. Видимо, мы не могли сойти с тропы вот так запросто и в месте, в котором пожелаем.

Мы шли и шли, в этот раз делая небольшие остановки прямо на тропе. Пили воду из фляг, выдыхали, Ластрион применил на самом себе какое-то заклятие, вероятно, повышения выносливости. Глаза блестели болезненно, как у больного, но он и правда смог продолжать топать, не отставая от нас.

У меня такого энергетика не было и двигался я уже только на морально-волевых, потому что даже моя тренированная выносливость такой марш выдерживала с трудом. Всё же расовые особенности сказывались, эльфы Фаэн и Леголас и правда держались много лучше.

В какой-то момент, когда я уже потерял счёт времени и даже перестал чувствовать усталость, только отмечал, что Ластрион всё чаще гоняет свою магию, Леголас словно сжалился над нами. Он остановился, поднял руку и шагнул куда-то вправо, прямо между деревьев.

Матюгнувшись, я последовал за ним и… Плотно стоящие, на расстоянии не более двадцати сантиметров друг от друга стволы раздвинулись, пропуская меня и я вынырнул на залитую солнцем полянку. Тут частично растаял снег, здесь дышалось легко и свободно, да и над головой было голубое, а не тёмное небо.

Следом за мной появились Ластрион и Фаэн.

Проследив их появление, я отметил для себя, что выходят они из-за ствола дерева, одинокого дерева, а не скопления деревьев. Чертовщина какая-то. Только что была тропа и теперь, обойдя вокруг ствола, я её не видел. Ну, ладно…

Несмотря на то, что мы прошагали, по моим ощущениях, часов шестнадцать (и тут бы здорово помогли часы, если бы они у меня были) но солнце над головой было в зените.

— После такого перехода вам положен привал, — снисходительно сказал Леголас и шагнул куда-то с полянки, моментально пропав из виду.

Матюгнувшись ещё раз, я принялся заниматься той частью «привала», которую традиционно брал на себя, костёр и роль кострового.

Наметили место посуше, но в тени раскидистого старого платана, скинули рюкзаки. Леголас хорошо выбрал место под посадку, а может быть бывал тут и ранее, по краю поляны тёк озорной и уже не покрытый льдом ручей.

Фаэн взялся попробовать поймать рыбу, Ластрион просто лежал, временами надолго закрывая глаза. Мы все его жалели, поскольку он был не охотник и не воин, а маг.

Лёгким (если это слово применимо к гномьим изделиям) топориком я нарубил крупных веток с упавшей сосны, наколол щепы, развёл огонь.

Вытащил на поляну ствол сухой сосны. Пилы у меня с собой не было (хотя в походе вещь для заготовки дров ценная), так что пришлось рубить его на части топором. Куски получились длинные, я положил их так, чтобы они прогорели в середине и остались бы вполне приличные дрова.

Костёр грел, я достал котелок, сполоснул и набрал воды, стараясь свои манипуляции делать ниже по течению, чем рыбачил Фаэн. Не знаю, насколько удачливыми бывают эльфы, но он, с какой-то катушкой, где в качестве лески был моток шёлка, с крючками и странным зеленоватым поплавком, пока что ничего не поймал.

Я прикатил камни и выставил их внутри костра так, чтобы можно было установить на них котёл.

Котёл, а точнее котелок, объёмом примерно в три литра и так приходилось таскать на себе, поэтому прутьев я не брал, рассчитывая обходиться подручными материалами.

Поставил на камни внутри костра котелок, хотя рыбы пока что не было.

— Сёма, таки жарьте рибу!

— Так ведь рибы нет!

— Сёма, Ви жарьте, риба будет!

(старый одесский анекдот)

Практически мой вариант.

В любом случае, все умылись, даже Ластрион, который за этот переход обзавёлся синяками под глазами и болезненной одышкой, причём не столько от самого марша, сколько от магии, мы тоже погнали умыться в ручье.

Через полчаса Фаэну улыбнулась удача и он поймал последовательно практически без задержки шесть рыбёх, длинных и с пятнами на боках.

Решив, что нам хватит и что-то там пошептав над ручьём (я услышал только обрывки фраз про «спасибо тебе, дух ручья») он же принялся их разделывать и готовить.

Я отдыхал, позволяя себе даже проваливаться в сон, а Ластрион после умывания так вообще захрапел.

— Как думаешь, — спросил я Фаэна, — где мы сейчас?

— Определённо мы за пределами Фойхтмейна.

— То есть, этим странным магическим путём мы прошли более двухсот километров, то есть, прости… Всё время забываю, что для вас это странная единица измерения… Будет время, стану её внедрять. Очень, знаешь ли, удобно, метр, километр, килограмм.

— Слова странные и мне за много прожитых в мире Гинн незнакомые.

Фаэн покосился на храпящего на все лады Ластриона:

— Я знаю, что ты, Рос Голицын, не из мира Гинн.

— Это так очевидно? — я воспринял это откровение совершенно спокойно.

Он кивнул.

— Для эльфа, который живёт на свете больше шестисот лет, да. Видишь, я чуть приоткрыл тебе, приоткрыл тебя… Короче, я не спрашиваю, сам многое не рассказываю. Но в моём прошлом много страниц…

— Плохих? Которые хотелось бы забыть? Ты прости, мне и правда двадцать три… Вроде бы. Я уже со счёта сбился в этом мире. Ну, примерно двадцать три, двадцать четыре. Поэтому спрашиваю.

— Нет, Рос, не плохих. Наоборот. Я любил и был любим, у меня была семья, супруга, у меня по свету ходят двое детишек. Ну, как детишек, им лет по четыреста, наверное… Печально не помнить точные даты рождения детей. Это было прекрасное время и мне больно его вспоминать именно потому, какое оно было хорошее. Потому что это время, к сожалению, ушло. И не спрашивай меня, что случилось. У эльфов ничего не бывает вечным, даже сами эльфы.

Внезапно он замолчал и посмотрел на противоположную сторону полянки. И хотя оттуда не доносилось ни звука, ни шевеления, через полминуты оттуда показался Леголас.

— Ну что, окрестности безопасны и спокойны, война досюда ещё не добралась. Отдыхаем до вечера, потом в путь.

Фаэн задумчиво мурлыкал под нос какую-то мелодию, готовил жирную рыбную похлёбку, которую мы поели, и даже растолкали уставшего Ластриона и подремали.

Вечером мы свернули наш нехитрый лагерь, закопали кострище и двинулись в путь. В этот раз не было никаких хитрых магических троп, обычные пути, на которых я пару раз чуть не навернулся и в какой-то момент мы вышли к озерцу.

Гладь озера ещё частично была скрыта льдом, но Леголас уверенно направился к роще, которая росла по берегам. Внутри рощи оказались ещё два молчаливых эльфа и длинная узкая лодка, напоминающая лодку туземцев маори «вака», где все сидели в ряд, один за одним.