– Ага… – задумчиво произнёс Костя. – О чём-то таком, конечно, нам стоило подумать раньше… Ну, в общем-то, пока не всё потеряно…
Ещё целый час шлюпка так и висела в небе в режиме маскировки…
***
Музыка – какой-то неизвестный бравурный марш – грянула с высоты совершенно неожиданно…
Суета, которая началась во дворе королевского дома, не поддавалась описанию! Люди выскакивали из всех входов и выходов, из длинного казарменного крыла хлынул поток полуодетых гвардейцев, которые буквально на ходу застёгивали мундиры. И все лица были обращены в небо: туда, откуда лавиной падала музыка…
Костя оглядел сидящих в креслах товарищей и негромко сказал:
– Ещё минут пять пусть побегают, а там уже и…
***
Его королевское величество Сантос находился в покоях жены, когда откуда-то необычайно громко зазвучал будоражащий кровь марш.
– Эксон, узнайте, что там такое?! – король слегка нахмурился. Его жена сейчас носила ребёнка, и любые громкие звуки или крики во дворце были запрещены.
Эксон, неприметный, но крайне влиятельный во дворце человек, носящий скромный титул личного секретаря его величества, молча кивнул и исчез за распахнутыми дверями.
А король хмурился, поражаясь и громкости, и чистоте звука. Жена растерянно взглянула на него, он слегка пожал плечами и, потеряв терпение, резко встал с кресла и подошёл к окну, сам пытаясь понять, что за безумцы играют в этом оркестре. Увиденное короля удивило: двор был буквально наводнён людьми, как в день государственного праздника, и все эти люди стояли и смотрели куда-то вверх.
Импульсивность – не самое любимое качество короля, но в данной ситуации что-то было настолько странно и неправильно, что его величество кивнул жене, прощаясь с ней, и торопливо двинулся к выходу – и дальше, по широким коридорам дворца…
Король ещё не успел выйти на крыльцо, как снаружи, через распахнутую дверь, возле которой не оказалось ни лакея, ни гвардейцев, раздался многоголосый крик толпы…
Сантос остановился, напуганный, но крик не был истеричным воплем восставших и обезумевших людей. Скорее в этом крике отчётливо читалось удивление, и король, забыв о толпящейся за спиной свите, почти выбежал на крыльцо...
Прямо с небес в центр двора медленно опускалось гигантское, сверкающее бриллиантом, яйцо, и люди торопливо разбегались, боясь, что оно упадёт им на голову. Одну из женщин, очевидно, помяли в толпе, и она осталась лежать в опустевшем каменном круге. Спуск с небес прекратился, бриллиантовое яйцо застыло в воздухе, и музыка, льющаяся от него, стала понемногу стихать…
Женщина неловко елозила на булыжниках, пытаясь встать, но, похоже, ей повредили ногу, потому что она снова завалилась на бок и неуклюже поползла в сторону людей. Яйцо висело…
Какой-то гвардеец в не до конца застёгнутом мундире выскочил из людской толпы и, пробежав с десяток метров, подхватил бедолагу. Закинул служанку на плечо и под одобрительные крики друзей доволок её туда, где народ спрессовался до необыкновенной плотности.
– Что это, Вернон?! Что такое?! – потрясённо спросил король, но ответа так и не дождался.
Зато бриллиантовое яйцо мягко опустилось в центре двора, почти ровно напротив парадного крыльца, где стояли его величество со свитой.
Музыка окончательно стихла, а потом распахнулся овальный люк, выдвинулась небольшая серебристая лесенка, и по ней, почти не касаясь ступеней, вышли удивительные существа серебряного цвета, с головами, спрятанными в подобие огромных мыльных пузырей или круглых аквариумов. Как раз таких аквариумов, которыми украшала свои покои королева.
Тишина на площади стояла такая, что слышно было даже мягкий шелест листьев цветочных кустов, растущих вдоль фундамента. Одно из существ что-то сделало со своим костюмом, и мыльный пузырь колпака непонятным образом сложился и превратился в высокий валик, заменяющий воротник на этом странном костюме.
Лицо у существа внутри было совершенно обычное, человеческое, и при этом – женское! Вслед за этим существом ту же операцию проделали и другие серебряные фигуры, а затем одна из них сделала несколько шагов вперёд и громко, так, что слышно было каждому, стоящему на площади, произнесла:
– Мы прибыли сюда по воле Великого Предка…
Глава 51
ПРОШЛО ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА
-- Генерал, я говорил вам, что вы слишком торопитесь! – Костя стоял у большой карты и недовольно глядел на собеседника. – Вот...Смотрите… Стойбища диких сдвигаются вот сюда… --он двинул пальцем по карте. – А ваши войска, получается, идут им навстречу. Они может и дикари, но разведку всегда высылают. Вы понимаете, что рискуете жизнями своих солдат?
-- Мои воины не боятся смерти! – напыжился генерал Гарбо.
Костя злился, Татьяна, тихо сидящая в углу его кабинета, отчётливо это видела. Впрочем, за последние годы муж её весьма успешно научился скрывать свои эмоции в разговоре со ставленниками его величества Сантоса. Далеко не все, кого король присылала, был такими напыщенными идиотами. Но придворная политика – дело сложное, иногда к власти добираются не самые умные и порядочные люди.
-- Генерал Гарбо, вы ведь воин?
Коротышка-генерал даже побагровел от злости, сочтя такой вопрос унизительным. Костя же, прекрасно видя недовольство военного советника, встал со стула и,нависая над гостем во весь свой рост,мягко улыбнулся:
-- Если пожелаете, сегодня ночью я доставлю вас к вашим войскам, и вы сможете возглавить стычку с дикими лично. Заодно--покажете пример своим солдатам.
Татьяне стало скучно слушать этот бессмысленный спор, и она тихонько пробормотав: «Извините…», выскользнула из дверей кабинета. Прошла по широкому коридору штабного домика и вышла на крыльцо. Там была достаточно удобная и широкая лавка, на которой она и устроилась, предпочитая понаблюдать за закатом.
Это был не первый масштабный рейд за дикими, потому она точно знала, что никаких отклонений от разработанной схемы Костя не допустит. Всё было спланировано максимально удобным образом: некоторая группа войск выходила к местам стойбищ, но не приближалась к диким. Ночью командирская шлюпка облучала стойбище, а солдаты после этого сортировали жителей и выводили их в империю.
Детей раздавали по семьям, а иногда оставляли и с матерями. Женщин пристраивали на работу, чаще всего – в качестве домашней прислуги в богатые дома, но если кто-то из них пытался построить другое будущее – то получал небольшую помощь государства. Правда, среди выросших в стойбищах женщин и девочек таких судеб было немного.
На несколько тысяч уже влившихся в обычную жизнь городов и сёл только семнадцать женщин рискнули заняться чем-то своим. Например – одна устроила мини-пекарню, продавая как экзотику сухие лепёшки с острыми мясными начинками, такие, как пекла в стойбище. Большая же часть предпочитала тихо работать на своём месте, куда поставили и только через год-два некоторые выходили замуж.
