Истинная за Завесой (СИ) - Карамель Натали

Катя вынырнула из глубин сна не резко, а постепенно, как будто всплывая со дна того самого теплого океана. Усталость еще висела тяжелым одеялом на веках, но сознание прояснялось. Она чувствовала тепло тел рядом – Луизы и Элис. Слышала их ровное дыхание. Тишина в комнате была мирной, насыщенной после бури.

Она медленно открыла глаза, моргая, чтобы привыкнуть к мягкому свету, пробивавшемуся сквозь щель в шторах. И тут же замерла.

Три пары глаз смотрели на нее с разным выражением.

Элис: проснувшаяся, все еще бледная, но с живым, любопытным и слегка ошарашенным взглядом. Она осторожно приподнялась на локте, уставившись на центр внимания.

Луиза: только что проснувшаяся, с растрепанными волосами и широко раскрытыми от изумления глазами. Ее рот был приоткрыт в немом вопросе.

И… Котенок. Настоящий. Физический. Небольшой, угольно-черный, с шерсткой, казавшейся бархатистой и поглощающей свет. Его большие, круглые глаза светились знакомым изумрудным огнем, полным спокойствия и… легкого кошачьего высокомерия. Он сидел на груди у Кати, аккуратно поджав лапки, и его пушистый хвост обвивал его, как шлейф. Он смотрел на Катю с безмятежным ожиданием.

Катя не дышала. Сон? Реальность? Она медленно, очень медленно подняла руку и… осторожно ткнула пальцем в черный бок. Шерсть была теплой, мягкой и совершенно реальной. Котенок блаженно прищурился и издал тихое мурлыканье – низкое, вибрирующее, наполняющее комнату умиротворяющим звуком.

«Здравствуй, хозяйка,» – прозвучал голосок. Тот самый голос! Глубокий, мудрый, но теперь с оттенком игривости. «Я твой фамильяр. Официально представлен.»

«Ко-котёнок?!» – выдохнула Катя, и ее голос сорвался на полушепоте от изумления. Она отдернула палец, словно обожглась, но не от страха, а от невероятности происходящего.

Луиза наконец обрела дар речи. «Катя… это… это кто?! Откуда взялся фамильяр?!» – она прошептала, указывая на черное создание дрожащим пальцем.

Элис, преодолевая слабость, протянула руку, но остановилась в сантиметре от котенка. «Он… он теплый. И… он смотрит на меня так, будто знает все мои секреты,» – прошептала она, завороженно глядя в изумрудные глаза.

Котенок лениво потянулся, выгнув спинку дугой, демонстрируя совершенство своих маленьких коготков. Потом он встал, грациозно прошелся по складкам одеяла между девушками и устроился на коленях у Кати, свернувшись плотным черным шариком. Его мурлыканье стало громче, заполняя комнату успокаивающей вибрацией.

«Мяу,» – проговорил он вслух на этот раз, обычным кошачьим звуком, но тут же добавил: « Да, хозяйка. Котёнок. Твой Котёнок. И теперь, когда все проснулись… может, завтрак? Проснулся – есть хочу. И вам тоже не помешает подкрепиться перед… всем тем, что будет. »

Он уткнулся носом в ее ладонь, требуя внимания и еды, и его изумрудные глаза светились тайной и безграничной преданностью. Приключения, как он и предупреждал, только начинались. И теперь у Кати появился самый необычный союзник, сидящий у нее на коленях и громко мурлыкающий о завтраке.

Глава 45. Тень Рассвета перед Ритуалом.

Луиза, все еще широко раскрыв глаза на неожиданного фамильяра, покачала головой, словно стряхивая остатки сна и неверия. «Завтрак… Да, конечно, завтрак,» – пробормотала она, отбрасывая одеяло с такой решимостью, будто шла на штурм крепости, а не на кухню.

Катя, все еще не веря в реальность теплого черного комочка на своих коленях, лишь кивнула, пальцы машинально вплетаясь в его бархатистую шерстку. Элис, хоть и проснулась, выглядела ослабевшей, как тростинка после урагана. Котенок тут же строго ткнул мордочкой в ее сторону: «Тебе, раненой пташке, вставать запрещено. Пока силы не вернутся – лежи. Точка.» Элис, поймав его изумрудный взгляд, полный неоспоримого авторитета древних глубин, лишь вздохнула и покорно уткнулась в подушку, улыбнувшись его заботе.

Луиза, как вихрь, накинула халат и скрылась за дверью. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь громким, утробным мурлыканьем котенка и ровным дыханием Элис. Катя гладила его, чувствуя, как вибрация умиротворения растекается по ее собственным измотанным нервам, как теплый мед.

«Откуда ты… взялся?» – наконец выдохнула она, глядя на его довольную мордочку.

«Из твоего океана, хозяйка,» – ответил он, не открывая глаз, лишь блаженно выгнув спинку под ее пальцами. «Силы накопилось достаточно, чтобы материализовать малую толику. Пока – вот такой очаровательный сосуд.» Он потянулся, демонстрируя крошечные коготки. «Но не волнуйся, могу и обратно. Хотя сейчас… здесь гораздо уютнее.»

Вскоре Луиза вернулась, неся поднос, от которого шел божественный аромат: дымящиеся миски бульона, теплый хлеб с хрустящей корочкой, зеленые яйца и – отдельно – маленькая пиалочка с аппетитно пахнущей отварной рыбкой. Запах мгновенно разбудил в Кате зверский аппетит, а котенок на ее коленях замер, как статуя, весь превратившись в ноздри и жадные изумрудные глаза.

«Для тебя, маленький повелитель,» – с легкой усмешкой сказала Луиза, ставя пиалу перед ним. Он не заставил себя ждать. С кошачьей грацией, но с энтузиазмом голодного льва, он набросился на рыбку, уплетая ее с тихим, довольным урчанием.

Катя осторожно помогла Элис приподняться, устроив поднос с миской на коленях. Сама села с Луизой за столик. Первый глоток бульона – горячий, наваристый, с дымком – был как бальзам. Простота еды после пережитых ужасов казалась чудом. Котенок, расправившись с рыбкой до последней крошки, облизнулся с громким чмоканьем и бросил оценивающий взгляд на поднос, где у Элис лежало небольшое пирожное.

«М-м-м, не плохо,» – заявил он громко, его голосок звучал комично-важно. « Но знаешь, чего бы я еще предпочел? Чего-нибудь… сладенького.» И прежде, чем кто-то успел моргнуть, он превратился в черный шар. Один ловкий бросок – и пирожное исчезло с тарелки Элис, а котенок уже сидел на краю кровати, громко чавкая.

Элис ахнула… а потом рассмеялась. Легкий, звонкий смех, прерывающийся от слабости, но такой живой, такой искренний. Луиза фыркнула, поперхнувшись бульоном. Катя не смогла сдержать широкую улыбку. Абсурдность – древний Источник Тьмы, ворующий пирожное у больной девушки! – разрядила напряжение, как иголкой лопнувший шар.

«Бесстыдный воришка!» – сквозь смех выговорила Луиза, вытирая слезу.

«Кто успел, тот и съел!» – промурлыкал котенок, восседая на самом краю кровати, и его довольное урчание смешалось с умильными звуками поглощаемой сладости.

Смех замер на полуслове, когда в дверь вежливо, но твердо постучали. Вошел дворецкий, его лицо – маска учтивости, но в глазах – сталь напряжения.

«Госпожа Катарина,» – он поклонился. «Простите за вторжение. Прибыли маги от Совета. Они ожидают в Малой Гостиной для обсуждения… предстоящего Ритуала.»

Воздух в комнате мгновенно сгустился, став ледяным и тяжелым. Катя почувствовала, как холодный комок подкатил к горлу.

Катя собрала волю в кулак, заставив голос звучать ровно: «Спасибо. Я спущусь через несколько минут.»

Дворецкий поклонился и исчез. Тишина после его ухода была гулкой, давящей. Даже котенок молчал, уставившись на дверь, словно видя сквозь нее.

«Пора,» – тихо сказал он, его голос потерял игривость, став глухим и серьезным. «Ритуал вытащит все наружу. Всю правду. Всю боль. Всю радость. Все твое бытие – как на ладони. Душа увидит всё. Это… будет не физическая боль. Это будет боль души, столкнувшейся с самой собой без прикрас. И с истиной о… смерти Катарины.» Он взглянул на Катю. «Они будут использовать кристаллы Правды. Иллюзии там не живут.»

Катя глубоко вдохнула, ощущая, как земля уходит из-под ног, но внутри загорался огонек бесстрашия. «Хорошо. Я пойду.» Она встала. «Луиза, оставайся с Элис. Котёнок…»