Это кто переродился? Трилогия (СИ) - Дрейк Сириус

Но не успел разом посерезневший Силантий шагнуть к подвалу, как рев монстра отчего-то утих. Пьянчуги затаили дыхание. Старые ступени скрипели — кто-то медленно поднимался к ним. Кто-то живой.

— Кончено… — прохрипели в тишине. — Мы пропали!

Все тут же попрятались под столами. С места не двинулся один Силантий. Его глаза вспыхнули, а по кончикам усов начали гулять молнии.

— Кхе-кхе… — Раскрылась дверь, а затем в зал вышел сильно потрепанный Борис. — Грязная тварюга… Насилу удавил…

В одной руке у него был один единственный бочонок пива. Во второй он держал дрожащего рыжего кошака.

— Мяу-у-у-у!

— Силантий, — кивнул Борис, — портал твой. А этого…

И он всмотрелся в грустные кошачьи глазенки. Выбросить бедную животинку у него рука не поднялась.

Где-то в шахтах.

Петр Перевозов, завывая, тыкался то в один проход, то в другой, но отовсюду ему слышалось то рычание, то вой, то шипение. Вокруг была тьма, и ни лучика света. Он не видел даже собственного носа.

Ошалев от страха, Перевозов вжался в стену, и понял — ему конец.

И ради чего он вообще поперся сюда? Ради задницы Зорина, вот ради чего! А он — просто кинул его как драный носок! Ууу, падла! Только бы выбраться… Только бы выжить, и он…

Тут рядом, в полной темноте, послышался шаг. Парень сжался — вот она смерть, оно идет за ним…

— Я не хочу…

Вдруг у него возникла мысль — драться! Или может, лучше попробовать сбежать? Нет, он будет драться! Он не трус!

Шаги приближались, Перевозов выставил вперед обломок меча. Сжал зубы. Только покажись, и…

Но тут из-за угла вышла она. Девушка, тонкая как тростинка, а еще полностью голая.

— Петя… — и подняв руки ему навстречу, она улыбнулась. — Как же долго я тебя искала…

Меч задрожал в руке Перевозова. Он недоуменно открыл рот.

Не успел парень, понять, как такое возможно, как оказался в ее объятиях. Меч со звоном ударился о камни.

— Как долго я мечтала об этом, Петя… — и она впилась ему в губы.

На миг ему захотелось вырваться, но он только сжал девушку в объятиях. Прильнул сильнее. Она была такая мягкая…

Хихикнув, его потащили прочь. Дальше. В темноту.

Глава 21

Как дожить до титула?

В целом я был доволен результатом Испытания. Однако «карантин» немного подпортил упоение от победы, ибо едва успели мы скинуть доспехи, как всех выживших участников раскидали по грузовикам и очень долго куда-то везли. С каждой выбоиной на дороге лица даже у тех, кто с достоинством выдержал Испытание, белели все сильнее.

— Мы умрем… Мы умрем… Мы умрем… — раздавалось из каждого угла темного кузова. У всех на коленях лежали их шары, однако интересовали они участников в последнюю очередь.

Вдруг в окошке, забранном решеткой, показался город, а там и Башня. И она приближалась. Мое сердце забилось чуть чаще. Неужели нас везут именно туда? Участники же, при виде нее, стали еще более бледными, хотя казалось бы, куда больше.

Не выдержав напряжения, Зорин бросился к окошку водителя:

— Выпустите меня! Я не хочу! Мне не нужен титул! Я хочу домой!

Лаврентий же, сидящий на переднем сидении, смерил его презрительным взглядом и задвинул окошко. Зорин же разорался только сильнее. Его шар упал на пол и принялся кататься туда-сюда.

— Сядь, дебил… — вздохнула Марьяна, пнув его как мяч. — И шар свой забери!

— Сука, все вымокло к черту… — ворчал, тем временем, Зайцев, ощупывая свои карманы. — Эй, есть у кого-нибудь спички?

Вот кто совсем не волновался, так это он. Плюнув, парень даже полез к окошку. Оттолкнув разрыдавшегося Позорина, постучался к Инквизитору.

— Эй, командир! Есть прикурить?

Как ни странно, окошко отодвинулось, и там показалась рука с зажигалкой. Вспыхнуло пламя, Зайцев с наслаждением затянулся.

— Добро-о-о… Эй, вы че такие тухлые? Ну, не на расстрел же нас везут, в самом деле?

В кузове послышался стон — полный боли, отчаяния и безысходности. Махнув на них рукой, Зайцев уселся на свое место, и через минуту по кузову уже разносился его богатырский храп.

Через минуту он оборвался.

— Ааа… — застонал Зайцев, открыв глаза. — Где я?..

И приподнявшись, он огляделся.

— Мы же победили?

Все присутствующие хмуро кивнули.

Башня, тем временем, становилась все ближе, и я даже прильнул к окну, но нет. Везли нас в здание на берегу реки.

Мрачное и выложенное из красного потемневшего кирпича, оно напоминало настоящую крепость.

В одиночной камере — или в «карантине», как они это называли — пришлось провести немало времени, прежде чем меня отвели в кабинет к Лаврентию. Там он довольно долго пытался выяснить у меня все, что нам довелось увидеть в катакомбах.

— … И как это связано с Древней магией? — спросил Лаврентий, прощупывая меня своими ледяными глазами.

Я же пожал плечами. Еще чего, рассказывать такому как ты?

В окне словно умышленно виднелась моя Башня. Меня буквально трясло от желания пододвинуть стул поближе и полюбоваться ею, но я смотрел только на Лаврентия.

И вот миновал уже второй час нашей с ним «беседы», а Инквизитор все не отступал. Мне же пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы не сболтнуть лишнего.

— … Как я уже говорил раз сто, про Древнюю магию вам лучше спросить у монстров, которых вы так неосторожно превратили в фарш, — говорил я, поглядывая на часы. — Лучше вам прикрыть эту шахту, раз из нее лезет такое. Кажется, наружу так и не вышла половина участников.

Лаврентий прищурился.

— А как же ВАМ удалось выжить, Обухов? Вы же утверждали, что плохо колдуете?

— Не в колдовстве дело, а в умении использовать подручные средства, — ответил я. — Я и червю попал молнией прямо в пасть. Подготовка — это уже половина успеха, не согласны?

Лаврентий сверкнул глазами.

— А вот ваши друзья говорит иное…

— Что именно?

— То, что вы увлекаетесь давно забытыми практиками, — и Инквизитор сложил губы в некое подобие улыбки. — Не отпирайтесь. Нам уже все известно. От нашей организации не бывает секретов.

Я поднял бровь. Рассказать им что-либо могла только Марьяна, однако крайне сомнительно, чтобы они всерьез допрашивали внучку Королевы. Этот глупец что, думает, я поверю в этот дешевый трюк с «ложными свидетелями»? Еще в мои годы это считалось дурным тоном. Он бы еще в «хорошего палача, плохого палача» сыграл бы…

— Что ж, раз вам все известно, — сказал я. — Тогда арестуйте меня. Зачем вы тратите мое и свое время?

Лицо Лаврентия не дрогнуло, однако глаза загорелись злобой — значит, точно блеф.

— … И вообще, — раздался голос Ивана у меня в голове. — Ты имеешь право на один телефонный звонок!

— Очень вовремя ты мне это сказал, — буркнул я, и вдруг Инквизитор полез в карман.

Мое сердце упало. Я знал, что именно он собирается достать.

Звякнув о стол, она закружилась волчком. Такая блестящая, такая круглая, такая… Моя. Моя… МОЯ!

Моя монетка!

— Знаете, что это, Иван? — спросил он, закрутив монету в пальцах.

— Конечно… — протянул я, внутренне возмущенный тем, как он смеет так нагло вращать ее в своих грязных пальцах!

— Не просто монета. Это монета из Башни, — проговорил Лаврентий ледяным тоном, а затем продемонстрировал мне «орел» с моим гордым профилем. — Когда-то множество подобных монет лежало под Его животом. Большая редкость, надо признать… Большинство из таких монет давно переплавлено.

Я постарался сделать удивленную мину, однако мне и в самом деле было чему подивиться. В проницательности ему не откажешь. И в нюхе тоже, ведь он в самом деле…

— Подозревает, кто ты? — озвучил мою мысль Иван. — Нет, он снова блефует! Требуй свой законный звонок!

Да? И кому мне звонить? Борису что ли? Телефона Дарьи у меня все равно нет, да и не собираюсь я прятаться у нее под юбкой. Справлюсь с Инквизитором сам, он и так уже три часа ходит вокруг да около, а толку ноль.