Развод: я сжигаю мосты (СИ) - Семенова Карина

Мы помолчали немного, каждый в своих мыслях. Я уже собиралась попроситься спать, как учитель снова обратился ко мне:

— С вами вот быстро язык нашёл, — задумчиво сказал он, удобнее устраиваясь в кресле. — Уверен, повлияло то, что его заинтересовала ваша магия, Паулина. Любопытство не одну кошку сгубило. Да и познакомились вы при странных обстоятельствах.

— Угу. А ещё то, что я похожа на бархатец.

— На бархатец?

— Да. Он так записал в своём дневнике.

Эгидио засмеялся, запрокинув голову.

— Ну в его оправдание должен сказать, ему нравятся яркие цветы. Он вообще к цветам трепетно относится. Когда я только взял Кайта в ученики, на беду один рассеянный гость сорвал цветок. И у Кайта случилась самая настоящая истерика. Он горевал так, будто на его глазах убили друга. — Эгидио погрустнел, подпёр голову кулаком. При ночных тенях, слабом свете лампы стало отчётливо видно, как он стар. — Долго мы с Кайтом преодолевали эту одержимость растениями. Но сам он до сих пор никогда не срывает цветы. Только в крайних случаях. Тешу себя надеждой, что вас, дорогая ученица, не пугают такие его особенности. Сможете ли позволить Кайту быть таким, каков есть? Именно в этом секрет долгой любви: принять всем сердцем, не пытаясь изменить. Если сомневаетесь, Паулина, лучше сразу оставьте Кайта. Не умножайте ни свою, ни его боль.

Я посмотрела на Кайта. Он возился с цветами, перепачкался землёй и выглядел в тот момент крайне нелепо. Но меня это нисколько не смущало.

— Я понимаю, о чём вы, учитель Эгидио. Бартал пытался улучшить меня, не принял без магии. И нашей любви больше нет. Да и я позволила закружить себе голову, видела в Бартале сказку, которой на самом деле не было. Теперь выбираю сама, с открытыми глазами. Не сомневайтесь, я принимаю Кайта таким, какой он есть.

Учитель радостно улыбнулся, но тут подошёл Кайт, отряхивая руки, и разговор пришлось прекратить.

— Пойдём. Я покажу тебе рассвет!

Когда мы выбрались на крышу, солнце уже вставало над городом, расплёскивая яркие лучи и обещая жаркий день. Высоко-высоко парили птицы, похожие на чёрные нотки, рассыпанные по светло-голубому листу бумаги.

Кайт подошёл к краю, посмотрел вниз. Я же осталась у входа и медленными шажками двинулась к нему, постепенно привыкая к высоте.

Кайт развернулся, облокотился на перила.

— Не бойся, я тебя не брошу.

— Звучит двояко.

— Я знаю. — Он улыбнулся. — Дай руку, не бойся.

Кайт протянул ладонь, и я крепко ухватилась за неё, всё ближе подходя к краю. Голова немного кружилась, и ноги подкашивались, но восторг от открывшегося вида, гордость за себя и упоение от кого, каким взглядом, полным нежности и любви, смотрит на меня Кайт, вели вперёд. Когда я дошла до перил, то не смогла сдержать счастливого смеха.

— С тобой и на краю света нестрашно оказаться, — сказала я, и позволила Кайту увлечь нас в безумный жгучий поцелуй на вершине мира.

Эпилог

Достопочтенный алом Трета, управитель двора, распорядился, чтобы нам подали экипаж и вернулся ко мне.

— К сожалению, придётся подождать несколько минут. Сегодня ежегодный Зимний приём, и гости всё прибывают. Его Величество чтит традиции и каждый год устраивает этот приём для мелкотитулованных. Вас же, достопочтенная алома Аранда, надеюсь увидеть вместе с супругом в добром здравии на Главном Снежном балу в канун праздника. Его Величество уже стар, но он всегда готов порадовать высокородных подданных своим присутствием.

— Ещё раз благодарим за приглашение. Мы обязательно будем, чтобы засвидетельствовать своё почтение Его Величеству.

Подошёл Кайт, накинул мне на плечи белоснежную шубку. Алом Трета повернулся к нему.

— Мы как раз говорили о вас. Надеюсь, алом Аранда, вы непременно будете на балу. Его Величество хотел лично посмотреть на того, кто столько сил вложил в переобустройство королевских оранжерей и садов.

Кайт слегка поклонился и вдруг засиял:

— Я же забыл рассказать! Совсем скоро из Тобрада приедут саженцы золотистых эверий! Это потрясающей красоты цветы, но очень привередливые. Однако я нашёл способ обуздать их капризность.

Алом Трета вежливо кивал, но по тоске в его глазах я поняла, что ещё одну лекцию о достаточном освещении и поливе он просто не вынесет.

Пока Кайт совсем не разошёлся, я подхватила его под руку и повела к дверям.

— Мы подождём экипаж снаружи. До свидания!

Алом Трета раскусил мой манёвр и благодарно улыбнулся за спасение.

— И не забудьте, алом Аранда и алома Аранда, вы обещали мне экземпляр вашего ботанического альбома. Искренне надеюсь на дарственную надпись. Хорошего вечера!

Морозный воздух приятно холодил разгорячённую кожу, пока мы спускались по лестнице, залитой светом ярких огней. Снегопад всё ещё не закончился. С самого раннего утра он обрушился на город, пряча его под белым пушистым ковром. У подъездной аллеи сновали слуги, помогая выходить из экипажей многочисленным гостям, прибывшим на Зимний приём. Когда мы спустились, слуга растерянно закрутил головой в поисках нашего экипажа, не увидел, испуганно попятился и, смущённо извинившись, убежал его искать. Я усмехнулась: даже за два с лишним года не привыкла к такому отношению и до сих пор стесняюсь.

Я зябко поёжилась, и огненная лента, тёплая и совсем не обжигающая, завертелась вокруг меня.

— Рядом с магом огня замёрзнуть сложно. — Я улыбнулась Кайту, но глядя на виртуозность его магии, тревожные мысли снова полезли в голову. — Кайт, я всё ещё сомневаюсь, что готова. А вдруг я провалюсь?

— Паулина, ты готова. — Лента исчезла. Кайт взял мои руки в свои, поднял к лицу и подул, чтобы согреть. — И учитель согласен. Ты сдашь и будешь магом первой ступени. Попробуй-ка!

Он плавно отпустил мои руки. Я вздохнула, развернула ладонь, и над ней замерцала небольшая серебристая молния. Немного усилий — и молния изогнулась в виде звезды, а потом и сердца.

Я протянула сердце-молнию Кайту, но только он наклонился поближе, как молния вспыхнула и исчезла.

Кайт рассмеялся.

— Всё время попадаюсь в твою ловушку! Вот видишь. Зря переживаешь, магия тебя слушается. Достопочтенный Аскольф сказал сегодня, что ему нравятся твои узоры-молнии на дереве, он их считает проявлением мастерства. Это ещё несколько баллов в твою пользу. Ты выдержишь экзамен, я уверен.

У меня даже настроение поднялось: Кайт всегда знает, как меня поддержать.

Шурша колёсами по подмёрзшей дороге, подкатил наш автокэб, и Кайт предложил мне руку. Я развернулась, подняла глаза и вдруг увидела, что у трэкэба, стоящего неподалёку, замер Бартал. Я вздрогнула.

«Столько времени прошло с момента нашей последней встречи...»

Он почти не изменился, только черты лица стали как будто жёстче и грубее. Крупные хлопья снега уже запорошили ему волосы и плечи, но Бартал словно не замечал, стоял неподвижно и смотрел на меня пронзительным взглядом. Из трэкэба, опираясь на руку слуги, вышла Лорика. Толстощёкий мальчик, лет двух, очень похожий на неё, принялся дёргать полы её длинного плаща и канючить, чтобы его взяли на руки.

— Да возьми же ты его наконец! — громко и недовольно сказала Лорика.

Бартал неохотно подчинился, наклонился и поднял мальчика на руки. Ребёнок тут же разревелся и потребовал, чтобы теперь ему дали конфету.

— Быстрее! Мы не можем опоздать. — Лорика горделиво ступила на лестницу, раздаривая направо и налево лучезарные улыбки.

Бартал бросил на меня и Кайта тоскливый взгляд и поплёлся вслед за Лорикой.

— Кажется, Бартал добился чего хотел: теперь раз или даже два в год его вместе с женой приглашают во дворец на приёмы и балы. Об этом же он мечтал.

— Что-то не выглядит он радостным. Видимо, слишком поздно понял, что мечтать стоило совершенно о другом. — Кайт приобнял меня, отгоняя неприятные мысли и делясь теплом.

Мы сели в экипаж. Я долго устраивалась, оправляла юбку, стряхивала снег с волос, этой вознёй пытаясь замаскировать смятение. С волнением прислушивалась к себе, желая понять, что чувствую. Но сколько бы я ни вглядывалась в свою душу, я видела только грусть о прошлом и немного жалости к Барталу. Все остальные чувства — и любовь, и ненависть — уже давно стали бледной тенью.