Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

Когда Кайл взял меня в седло, он заинтересованно выгнул шею, а потом поднял уши, выражая свое категорическое одобрение, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не потрепать его за это по гриве.

Утомленная и такая же довольная Искра шла следом сама, отставая все так же на полкорпуса.

Мы с ней обе сегодня наделали глупостей, и обе же ни о чем не жалели.

Когда мы, наконец, собрались домой, вечер был уже поздним и обещал за время пути плавно перейти в ночь. По темной дороге приходилось ехать медленнее, или мы просто никуда не спешили, потому что всем четверым было по-прежнему тепло.

Пение камней слышалось еще долго. Место, где они стояли уже много веков, давно скрылось из вида, но одна мелодия сменялась другой до тех пор, пока лес вокруг не стал чуть реже.

– Ты им действительно понравилась, – Кайл заметил это как будто немного удивленно, когда я гладила камни на прощание.

А попрощаться с ними хотелось. Они не были ни мертвыми, ни бесчувственными, ни надменными, и как будто знали о том, насколько сильное впечатление произвел на меня вечер в их обществе.

Кони в конце концов пришли сами, а до тех пор мы еще не меньше часа пролежали на одеяле, и так, как случилось сегодня, не было уже очень давно. Кайл рассказывал мне все, о чем я хотела знать, – о лишних деньгах, найденных в банке, об откровенно фальшивых бумагах, о перепуганном появлением нового владельца клерке, – а я не торопясь и в свое удовольствие заново изучала шрамы на его теле губами.

Прежде подобное было в порядке вещей и воспринималось как должное.

Сейчас же показалось близостью даже большей, чем самая отчаянная страсть.

На мой встречный вопрос о том, почему расположение камней ко мне его так удивляет, он только неопределенно хмыкнул, а я решила не допытываться, потому что он всегда видел больше и знал то, чего не знала я, и именно в этот раз было особенно приятно признать за ним это право.

Принять это чувство было проще, не глядя на него, потому что ощущался он не менее довольным, чем простодушный Норд. Как будто и не предполагал, что может быть как-то иначе, и это раздражало и очаровывало одновременно. Заставляло сдавать позиции быстрее, чем это было попросту прилично в такой игре.

В определенные моменты нам обоим должно было быть непросто, и в этом заключалась особая острота.

Беременность Искры обещала стать для меня настоящей катастрофой. Уповать на чудо, благодаря которому удалось ее избежать, не приходилось, а значит, мне придется решать: еще на год с небольшим задержаться в Совете или рискнуть путешествовать пешком, но в ее компании.

Ответ был очевиден, и он совершенно не радовал.

Слишком много было вероятностей того, к чему я вернусь.

Слишком крошечным было пространство вариантов.

Прислонившись виском к плечу видящего позади Кайла, я смотрела на свою лошадь и думала о том, что мне ничего не стоило бы решить эту проблему. Полчаса, и на утро уже ничего не будет.

Без вреда для нее.

Без необходимости об этом помнить.

Искра вела ушами и смотрела себе под ноги, чуть растерянная, но такая счастливая, что я вынуждена была признать, что не смогу этого сделать. Просто не сумею так с ней поступить. Не после всего.

По дороге мне не хотелось разговаривать, да и Кайл молчал, но подремать в седле, не у него, не у меня не получилось – мне было жаль закрывать глаза и терять это состояние спокойствия, а его руки оставались чуть напряженными из-за поводьев.

Он почти не сжимал их, словно Норд и сам прекрасно знал дорогу. Лишь ненавязчиво контролировал ситуацию просто потому, что не могу по-другому.

Подумав, я все-таки рискнула переложить ладонь на его запястье, и сразу стало удобнее. Как будто только после этого мы заняли правильное, – привычное, – положение на одной лошади.

Показавшийся впереди дом был предсказуемо темным, но он не выглядел неприветливым.

Напротив, возникло стойкое ощущение, что нас тут ждали.

Улица, на которую выходила парадная дверь, оказалась в такой час благословенно пустой, и в этой тишине приглушенный стук копыт звучал так уютно, что захотелось вспомнить еще одну старую привычку – повернуть голову и мягко коснуться губами чувствительного местечка под ухом, сказать какую-нибудь ерунду. Любую, лишь бы разделить этот момент.

Как ни странно, именно теперь в словах мы не нуждались.

Если в лесу хотелось помолчать, то сейчас и без них все было ясно. Перехватив поводья одной рукой, освободившуюся Кайл переложил на мою ногу, и таким естественным показалось остаться сегодня в одной спальне.

Как бы ни стало утром, сегодня пусть будет так. Ещё лучше, чем раньше.

Добрые жители Фьельдена уже спали или были глубоко увлечены своими делами, и Кайл послал Норда к центральной дорожке, откуда попасть в конюшню было быстрее и удобнее.

Вино мы допили, но еда ещё осталась.

Нужно будет завтра заглянуть в трактир, – пополнить запасы, а заодно и продемонстрировать всем обеспокоенным, что со мной всё в порядке и едва заметные под умелым макияжем следы на моём лице никак не напоминают кулак мужа.

Кайл спешился первым,на этот раз, – в отличие от прошлого в конюшне, – я оперлась на его плечи легко и с удовольствием, а не чувствуя себя неловкой дурой.

– Еще немного ,и снимать меня с коня войдет у тебя в привычку.

– И тогда мы сможем вернуться к вопросу о выпекании хлеба.

Он ответил совершенно серьезно, но не отпустил сразу.

Чувствовать его всем телом через одежду после того, как мы прижимались друг к другу без нее, было головокружительно приятно. Настолько, что захотелось застонать от нетерпения и, наплевав на все окончательно, самой потянуть его в дом.

– Чтобы потом ты утверждал, что я пыталась тебя отправить?

– А ты как обычно скажешь, что это не входило в твои планы?

Это “как обычно” отозвалось горячим и сладким потягиванием под ребрами – то ли болезненным, то ли до отвращения долгожданным.

Нельзя было настолько забываться.

Нельзя было так сильно сжимать ворот его куртки и самой притягивать ближе.

Движение вышло произвольным, как если бы тело знало лучше и делало все само, но меня остановила Искра.

Опустив уши, она обеспокоенно всхрапнула, а Норд за моей спиной вдруг начал топтаться на месте.

Они оба забеспокоились.

Не разжимая пальцев, я обернулась, посмотрела по сторонам.

Улица оставалась все такой же сонной. Фонарей тут было всего два, – по обеим сторонам от ведущей к центру города дороги, – но света, для того, чтобы за ним скрыться, было недостаточно.

И все же тут кто-то был.

Воздух не становился разряженным из-за чужого колдовства, но за нами совершенно точно наблюдали, и делали это не из окна.

Кайл деликатно, но достаточно поспешно опустил мою руку, освобождаясь, и обошел Норда, чтобы вернуться на дорогу. Конь как-то глухо и особенно нервно заржал ему вслед.

Словно просил вернуться.

Сердце непривычно сжалось, и я бросилась следом, не зная, что хочу сказать, и уже на втором шаге понимая, что наступаю на те же грабли, во второй раз попадаюсь на одном и том же – он сам и его безопасность были важнее дела и элементарной необходимости выяснить.

Ничего предложить я так и не успела, потому что Кайл развернулся и, обхватив меня за плечи, толкнул вперед.

Удар о дышащую осенним холодом землю вышел сильным, и я на секунду задохнулась от него и от тяжести, когда Кайл упал сверху.

Выстрел раздался одновременно с яростным ржанием Искры.

Это не было криком боли, – судя по звуку, пуля срикошетила от кованого забора, а сами мы были так далеко, что попасть в лошадь, целясь в нас, мог бы только слепой на оба глаза.

Следом за первым выстрелом раздался второй, а потом зашуршали ветки.

Этот звук показался неестественно громким, как будто кто-то или что-то, – не сам ли город? – указывало направление, из которого он доносился.

Кайл вскинул голову, а потом одним движением поднялся на колено и взмахнул рукой.