Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

Со стороны елей, среди которых за фонарем и прятался несостоявшийся убийца, донесся сдавленный вскрик, и сразу же еще один звук. Короткий, глухой и безошибочно узнаваемый – с таким мертвое тело падает на землю.

На позаботившись отряхнуть одежду, Кайл встал и пошел на противоположную сторону, и я едва успела его догнать.

Лежащий на увядшей траве человек был смутно знакомым. Невысокий и худощавый, с заостренным носом и мелкими чертами лица…

Такому очень удобно было отдавать особые, не предполагающие огласки приказы – комплекция позволяла ему оставаться незамеченным и легко теряться в толпе, не привлекая к себе ненужного внимания.

Теперь это осталось в прошлом, потому что мужчина лежал, неестественно вывернув сломанную шею, а его невидящие глаза были бессмысленно уставлены в пространство.

Рядом с ним валялся и выпавший из рук пистолет.

Кайл присел, разглядывая лицо мертвеца, а потом его губы плотно сжались.

– Приведи Готтингсов. И можешь не особенно спешить.

Это не было ни приказом, ни просьбой – лишь указанием на то, что необходимо сделать прямо сейчас, и я кивнула, хотя он на меня и не смотрел.

На звуки стрельбы, которым полагалось стать оглушительно громкими в ночной тишине, никто не выглянул из окон и не выбежал на улицу, но ни на самом человеке, ни на его оружии не было обеспечивающего эту тишину морока. Это могло значить только одно – нам действительно помогали, и злоупотреблять этой помощью не следовало. Даже с учетом того, что Кайл и сам мог более чем надежно отвести глаза случайным прохожим.

Я пошла вдоль обочины, стараясь, как и было велено, не слишком торопиться. Существовала работа, при которой мне присутствовать не следовало, – Кайл объяснил это один раз и очень давно, но я хорошо запомнила. В происходящем не было большой тайны или нюансов, с которыми он не считал меня способной справиться, но оно становилось неоправданно затратным. Смерть была и оставалась его стихией, и хотя мне всегда было интересно наблюдать за тем, как он говорит с мёртвыми, позволить себе обессиленное состояние как минимум на день я сейчас просто не могла.

Не после того, как кому-то пришло в голову поохотиться на него, как на лису или зайца.

В груди начинала клокотать злость, но я заставила себя успокоиться, сделав на ходу глубокий вдох.

Глупо злиться, когда нужно сосредоточиться и начать соображать.

Кайл успел нажить во Фьельдене достаточно способных подослать стрелка врагов.

Возможно, тот даже не был полным профаном, и ему просто не повезло.

У меня же серьёзный враг в этом городе был только один, и чем дальше, тем сильнее мне казалось, что он у нас общий.

Учитывая, к кому и зачем я направлялась прямо сейчас, сомневаться в этом практически не приходилось.

В этот раз защита на доме Готтингсов показалась мне проще. По всей видимости, убедившись в том, что мы союзники, Самуэль снял персонально для нас пару маскирующих замков.

Остановившись перед воротами, я аккуратно коснулась его сознания, предупреждая о своём появлении, и только потом перелезла через забор.

Мой собственный морок был достаточно плотным, но стоило мне ступить на ведущую к флигелю дорогу, он сделался ещё гуще. Их, – только их дом, – буквально дышал колдовством какого-то особого порядка. Подобное я испытывала только рядом с Кайлом в моменты особенной близости, когда мы работали вместе и чувствовали друг друга как самих себя.

На глаза мне попалась та самая служанка, что выходила к воротам в прошлый раз. Сейчас она целовалась под алым клёном с пылким юношей, который выглядел ещё моложе, чем она сама, но в мою сторону они даже не повернулись.

Зато Самуэль уже ждал на пороге.

– Входите, леди Элисон. Что произошло?

Короткое приветствие и сразу к делу.

Я все-таки улыбнулась уголками губ, потому что по-настоящему давно не встречала ничего даже похожего. Тем более не делала сама.

Для того, чтобы переступить порог, действительно требовалось приглашение хозяев, а эти двое кого попало в свой дом не звали.

Готтингс был босиком, а ворот его рубашки оказался распахнут.

Заметив слишком слабую шнуровку на платье появившейся из гостиной Женевьевы, я почувствовала себя почти виноватой.

Внимательный взгляд Самуэля скользнул по мне, и объяснять в подробностях уже не было нужды, поэтому я предпочла озвучить только суть:

– Кайл просит вас прийти.

Готтингс нахмурился, а потом кивнул:

– Мне нужно пять минут.

Стоило ему скрыться в коридоре, Женни развернулась ко мне спиной:

– Помоги.

Приводя в порядок её одежду, я отстранённо удивилась тому, как быстро и просто всё сложилось. Все мы четверо не привыкли кричать о себе. За исключением тех случаев, когда я представляла Совет.

Хуже того, не имея собственной силы, она должна была помогать своему Сэму, потому что не могла и не хотела иначе.

И всё же сейчас Женни подставила мне спину, пока Готтингс спешно одевался, чтобы бежать к Кайлу, который пытался разговорить незапланированного покойника, пришедшегося так некстати.

– Извини, – я сказала это вполне искренне, потому что ночь для неё была испорчена точно так же, как для меня.

Женевьева тихо, но очень выразительно хмыкнула:

– Не за что. Если Сэм спокоен, значит, ничего ужасного у вас не случилось. А это, в свою очередь, значит, что это может стать очень интересным приключением.

Она повернулась с благодарным кивком, но я не успела даже начать рассказывать, потому что вернулся Самуэль. Он был в сюртуке и шейном платке, и сюртук этот, как ни странно, был светлым.

В таком виде уместно было бы отправиться в гости, но никак не на ночную вылазку, и такую иронию оставалось только оценить. Визит вежливости, не более того.

Выйдя из дома, он направился не к воротам, от которых я пришла, а в сад. Там практически на самом видном месте в заборе обнаружилась калитка, которую Женни открыла, нажав на скрытый механизм.

Ещё один его секрет, который она знала и хранила бережнее, чем собственный.

Обогнав мужа на шаг, Женевьева послала мне короткую и немного смущенную улыбку, и мне отчаянно захотелось домой.

В любое место, которое пришлось бы назвать домом. Даже если это был всего лишь остывающий труп, рядом с которым Кайл меня ждал.

Мы срезали угол и сразу попали на дорогу.

Гадая, успел ли он всё, что хотел успеть, я не стала предлагать идти медленнее и предпочла довериться интуиции, которая буквально вопила о том, что уже не просто можно, а очень даже пора.

Первым, что бросилось мне в глаза, когда мы приблизились к дому, стало отсутствие лошадей. Кайл успел отвести их в стойла, а в окне виднелось мерцание свечи.

Сам он стоял под деревом на том же месте, где мы расстались, как будто вообще с него не сходил.

Труп тоже лежал там, где его оставили.

Качнув головой в знак приветствия, Самуэль склонился над ним, и секунду спустя брезгливо поморщился.

– Узнаëте? – Кайл хмыкнул чуть слышно и шагнул к нему.

– Разумеется, – Готтингс выпрямился, и казалось, задумался, обо что может вытереть руки, хотя ни до чего не дотрагивался.

Он произнёс всего одно слово, но этого оказалось достаточно, чтобы я вспомнила. Этого человека я видела во дворе дома мэра в тот вечер, когда в нашу честь давался приём. Он сновал между конюшней и парадной дверью, через которую входили гости, и с равной вероятностью мог быть дворецким, конюхом, секретарём, охранником. Или помощником в деликатных поручениях.

Даже думать не нужно было.

Единственное, в чем я ещё не была уверена, – в меня или в Кайла?

Для такого человека, как Райан Готтингс, вполне естественно было бы поквитаться подобным образом за смерть любимого сына, и, в отличие от полиции и суда, в доказательствах он не нуждался.

– Мэр прибегал к услугам Гэвина, когда нужно было решить вопросы исключительного толка, – Самуэль невольно, но подтвердил мои мысли.

Он стоял с задумчивым, но спокойным видом, словно его и правда не удивлял приказ, отданный отцом.