Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая (СИ) - Головань Илья

Демоница была так шокирована, что ее сила задрожала под давлением мира. Тот, кто без следа пропал из мира демонов, вновь явил свою силу.

— Ты!

Взгляд Рафэль изменился. Только сейчас ей действительно захотелось убить человека перед ней — и в эту секунду она стала воспринимать Ливия, как противника. Человек — слабое существо. Но человек с силой самого Барбата…

На руке Ливия появились кольца. Одно, два, три — полную Гекту он не успел бы использовать, но вот сокращенную — вполне.

Кулак устремился вперед одновременно со взмахом руки Рафэль. Пространство резко разорвалось, и атака демоницы исчезла. Будто волны от землетрясения по воздуху прошли пространственные трещины, которые сразу затянулись, но этого было достаточно, чтобы вывести энергию Рафэль из равновесия.

— Ты! — вновь прокричала она. Ее время вышло, Гекта не дала ударить в последний раз. Давление мира наконец-то выгнало демоницу прочь, и Рафэль исчезла, затянутая обратно в пучины Ада.

О Рафэль и ее способностях Ливий узнал из записей Соломона. В те времена демоница не была такой сильной, как сейчас, но саму суть Волк понял.

— Хорошо, что она решила посмотреть мне в глаза. Если бы она применила что-то другое — мог бы и проиграть.

Рафэль не могла не заметить силу Барбата. А еще Ливий знал: она точно попытается уничтожить его душу. Оставалось понадеяться на то, что демоница так и поступит.

«К счастью, мир решил закрыть глаза на Гекту», — подумал Волк. Он применил сокращенную версию, но ею Ливий ударил рядом с Рафэль. От Волка мир мог избавиться заодно, решив, что Ливий — один из виновников пространственного разлома.

Кто-то приближался к месту боя, но остановился с прибытием Рафэль. Оно и неудивительно, ведь аура демоницы была ужасающей. Даже сильный идущий в радиусе пяти километров скорее всего не сможет двигаться и будет бороться с внутренними терзаниями, пока Рафэль не исчезнет.

Все это не касалось Ливия: сила Барбата и закаленная воля оберегали его от атак, влияющих на душу.

Тот, кто бежал к Солнцеграду с юга, снова пришел в движение. Ливий повернулся туда. Скорее всего, приближался враг.

«Их трое», — подумал Волк, прикидывая, как быстро доберется подкрепление Альянса. Без Верховного демоны потеряли стабильность и убрались в свой мир. Остались только одержимые бешами, с которыми Альянс и сражался. Но кто-то вырвался вперед, быстро приближаясь к Ливию.

«Скорее всего, Аслан и его товарищи».

Сильный идущий шагнул к Волку. Сначала Ливий собирался атаковать, но увидел знакомое лицо и остановился.

— Шодэс?

Это был Бродяга Клинка. Он кивнул, а потом подоспели и его попутчики — Саади и Моро.

— Моро! Саади! Рад, что вы живы, — улыбнулся Волк.

«А где еще один? Как там его… Роллам из секты Скалы Завитам?», — подумал он, но задавать вопрос не стал.

— Ты разобрался с… Тем существом? — спросил Моро. Его тело волнами пробивала крупная дрожь.

— Да. И с Рафэль, и, получается, с Верховным Демоном, — кивнул Ливий. — Где наши?

— Мы разделились на две группы, — сказал Шодэс. — Они должны были добраться сюда быстрее, но не дошли. У нас есть артефакт, показывающий местоположение. Они застряли на пути сюда.

Бродяга Клинка показал круглый камень, на котором вспыхивал синий свет, показывая направление.

— Я туда. Узнаю, что случилось, — сказал Ливий. — Помогите Альянсу, они зашли в Солнцеград с севера.

Волк исчез. Что-то терзало его изнутри, плохое предчувствие кричало о том, что друзья попали в беду. Можно было взять с собой Шодэса, но Ливий верил, что его одного будет достаточно. А еще Волку не хотелось оставлять Саади и Моро одних. Если Шодэс смог перенести давление Рафэль почти без проблем, то двое других сильно пострадали.

«Опаленным» сегодня не везло.

Махус смог узнать о походе Альянса, конечной точкой которого был Солнцеград. К городу выдвинулись двумя группами. Моро, Саади и Шодэс пошли по длинной дороге, они втроем всегда работали отдельно от остальных. Восьмеро из «Опаленных» решили добраться как можно быстрее, вот только по пути им попался один из отрядов «Единства». И в составе отряда были два Поборника — и десять подчиненных в придачу.

Враги сразу ударили. Первыми атаковали Поборники, один из них нацелился на Аррона, а другой — на Ялум. По усмешке врага было понятно, что он из тех, кто любит убивать женщин, таких в мире идущих хватало. Но Поборник выбрал неправильного противника.

Когда оружие, похожее на косу, было в метре от Ялум, в воздухе заплясали снежинки. На мгновение Поборник почувствовал, как по его ногам пробегает холод, а в следующую секунду женщина перед ним исказилась. Сначала Поборник подумал, что это иллюзия, но заторможенный холодом разум вскоре дал правильный ответ: Поборник видит женщину через слой льда.

Два года назад Ялум могла создать только один ледяной столб, способный удержать даже Поборника. Сейчас — два, но с подготовкой. А без подготовки ледяной столб забирал слишком много яри и сил, но зато он был быстрым.

Махус отреагировал моментально.

— Фрито! Грирро!

Вырвавшись изо льда, Поборник стал напоминать освежеванную тушу. Лед содрал с него кожу вместе с одеждой, мышцы и плоть обнажились, и тогда тело Поборника покрылось водой от руны Фрито. Два вида магии переплелись, и молния пронзила элитного воина «Единства». Без кожи, без большей части яри враг не мог защититься, молния прошла через всю нервную систему, уничтожая и взрывая ее. Сила заклинания была просто чудовищной — и Махус смог это сделать только благодаря Ялум.

Второго Поборника взяли на себя Аррон и Мируол. Это было только для того, чтобы потянуть время, эти двое не смогли бы победить элитного воина «Единства».

Одновременно вперед бросились Сванхат и Тихий. Они сражались по-разному, Сванхат — жестко и агрессивно, подавляя врагов своей физической мощью, а Тихий — четко и размеренно. Но одно объединяло двух этих бойцов: они прекрасно чувствовали себя в гуще схватки.

Атаковали первыми Сванхат и Тихий для того, чтобы взять на себя больше врагов. Это было рискованно, но другого выбора не было.

Двое врагов попытались убить Лягушку. Одного на себя взяла Наус, оттеснив своим щитом, а от второго Ялум уклонилась. Она потратила много яри, но чутье клана Комэтт позволяло Лягушке уворачиваться почти от любых атак.

Еще двух взял на себя Шапур. А последний противник достался самому Махусу.

«Будет сложно», — подумал он, уклоняясь от меча.

— Грирро.

Враг с двуручным мечом нырнул вниз, уходя от атаки. Клинок загорелся от яри, но Махус произнес новое заклинание:

— Эйфьо.

Тело окутал ветер, движения стали быстрее — и Махус смог уклониться. Враг бил простыми рубящими ударами, но сила в них была просто чудовищной. «Я не переживу даже один удар», — подумал Махус, когда увидел занесенный в воздух клинок.

Копье в руках прокрутилась, и узор на древке на мгновение смутил разум врага. Махус отпрыгнул в сторону — и снова уклонился, сделав укол.

И он даже попал, оставив на теле врага колотую рану. Но боец «Единства» даже не обратил на нее внимание.

Рубящий удар от бедра был быстрым. Но губы Махуса пришли в движение до того, как враг успел ударить:

— Бохэм.

На ноге бойца «Единства» появился алый капкан, враг не смог шагнуть, и меч просвистел в полуметре от Махуса. Зато копье снова попало, оставив в теле бойца «Единства» новую дыру.

Стиль врага был простым. Он давил мощью и выносливостью, вообще не полагаясь на хитрость — и это был худший противник для Махуса. Если бы враг задумался о приемах сильнарского мага, то стал бы сражаться аккуратнее, сдерживаться, пытаясь отыскать подвох. Этого Махус и добивался, но противнику было плевать.

«У меня не так много трюков», — подумал Мах, когда клинок снова едва не попал по нему. Копье разделилось на трехзвеньевой цеп, и враг получил удар по бедру.

Бой был быстрым и опасным. Махус танцевал, комбинируя приемы и магию, на Синий Флаг просто не было времени. В какой-то момент враг применил Венеру, залечив все свои раны, но свежие ранения появлялись постоянно.