Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– Да делай что хочешь, – ответил я, поудобней привалившись к скале. – Главное, что живой.

Гнев на друга прошёл как‑то слишком быстро. Словно его смыло холодной водой.

Хорки протянул мне пустую «слезу», продолжающую оберегать нас от дыхания Бездны.

– Вот, держи. И спасибо тебе.

Я забрал её, тут же упрятав в потайной кармашек. После чего тоже извлёк их‑за пазухи цепочку, на которой когда‑то Хорки таскал свой простенький медальон. Вот только никакого дырявого кругляша на ней уже не было. И куда делся?

– Прости, я тут тоже у тебя позаимствовал ненадолго. Вот только видишь, как оно вышло…

– А что это? – с удивлением спросил он.

– Как что? Цепочка от твоего медальона.

– Медальона? – переспросил тот и словно машинально потянулся в область шеи. – Я вроде и не носил ничего такого.

Странно, ведь ложь, к тому же такую откровенную, я бы почувствовал. Возможно, Хорки действительно верил в то, что сейчас говорил. Что ж, такому может быть только одно объяснение.

– Не носил, говоришь? Ну тогда и сожалеть не о чем.

Ни ему, ни мне.

– Куда дальше, Мазай? – вдруг спросил меня Хорки. – Может в Солнечную вернёмся? Или в Фельс? Ну после того, как заберём в Триеме награду. Нам же наверняка полагается награда, ведь так?

– Само собой, – кивнул я. – Зайцы забесплатно не работают.

А спасение мира я оценивал в весьма значительную сумму.

– Эх, и погуляем же мы, – улыбнулся своим мыслям парень. – Может, и мой камзол наконец пригодится. А если Император расщедрится, так и вовсе можно будет больше не брать заказы. Мы ж теперь не только герои Фельса, но и спасители дома Деневиль. Чем не повод для пожизненного пансиона? Скажем два золотых в декаду, но, разумеется, каждому. Мы ведь скромные, а излишки портят личность.

Хорки говорил что‑то ещё, про большие планы и беззаботное будущее, но его слова впустую сотрясали воздух. Глаза мои вновь слипались, а тело жаждало самого обычного отдыха. Находясь на этой грани между сном и явью, я услышал, как оставленное Отрёкшимся наследие нашёптывает о совсем других перспективах. О новых мирах и скорых битвах, о сложном выборе и поисках возвышения. А также о грядущем расставании.

Трое не оставят меня в покое. Их слуги будут преследовать меня пока я ещё слаб. Да и другие Первые могут позариться на такое сокровище, которое теперь сокрыто в моей груди. И самым опасным из них является Ма́лек, отлично знающий где меня можно найти.

А значит, под угрозой окажутся все те, кто мне дорог и кто привык делить со мной тяготы и радости жизни.

Что ж, тем больше поводов поскорее стать сильнее, чтобы отбить охоту у всех желающих.

В конце концов, не так уж редко пешки доходят до края доски. Куда реже они отказываются от роли ферзя и начинают свою собственную игру.

Но когда это происходит, мир перестаёт быть прежним, а на смену одной истории приходит другая.

Эпилог

– Вот скажи мне, Колтун, как можно так долго собираться? – обратился к своему другу Хорки. Сам он уже был в седле, а его немолодой, но всё ещё своенравный конь нетерпеливо постукивал копытом.

– Ты бы не спрашивал, если бы тоже обзавёлся семьёй, – ответил рыжий, взбираясь на свою кобылу. – Лиска, кстати, спрашивала про тебя. Ждёт, что ты навестишь нас вновь.

– Передай ей, что обязательно загляну. И с подарками.

– Балуешь ты её сильно, – проворчал Колтун. – А она и рада. Говорит, что лучше тебя на всём свете никого нету.

Хорки от таких слов невольно улыбнулся, вспоминая о пятилетней рыжей непоседе. И хоть характер ей достался отцовский, но внешностью своей она, слава богам, пошла в мать.

– Ну десяток лет и, глядишь, приударю за ней, – не удержался он, прекрасно зная, что последует дальше.

Лицо Колтуна начало пунцоветь, а борода подёргиваться от заигравших желваков. Так что Хорки поспешил пришпорить коня, дабы избежать немедленной расправы над собой.

– Дошутишься ты однажды, – высказал своё мнение Зеф, отправивший свою лошадь следом. – Оттяпает он тебе твои причиндалы, так на всякий случай. А я вот их назад пришивать не буду. По крайне мере забесплатно.

– Боюсь, скоро мне твои услуги станут не по карману, – хмыкнул Хорки. – Слышал, ты недавно взял третью ступень. Поздравляю.

Лекарь на это спокойно кивнул, как и подобает новоиспечённому имперскому аристократу.

– А остальные где? – спросил Колтун, догоняя обоих товарищей.

– Решили не топтать траву возле твоего дома. Уж больно красивые цветы твоя жена насадила. Если по весне не проклюнутся, то жди беды. Так что парни будут ждать на развилке.

– Так бы и сказал, что боятся, – не без гордости проворчал рыжий.

– Ну после того раза, когда она на годовщину Лиски их колодезной водой окатила, дабы перегар сбить…

– Так то она ж с заботой.

– Вот пусть лучше о тебе, Колтун, и заботится.

Тот хмыкнул, но спорить не стал. Его‑то как раз такой расклад устраивал.

– И что, даже братья будут? – уточнил он. – В прошлом году они не явились.

– Путь из Сияющего града неблизкий, сам понимаешь. Однако в этот раз они нашли время.

– Сивый и Горунар тоже приехали, – добавил Зеф. – Оба остановились в гостевом доме Блурвеля. И даже успели вчера надраться. Да так, что просили с утра их подлечить.

– Но ведь ты не согласился? – даже с какой‑то злорадностью спросил у лекаря Колтун.

– Конечно, нет, – подтвердил тот. – Все знают правила.

– Значит все в сборе, – подытожил рыжий. – Жаль, что старик Раст уже не с нами. Он вроде как тоже… в этом году собирался…

Какое‑то время они ехали молча.

– От Мазая по‑прежнему нет вестей? – спросил Зеф.

На это Хорки лишь покачал головой. Семь лет уже минуло с той битвы за Трием. И почти столько же они не виделись с Мазаем, который, распрощавшись со всеми и раздав всю казну отряда, отбыл по каким‑то своим загадочным делам, прихватив с собой только Полему. Отряд после этого практически сразу распался, и все вместе они собирались разве что раз в год. Да и то, повод для этого был на самый радостный.

Добравшись до развилки, где их уже дожидались остальные Зайцы, они все молча пообнимались, да похлопали друг друга по спинам. Сивый с Горунаром при этом действительно выглядели несколько помятыми, но не сказать, что несчастными. Может, попробовать уболтать всех задержаться на денёк‑другой? Поставить на уши какой‑нибудь столичный трактир…

Неторопливые мысли Хорки прервал едущий навстречу конный отряд. Большой и хорошо вооружённый, с начищенными доспехами и отглаженными плащами. Карета, которую они охраняли, выглядела не просто дорого, а так, что и самому Императору не зазорно было бы на такой прокатиться. Ну а красная роза на гербе не оставляла иных вариантов.

Значит, Рейнлиен уже побывал на могиле своего отца и возвращается обратно в поместье. Что ж, тем лучше для них. Неловкость в такой день ни к чему.

Как и предсказывал Кромвель, нынешний глава дома Деневиль не простил Зайцев за тот случай с его усыплением. Хотя сам Хорки был уверен, что тот всё прекрасно понимал. Просто не мог принять смерть отца, и от того был так холоден с теми, кто о ней ему напоминал. Да уж, не уберегли они друга.

Дабы пропустить благородную особу и её сопровождение, они всем отрядом были вынуждены съехать с дороги в подмёрзшую за ночь грязь.

– Даже не остановился, – с застарелой обидой пробормотал Сивый.

– Скажи спасибо, что не приказал нас упрятать в темницу, – ответил ему Колтун. – Как говорил Мазай, благородные редко бывают благодарными. Эх, был бы командир здесь, посмотрел бы я на этого зазнавшегося мальчишку.

– Мазай и сам был имперским аристократом, – напомнил ему Хорки. – А Рейн давно не мальчишка.

– И всё‑таки обидно. Мы его спасли, а он…

– Да ладно тебе, – перебил рыжего Сивый. – Не нужно жить прошлым. Лучше радоваться дню сегодняшнему. Ты вот слышал уже, что Зеф теперь у нас благородный?