Загадка башни (СИ) - Коган Мстислав Константинович

— Хорошо, — Коготь сплюнул кровь прямо на стол. В вязкой алой лужице плавал осколок зуба. Это он так пытается отомстить нам? Хотя-бы плюнуть напоследок. Вот только в лицо слишком боязно — может прилететь по шее. Поэтому лучше испачкать стол. Смешно и жалко одновременно.

— Между конюшней и псарней, возле частокола, — продолжил бандит, — Всё самое ценное — там. Жизнью клянусь.

А он здорово перетрусил. Привык общаться с крестьянами, которые не в состоянии дать сдачи. Теперь же, когда сам получил по зубам, превратился в такого же перепуганного вахлака, который готов отдать последние трусы, лишь бы хоть немного продлить своё жалкое существование. Мда… И откуда у меня вообще взялась мысль, что в бандитском логове меня будет ожидать серьёзный противник?

— Дурная примета клясться тем, что тебе не принадлежит, — прогудел Ольрих, — Твоя жизнь в наших руках. И пока ты её не выкупил, не стоит ей клясться.

Дверь со скрипом открылась и внутрь ввалились несколько человек с оружием наготове. Бернард, Брандон и парочка бойцов из зелёной десятки.

Я чуть повернулся на стуле и ухмыльнулся.

— О, парни, а мы вас уже заждались. Что-то вы не торопились. Были проблемы?

— Пришлось немного поблуждать по топям, — пожал плечами сержант, — В остальном ничего такого, о чём стоило бы рассказывать.

— Потери?

— Двое… — сержант оглядел зад, по которому были разбросаны тела убитых и тут же поправился, — Трое наших. На почти три десятка их. Неплохой расклад, хотя сражались они неумело.

— А остальные? — поинтересовался я, — Бандитов вроде было шесть или семь десятков.

— Побросали оружие и сдались. Что-то их здорово испугало. Ты опять что-ли пытался глазки строить? — Бернард как всегда был в своём репертуаре. Я ухмыльнулся.

— Вроде того. Но они не соизволили ответить мне взаимностью, чем бесконечно глубоко ранили моё чуткое сердце.

— Поэтому ты решил им кровь пустить? — хмыкнул Брандон, с интересом осматривая заваленную телами комнату.

— Ну так от любви до ненависти один шаг, — я ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел и добавил, — Ладно, побалагурили и хватит. Чего хотели? У меня тут важный разговор.

— Что делать с пленными? — спросил Бернард, — В этот раз их оказалось довольно много. Кормить и стеречь такую ораву будет накладно.

— Доставим их пред светлые очи сенешаля? — предположил десятник, — Пущай это будет его головной болью, значица.

Мда уж. Пришли мстить, получили геморрой себе на жопу. Правда, а что нам делать с сорока рылами? Привести к сенешалю? Нахрена? Он знал об их существовании, давно мог с ними расправиться, если бы хотел. Но его целиком и полностью устраивал тот факт, что они за него «собирают налоги и следят за порядком». Он их снова отпустит, они снова сколотятся в банду и опять начнут нам гадить. Передать горожанам? Выживших бандитов слишком много, а горожане слишком трусливы, чтобы воздать им по заслугам. К тому же оставлять их — это оставлять за спиной врага. Наверняка у многих горячих голов возникнет желание отомстить за обиду. Не напрямую. Изподтишка. Пустить стрелу из подворотни. Подкараулить когда боец потеряет бдительность и воткнуть ему нож под рёбра. Как тогда в таверне. А таскать за собой? Нет уж, увольте. У меня и без того геморроя хватает.

— От этой шушеры всё равно никакого прока, — равнодушно бросил я, — В расход всех. Головы им отрубите и на колья посадите взамен тех, что там уже висят. А старые, пожалуй, соберите в мешки. Отнесём губернатору плоды его трусости.

— Что, даже женщин и детей? — опешил Брандон. Бернард лишь вопросительно посмотрел на меня. В отличие от десятника, совесть сержанта совершенно не мучала. Подозреваю, что он собственноручно заткнул ей рот много лет назад, задолго до встречи со мной.

Твою мать. А ведь в горячке боя я совсем забыл, что в логове живёт не только бандитское отребье, но ещё и их семьи. Резать женщин и детей, которые уж наверняка, ни к преступлениям, ни к наезду на нас не причастны? Это уже немного перебор. Но и за собой такой хвост тягать… Кормить, поить за наш счёт, смотреть чтобы не сдохли, не попытались исподтишка отомстить. Нет, не вариант.

Но есть идея получше. Коготь любил мстить родственникам своих недругов? Вот отведём всю эту толпу в Новый Гронесбург и пусть что хотят с ними то и делают. В конце-концов жители города виноваты в зарождении этого гадюшника не меньше самого сенешаля. Бабы не с луны свалились. И не думаю, что банда таскала их с собой. Наверняка это бывшие городские жительницы, которые просто решили, что раздвинув ноги перед кем-нибудь из бандитов, можно обеспечить себе сытую, безопасную и безбедную жизнь. До какого-то времени эта стратегия и правда работала. Но за всё приходится платить. И час расплаты настал. И для них, и для горожан, которые наверняка передерутся между собой, пытаясь решить их судьбу.

— Их пока оставьте. Свяжите и соберите куда-нибудь, чтоб не разбегались. Для них будет отдельное развлечение, — я замолчал, но заметив встревоженный взгляд Брандона добавил, — убивать мы их не будем. Более того, пальцем не тронем, если не спровоцируют.

И ведь не соврал. МЫ действительно не будем их убивать.

Десятник кивнул и скрылся за дверью. Бернард же остался стоять с интересом разглядывая Когтя. Тот же со смесью страха и любопытства пялился на моего сержанта. Впрочем, продолжалось это недолго. Бернард презрительно поморщился и сплюнул на пол. Его взгляд очень красноречиво говорил: «Мда уж. А разговоров то было.» Добро пожаловать в клуб, дружище. Я сам откровенно говоря разочарован.

— Будут ещё распоряжения? — спросил сержант, потеряв к главарю бандитов всяческий интерес.

— Да. Между конюшнями и псарней спрятан общак банды. Откопайте его и притащите сюда. Поглядим, не обманул ли нас наш новый дружок. Что до остального имущества — запрягите лошадей в повозки возле входа и стаскивайте туда всё мало-мальски ценное барахло, какое найдете. Скот тоже забираем. Коров можно неплохо продать, а гусей мы и сами сожрём. Не всё же одной кашей брюхо набивать.

— Обманул, — хмыкнул Бернард, — Вернее, не сказал всей правды. Я имел дело с такими бандами ещё в Деммерворте. У них, как правило, две, а то и три серьёзные нычки. Одна в самом логове, другая — далеко за его пределами. Если во время большой облавы они не смогут забрать основной тайник, то обчистят хотя-бы схрон в лесу.

— Эвона как, — я покосился на Когтя, — Об этом ты, значит, решил умолчать? Что ж… Не могу сказать, что ты мне соврал. В конце-концов, я сам тебя не спросил. Но с этого момента за каждое такое умолчание мы будем отнимать у тебя по пальцу. Бернард, отдай распоряжения и возвращайся. У тебя в таких делах и правда больше опыта, так что будет лучше, если ты поприсутствуешь при допросе.

Сержант кивнул, развернулся и вышел за дверь. Послышались резкие окрики команд. Одобрительные возгласы бойцов и отчаянные вопли пленных бандитов. Они услышали свой приговор. Так же завыли и бабы, которых уже вывели из хозяйственных пристроек на главный двор. У них на глазах собирались казнить их кормильцев. Жестоко? Может быть. Зато справедливо.

— Итак, пока мои друзья проверяют не соврал ли ты насчёт основного схрона, что насчёт запасного? — я снова повернулся к бандиту. Главарь уже открыл было рот, но тут внезапно подал голос один из его подручных. Усатый, полноватый мужик, с бегающими глазками. Лицо его покрывала испарина, но кожа была бледной словно мел. Он уже понимал, какая участь его ждёт, но надеялся купить себе жизнь. А, быть может и вовсе свободу.

— Я знаю, где второй схрон, — трясущимся от страха голосом сказал он, — Я покажу.

— Вот, как? — я покосился на Когтя. Тот злобно зыркнул на подчинённого, но ничего не сказал, — Быстро же твои дружки тебя сдали. Как думаешь, если я прикажу ему тебя прирезать — сделает?

Бандит посмотрел на своего подчинённого и тоже побледнел. Он понимал — сделает, не моргнув и глазом. Весь авторитет Когтя строился на силе. А сила сейчас была на нашей стороне.