Трофейная жена (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Ну вот и не тревожься! — я обнял некромантшу. — Давайте праздновать! У нас первый ребенок родился!

— Первый из многих, — любовно подтвердила Мириэль, целуя спящего сына. — Боги, какая я была дура, что не очень хотела детей! Нам надо пятерых! Нет, шестерых! Нет…

Похоже, ее накрыла та самая послеродовая эйфория, о которой я в прошлом мире читал краем глаза, когда «ответственно подходил к планированию беременности». Эх. Бедная Наташа. Все же до сих пор тяжело вспоминать.

— На два месяца — никаких сексуальных контактов! — резко сказала Рагна. — С таким настроем ты залетишь немедленно — а тебе это сейчас вредно. Хотя бы годик выжди. Опять же, подожди, пока Александр ходить начнет — может, еще и не захочешь так сразу второго! Гарантирую, что он будет давать нам всем жару.

— Ну вот… — Мириэль надулась.

— Андрей, серьезно, — Рагна посмотрела на меня. — На Мириэль надежды мало, но в твое самообладание я верю!

— Хорошо! — кивнул я. — Прослежу.

Некромантша наклонилась ко мне и тихонько добавила:

— Она действительно сейчас не совсем в себе, надо дать время, чтобы материнские переживания улеглись. А то сейчас ее занесет «хочу рожать хоть каждый месяц!» — а потом наступит разочарование.

— Я все слышу! — заявила Мириэль. — Не наступит, не бойся, Рагнушка. Все будет хорошо!

Тут она вдруг зарыдала.

Мы бросились ее утешать, и Мира, сквозь всхлипывания, сказала:

— Извините, извините! Это… это эмоции… это от беременности! Я просто… Он такой замечательный, наш Сашенька… А вы, девочки, не можете… а это самое лучшее на свете!

— Да ладно тебе! — сказала Ханна. — Ты так мучилась последние пару месяцев — я прямо рада, что мне этого не испытать! Да и роды сами по себе не сахар…

— Да, как очень тяжелая тренировка на выносливость, — всхлипнула Мира. — Только еще в два раза хуже. Но ничего, ради такого сокровища можно потерпеть.

— Да, — слегка деревянно сказала Рагна. — Можно потерпеть.

И вышла из комнаты.

Я давно заметил, что она делает так, когда ей особенно хочется плакать — а она не может.

…Рагна не зря верила в меня: два месяца я действительно продержался, хотя Мириэль реально уже где-то через неделю начала меня соблазнять — «ну давай хотя бы так, а не эдак, от этого детей не бывает! И вообще, я же сейчас кормлю грудью — не получится забеременеть!» Но я отлично понимал, что одним раундом с ней не обойдется, и держал оборону. Хотя попробовать грудное молоко… м-м-м, тот еще кинк!

Однако в начале весны мораторий был снят, Рагна (по моей просьбе) выдала мне некромантский амулет от зачатия… и в первую же нашу совместную ночь он каким-то образом оказался под кроватью. А в середине весны Рагна опять увидела формирующийся канал душ над Мириэль!

Не то чтобы меня это расстроило, честно говоря: Сашенька рос настоящим солнышком, я бежал провести с ним каждую свободную минутку. Девчонки тоже этим грешили, особенно Рагна. Где-то через месяц она преодолела свою… то ли отчаянную зависть, то ли боязнь повредить малышу. И стала бессменно дежурить у его кроватки по ночам, давая нам с Мириэль время выспаться (кроватку мы таскали из нашей комнаты в ее, детская все-таки оказалась не нужна). Если Алекс просыпался, чтобы поесть, Рагна просто подкладывала его Мириэль под бок, она кормила его, почти не просыпаясь — а потом некромантша его забирала и укладывала обратно.

Позже, уже в середине весны, когда Сашка начал переворачиваться на пузико и садиться, я как-то обнаружил его играющим с «живым» мышиным скелетиком! Скелетик бегал вокруг него, иногда присаживаясь на задние лапки, а Саша весело хихикал, мотал ручками и колотил ножками.

Первое побуждение — отобрать антисанитарную хрень! — я подавил: Рагна уж наверняка знала, что делает, давая малышу такую игрушку. Наверняка обеззаразила ее Нежизнью. Правда, все равно было страшно: а ну как малыш оторвет косточку да и проглотит?

А вот Мириэль, увидев это, пришла в восторг.

— Какая замечательная идея! — воскликнула она.

А потом, к моему удивлению, пошила из лоскутков и ваты «шкурку» для крысеныша — и получилась маленькая анимированная мягкая игрушка! Движения у этой крыски сделались немного неуклюжие, потому что ткань и вата мешали, но так вышло даже симпатичнее.

Что касается внешности, то Алекс действительно пошел в маму — ну что ж, удачнейший для него вариант! Я себя уродом не считаю, девушки вон вообще говорят, что я редкостный красавец. Но это они, по-моему, предвзяты. А вот Мириэль действительно редкостная красавица, так что быть Александру дамским любимцем! Только подбородок у него оказался мой, с небольшой ямочкой.

— Ничего, — говорила Мира. — Зато у него, кажется, твой характер! Такой же солнечный!

— Я был очень вредным и капризным ребенком, — не согласился я. — Так что будем надеяться, что у него свой собственный характер!

…Тогда же, в начале и середине весны, мы распродали последние запасы тканей — и посчитали деньги.

— Ну, что могу сказать, — вздохнул Иркан. — Новости у меня для тебя не слишком радостные, Андрей Петрович! За вычетом всех планируемых расходов на будущий финансовый год и фонда на «непредвиденные обстоятельства», который я отложил, как ты просил, у тебя остается совсем слезы — всего пятьдесят золотых!

— Это уже с учетом выделения доли Габриэлю? — уточнил я.

— Да.

— И денег на обучения Лиихны на два семестра в Ненте?

— Да.

— И ваших зарплат на следующий год?

— Естественно, я же сказал, минус все планируемые расходы. В том числе примерная стоимость содержания поместья и оборудования, которое мы еще хотели заказать… Плюс-минус. Там, кстати, может быть, удастся еще пять-десять золотых сэкономить.

— Тогда чего ты расстраиваешься? — широко ухмыльнулся я. — Это же прекрасно! Деньги должны работать, а не лежать мертвым грузом! Пятьдесят золотых осталось — шикарно, можно девочек подарками порадовать, а остальное отложить.

— А на что же вы будете шиковать, покупать дорогих лошадей, соколов и борзых собак? — фыркнул Иркан.

— А я похож на человека, который хочет шиковать, покупать дорогих лошадей, соколов и борзых собак? — вопросом на вопрос ответил я. — Вот ноутбук я бы прикупил, если бы тут можно было бы достать хоть плохонький. А так…

А Ханне, Рагне и Мириэль, которые подумали, что я также расстроен этой небольшой суммой, я объяснил подробнее.

— Во-первых, чистая прибыль гораздо больше, — сказал я, — так что все в порядке. Во-вторых, даже хорошо, что за вычетом обязательных расходов у нас осталось так мало! Если бы наша вотчина начала сходу приносить баснословные барыши, нашлись бы желающие попробовать ее у нас отжать, несмотря на удаленность — а зачем нам лишняя нервотрепка? Мы же просто хотим обеспечить базовый тыл, чтобы была возможность заниматься поисками способа вас оживить и пробудить Ночку. Для этого любые пертурбации здесь — совершенно лишние! А кроме того, если мы будем в прибыли в конце каждого финансового года на протяжении пары десятилетий, даже очень небольшой, в итоге мы станем баснословными богачами, — я ободряюще им улыбнулся. — Если вам именно этого не хватало!

Рагна пожала плечами.

— Меня все устраивает. Если вдруг захочу больше денег, сама поеду и заработаю. Но зачем? Здесь спокойно, интересно, много сложных задач, остается время на книги… и Сашенька.

— И божественные сны, — фыркнула Ханна. — Не забывай про божественные сны!

— Д-да, и это тоже, — с заминкой пробормотала Рагна. Я бы сказал «смущенно», но смущается она только во сне: личи не только не плачут, но и не краснеют.

— Меня тоже все устраивает, — твердо сказала Мира. — Чем меньше проблем — тем лучше! И раз предстоит отпустить Андрея с Лиихной осенью в университет, хорошо, если сюда не нагрянет толпа алчных барыг! Доказывай потом, что я их в порядке самообороны…

— Тебе не придется доказывать, если что, — утешила ее Ханна. — Ты не разумное существо юридически, так, охранный артефакт. С охранного артефакта какой спрос?