Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

— Небеса! — восторженный вздох третьей ахиры перебил первых двух, — Они вернули нам здоровье! Вернули нам жизнь!

Я медленно прикрыла глаза, хотя в этом не было никакой необходимости. Все равно вокруг было темно.

Кинжал Жизни! Вот в чем причина. Он не убивает! Он всего лишь побеждает смерть. Неважно, где она прячется. В магическом щите или в теле несчастных ахир. Не повезло, что я не растратила его силы, убивая смерть в несчастных женщинах.

— Помогите мне, — приказал Мехмед. — Надо отнести госпожу Елину в ее покои. И помочь привести себя в порядок.

Я слышала, как ахиры стали подниматься. Шелест их пропахших болезнью одеяний об каменный пол стал приближаться. Но внезапно их остановил голос одной из них.

— Нет, господин. Мы не станем помогать вам. Мы ахиры. Мы никому не принадлежим, и никто не имеет права приказывать нам. Вы можете убить нас. Мы не боимся. Смерть не так страшна, как боль от свиной болезни. Поэтому мы уходим из вашей крепости. Туда, где сможем сами выбирать себе хозяина. Я слышала, как госпожа Елина говорила об этом Лайле и Дилане. Мы больше не будем ничьими.

Говорила я, конечно, не совсем об этом. Но…

— Я наследник султана, и заявляю права на всех ахир, которые находятся в моей крепости. И если кто-то не согласен, то может предъявить претензии мне лично, — не растерялся Мехмед. Ахиры громко вздохнули. Быть собственностью будущего султана для аддийских женщин большая честь. — А теперь помогите мне. Надо отнести госпожу Елину в ее покои…

Не прошло и нескольких мгновений, как меня подхватили на руки и подняли над полом. Ахиры несли меня довольно бережно и осторожно. И шептались между собой, искренне радуясь выздоровлению:

— Это настоящее чудо!

— Небо, я так боюсь, что это всего лишь сон! — тихо воскликнула та, которую звали Масайла. — Мне все кажется, что я сейчас открою глаза и все вернется…

— Хочешь я ущипну тебя, чтобы ты проснулась? — фыркнула третья. И остальные подхватили ее тихий смех.

— Нет, уж, — отказалась Масайла, — лучше я посплю подольше. Такой прекрасный сон нельзя прерывать. Я здорова, а мой хозяин — сам наследник султана…

— Мне тоже не верится, что это правда, — отозвалась та, что говорила про чудо. — Сегодня самый лучший день в моей жизни…

— Замолчите, — остановила их та, что вынудила Мехмеда объявить и своими. — наш хозяин все слышит, и ему это может не понравиться. Я не хочу снова стать ахирой из-за вашей болтовни.

Рабыни замолчали. Мехмед, и правда, шел рядом и все слышал. Он отлучился только на мгновение. А, когда вернулся, я услышала стук кресала об кремень. Но у него ничего не получилось. Искры так и не появились. Но потом я ощутила рядом тепло горящего факела и поняла… тьма царствовала не снаружи, а внутри меня.

— Мехмед, — окликнула я брата. — Мехмед…

— Господин, — одна из ахир, голос которой я еще не слышала, воскликнула, — господин, госпожа зовет вас…

Они замерли, остановившись в тот же миг, как я произнесла первое слово.

Что мой брат готов слушать, я поняла только тогда, когда его дыхание коснулось моей щеки.

— Мехмед, — прошептала я. — Вокруг тьма… я ничего не вижу…

— Ты потеряла много крови во время первого ритуала, — ответил он. — А потом снова потратила очень много сил. И к тому же господа Олира была слишком жестока с тобой, когда мы вернулись. Но я уверен, когда ты отдохнешь, зрение вернется.

Я попыталась мотнуть головой, не соглашаясь с ним.

— Я видела все… тьма пришла только после, — запнулась. Произнести вслух, что Гирема больше нет, оказалось тяжелее, чем просто знать об этом.

— Я отправлю к тебе лучшего лекаря…

Мысленно я кивнула. Но сил сделать это по-настоящему не было. Мехмед был прав. Я просто слишком слаба.

— Гирем, — прошептала я, не отпуская брата, — его надо забрать. И Олиру. Я похороню их дома. Там, где они будут рядом со мной. Всегда.

— Хорошо, — не стал спорить он. — Я прикажу страже унести их тела в холод.

— Нет, надо забрать их сейчас… Я не уйду без них.

— Но, — начал было Мехмед, но я его перебила:

— Надо забрать их сейчас. Это важно. Я чувствую…

Мой брат на мгновение замер, словно решая как поступить. А потом окликнул ту, имя которой он знал:

— Масайла, возьми в помощь двух подруг и идем со мной. Вы понесете мертвого господина. Госпожу Олиру я возьму сам.

Три бывшие ахиры выпустили и рук мое платье, за которое скорее просто держались, чтобы идти вместе со всеми, чем помогали нести.

Они вернулись в центр пентаграммы. Я слышала шорох их шагов. А потом одна из ахир запнулась обо что-то и охнуло. То, что помешало ей идти, покатилось по каменному полу, тоненько звеня и подпрыгивая, хотя пол в ритуальном зале был идеально ровный.

— Что это⁈ — насторожился Мехмед.

— Какое-то украшение, господин, — отозвалась Асайла. — Очень странное. Я такое никогда не видела. Похоже на тиару, но на голову его не надеть, оно слишком острое. Можно порезаться… И маленькое даже для младенца.

— Его надо забрать, — снова подала я голос. — Мехмед, его надо обязательно забрать!

Если бы я могла анализировать свои мысли, то удивилась бы. Но сейчас я просто знала, что это такое. Это сплавившиеся воедино артефакты моих детей: венец Абрегора, кинжал Грилора и браслет Аддии. Возможно, я успела заметить знакомые очертания в тех вспышках над головой Ягурды, которые извещали о поимке Богов? Но осознала, что именно видела только сейчас?

— Госпожа Олира жива! — воскликнул Мехмед. И в его голосе звучала паника. — Елина, она жива! Тварь! — выругался он. — Я убью ее!

Но я опять откуда-то знала истину.

— Нет! — закричала так громко, как могла. — Не надо! Это не Ягурда. Это Олира… Моя дочь…

И на сердце вдруг стало тепло. Словно зажегся крохотный огонек, заставляя меня жить. Я как будто бы даже видела его в кромешной тьме, поглотившей весь мир. Олира жива… Маленькая девочка, которой пришлось пережить столько ужаса и боли, жива. А значит еще не все потеряно. У меня все еще есть шанс сделать ее счастливой. Ведь именно для этого рождаются люди на белый свет.

Едва наша скорбная процессия выползла из ритуального зала, как в хозяйственном дворе крепости запели первые петухи. Раньше их не было слышно. Но сейчас вокруг стояла такая тишина, что тревожные крики птицы, приветствующие первый рассвет изменившегося мира, звучали очень громко.

У Ягруды все получилось. Она создала Цитадель, способную защитить от гнева гнева Древних Богов. Она поработила Их, накинув магические поводки. Она получила все, что хотела. Но все же проиграла. Потому что не учла одного: Гирем тоже наследник Аддии… Да, он мужчина и поэтому не может воспользоваться Ее наследием в полной мере. Но он может попасть на Изнанку и действовать там точно так же, как здесь.

И это стало тем самым последним шансом, о котором говорила Великая Мать…

Когда петухи запели во второй раз, я уже лежала в своей постели. Рабыни раздели меня и искупали в огромной деревянной деревянной лохани, в которую я помещалась целиком. Не иначе Мехмед пожаловал свою ванну. С водой в горячей аддийской степи обычно обращались гораздо бережнее и мылись, протирая тело влажными тряпками.

Кровь, своя и чужая, так плотно покрывала меня с ног до головы и так крепко прилипла к коже, что платье пришлось сначала отмачивать, а потом только снимать. И мыть меня пришлось в двух водах. Потому что первая воняла мертвечиной, запах которой уже не пугал меня, как раньше.

Но все это было незначительно и мелко. Я радовалась тому, что жива. Что мои дети, как и Мехмед, получили свободу от магии бывшей Верховной жрицы, сразу после того, как Гирем покончил с ней там, где она не могла спрятаться за малышкой Олирой. Что все закончилось нашей победой, хотя мы были так близки к поражению и почти смирились с ним.

Глава 29

Мехмед был прав. Через несколько дней отдыха, зрение вернулось. А память о событиях в ритуальном зале подернулась пеленой забвения. Причем очень быстро. Как будто бы мое подсознание избавлялось от травмы.