Изгой Высшего Ранга (СИ) - Молотов Виктор

— Чем могу помочь? — охранник окинул меня оценивающим взглядом. Потом заметил Дружинина и слегка выпрямился. Конечно, ведь не с каждым студентом ходит приставленный инструктор из ФСМБ.

— Мне нужно посмотреть записи с камеры в буфете общежития, — сказал я. — За последний час.

— Записи? А вы, собственно, кто? — нахмурился охранник.

— Глеб Афанасьев. Студент первого курса.

Я специально не стал добавлять про S-класс. Посмотрим, как отреагирует. Может, он вообще меня не знает. В конце концов, не все люди постоянно смотрят новости.

— Студент? — охранник хмыкнул. — Извините, но студентам записи не показываем. Обращайтесь к администрации в рабочее время.

Ожидаемо. Простой просьбой здесь не отделаешься.

— Там произошёл инцидент, — я говорил спокойно, без нажима. — Кто-то повесил портрет Громова в траурной рамке, нанёс на стену оскорбительную надпись. И это ещё не всё.

— И что с того? — охранник скрестил руки на груди. — Это дело администрации. Утром напишете заявление, разберутся.

— В рамке была магическая ловушка, — вмешался Дружинин. И в его голосе звучала сталь. — Чёрная сфера. Она активировалась, когда мы вошли в буфет. Кто-то явно хотел сильно навредить Глебу Викторовичу… или вовсе его убить.

Охранник напрягся. Скрещённые руки опустились.

— Чёрная сфера? Какого типа? — уточнил он.

— Расширяющаяся. С аурой холода. Я такой техники раньше не видел, — ответил Дружинин.

— Подождите, — охранник поднял руку. — Сейчас позову напарника. Он у нас специалист по сложным магическим техникам.

Он скрылся внутри. Через полминуты вернулся с другим охранником — мужчиной постарше, с седыми висками и цепким взглядом. На груди висел бейджик с именем — Константин Игоревич.

— Опишите сферу ещё раз, — попросил он.

— Чёрная сфера, — повторил Дружинин. — Отделилась от рамки портрета. Начала расширяться, излучала сильный холод. Афанасьев нейтрализовал её пространственной техникой.

Константин Игоревич побледнел.

— Поглощающая тьма… — тихо сказал он.

— Что? — первый охранник уставился на него. У этого, кстати, бейджика не было.

— Запрещённая техника. Высший класс опасности. Она не просто убивает. Она именно поглощает всё вокруг. Радиус зависит от вложенной силы. Если бы эта сфера расширилась, от буфета ничего бы не осталось. Вместе со всеми, кто там был.

Повисла тишина.

Работники буфета — целых три человека. Они могли погибнуть просто потому, что оказались рядом.

— Это уже не хулиганство, — Константин Игоревич посмотрел на напарника. — Это покушение на убийство. И угроза всей Академии. Нужно немедленно сообщить ректору.

— Согласен, — первый кивнул. Вся его прежняя неуступчивость испарилась. — Будет серьёзное разбирательство. А пока… — он повернулся ко мне. — Проходите. Посмотрим записи вместе.

Мы вошли внутрь. Помещение было большим и функциональным. Столы с компьютерами, множество мониторов на стене, кофеварка в углу. Типичная комната охраны.

Пока мы ждали, первый охранник позвонил своим коллегам, которые отправились разбираться в буфет. Объяснил им про Поглощающую сферу и велел всё тщательно проверить.

Константин Игоревич уже копался в записях. Но вдруг остановился и посмотрел на меня.

— Вы правда смогли её нейтрализовать? — в голосе звучало недоверие. — Поглощающую тьму?

— Да. Сейчас посмотрите на камеры и сами всё увидите.

Константин Игоревич покачал головой. И объяснил:

— Не каждый опытный маг способен справиться с этой техникой. Она поглощает любую энергию, направленную против неё. Становится только сильнее. Большинство защитных заклинаний бесполезны.

— Пространственная магия, — коротко пояснил Дружинин. — Афанасьев создал разрыв и засосал сферу внутрь.

Первый охранник присвистнул. Он уже вернулся к нашему столу.

— Так вот почему вас называют новым Громовым… — прокомментировал Константин Игоревич.

Я не стал отвечать. Не люблю, когда меня сравнивают с кем-то. Да и не хочется, чтобы моя фамилия всегда ассоциировалась с Громовым.

— Давайте все-таки найдём того, кто это устроил, — сказал я. — Ведь завтра он может придумать, что похуже. И кто-то реально может пострадать.

Константин Игоревич кивнул и вернулся к записям.

— За какое время смотрим? — уточнил он.

— Последний час. Особенно интересует момент, когда работники выходили на перерыв.

Он покрутил колёсико мыши, перематывая запись. На экране мелькали кадры пустого буфета. Потом работники выходят. Потом…

— Стоп, — сказал я. — Вот здесь.

На экране появилась фигура в чёрном. Чёрная куртка с капюшоном, чёрные штаны, чёрные перчатки. Лицо скрыто.

Человек действовал быстро и уверенно. Вошёл, огляделся, достал из сумки баллончик с краской. Несколько секунд, и надпись готова. Потом он повесил портрет, который принёс с собой. И так же быстро недоброжелатель вышел. Всё заняло меньше пяти минут.

— Профессионально, — пробормотал Дружинин. — Лица не видно, одежда обычная… Как вы собираетесь его опознать?

— Личность его мы сейчас точно не установим. Маскировка хорошая, — задумался Константин Игоревич.

Я молча смотрел на экран. Перемотал запись назад. Ещё раз посмотрел момент, когда человек вешал портрет. Вот оно…

Когда человек поднял руки, рукав куртки немного задрался. И на запястье мелькнуло что-то знакомое. Я приблизил изображение. Качество было не идеальным, но хватало, чтобы рассмотреть.

Шрам. Рваный шрам на правой руке. От запястья он тянулся ниже и скрывался в рукаве.

Я уже видел этот шрам сегодня.

— Попался, — процедил я.

— Вы поняли, кто это? — Дружинин удивлённо посмотрел на меня.

— Да. И к сожалению, мой ответ вам очень не понравится, Андрей Валентинович.

Куратор нахмурился. Ему не нравилось, когда я говорил такими фразами. Но что поделать, если это правда.

— Пойдёмте, взглянем в глаза этому человеку, — позвал я.

— Как это? — Дружинин с непониманием посмотрел на меня. — Вы же только прибыли. Не знаете, где чьи комнаты.

— У этого человека уже знаю.

Куратор вскинул брови. Я же повернулся к выходу и повторил:

— Пойдёмте, Андрей Валентинович. Сейчас вы всё поймёте…

Виктор Ладковский сидел на кровати, уставившись в экран телефона. На лице сияла довольная ухмылка. Всё прошло идеально.

Он прокручивал переписку в тайном групповом чате, наслаждаясь каждым сообщением. Студенты Академии Петра Великого — его новые союзники — активно обсуждали сегодняшние события:

@Лисий_нос: «Так ему и надо. Пустой не должен владеть таким Даром. Это ошибка природы».

@Сила_потока: «Поскорее бы он сдох, и Дар перешёл кому-нибудь достойному».

@Тайновидец: «Ты хорошо придумал с демонстрацией! Такими темпами он долго не выдержит в нашей Академии».

Виктор усмехнулся и набрал ответ:

@Кукловод: «Видел сегодня его тренировку. Ни черта у него не получается. Энергия его не слушается. Полный ноль».

Враньё, конечно. Стены полигона были закрыты, и никто не мог видеть, что происходит внутри. Но какая разница? Главное, что люди верили. Прислушивались к нему. Считали его своим.

Ради этого чата Виктор даже себе ник придумал, такой же странный, как и у всех остальных. Но зато говорящий!

Виктор откинулся на подушку, вспоминая, как всё начиналось. Тот проклятый спарринг в центре ФСМБ, где грёбаный Пустой унизил его перед всеми. Афанасьев тогда победил. Показал, что он сильнее.

От одного воспоминания кулаки сжимались сами собой.

Первые часы после поражения Виктор просто кипел от злости. Не мог ни есть, ни спать. Всё думал, как отомстить. Как стереть эту самодовольную рожу в порошок.

А потом за несколько дней до отправления в Академию ему вернули телефон.

В центре ФСМБ личные вещи забирали на время подготовки. Никаких средств связи, никаких контактов с внешним миром. Но перед отъездом в Академию всё начали возвращать. И Виктору повезло: он получил свой телефон одним из первых.