Игла - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— Как? — повторил он вопрос, а Забава уже спускала его ладонь ниже, по узору рёбер, изгибу тонкой талии, приятному бугорку живота. Светозар сходил с ума от прилива ощущений. Он почти забыл каково это — чувствовать. Быть живым. Частью мира, настоящей, полноценной. Быть человеком, а не эхом, бесплотной тенью. Боги, неужели это было так прекрасно? Так хорошо?

— Как? — спросил он в третий раз, хотя вряд ли его волновал ответ. Разве это важно? Разве не важнее то, что он снова стал собой?

— Ох, милый, — томно выдохнула Забава, провожая руку Светозара ещё ниже, пальцы тут же собрали горячую влагу, которой мгновенно пропиталась ткань сорочки. Забава покрыла глаза и тихо застонала. — Я и не на такое способна.

Вновь облизнувшись, Забава решительно прильнула к Светозару и накрыла его губы своими.

***

Ветер шёл впереди, высвечивая лампой тёмный, заросший мертвосветом и пылью коридор.

— То, что сказал дракон... — кое-что не давало Игле покоя. — Неужели Забава возвела весь этот город только для того, чтобы... чтобы ты в него пришёл?

— Не думаю. — Дар пожал плечами. — Это было бы слишком даже для неё. Наверно... — Он качнул головой и ненадолго умолк, сомневаясь в собственных словах. — В любом случае, Забава мечтала о собственном городе задолго до того, как... затеяла эту игру со мной. Говорила о месте, которое не будет подчиняться богам. Но я и подумать не мог, что она добилась своего.

Игла кивнула. Мысли были тяжёлыми, тревожными. На сердце не спокойно. Она коснулась подвески, необычно холодной, почти ледяной. Всё ли в порядке?

— Всё хорошо? — спросил Дар, заметив её растерянный вид.

— Да, да, просто, — отмахнулась Игла. — Думаю, где искать книгу. Вряд ли она лежит на самом видном месте.

— Что такое книга? — спросил Ветер, оборачиваясь. — Может быть, я смогу помочь?

Он выглядел совершенно непринуждённо, даже весело, и, кажется, уже совсем не обижался на Дара. Похоже, представление с драконом, в котором ему даже удалось поучаствовать, отвлекло Ветра достаточно, чтобы забыть о недавних слезах. Ветер был так горд собой, будто разделался с драконом собственноручно. Игла улыбнулась, румянец на бледных щеках Ветра и жизнерадостные искорки во взгляде радовали глаз. Игла вытащила из сумки книгу с заклинаниями и протянула Ветру.

— Вот такая штука.

— Похоже на светоч!

Ветер остановился, отдал лампу Дару и с интересом посмотрел на книгу, протянул к ней руку, но отдёрнул, не решившись прикоснуться, и спрятал обе руки за спину.

— Да-да! Как странно, я думал, что он единственный в своём роде!

— Что такое светоч? — спросил Дар. — Другая книга?

— Это наш самый священный предмет! — Ветер смотрел то на книгу, то на Иглу с замешательством, словно не был уверен, что Игла имеет право держать её в руках. — Наследие Белой Царицы и связь с ней. Жрецы хранят его в храме, молятся в большие колокола, прислонившись к нему лбом, чтобы Белая Царица услышала их. Каждый житель города касается светоча дважды в жизни. Когда рождается и когда умирает. Я при рождении не касался светоча, поэтому... ну, в общем в храм мне заходить нельзя и не всем можно со мной общаться, но это неважно! Важно другое! Откуда у вас ещё один светоч?

— Это... просто книга, — Игла не знала, как объяснить. Они с Даром переглянулись, явно думая об одном и том же. Возможно ли, что светоч — то, что они ищут? И если да, то как его раздобыть?

— Что такое «просто книга»? — Ветер же был занят совершенно другими мыслями.

Игла открыла книгу и показала записи Ветру.

— Вот, люди записывают сюда свои мысли, знания или фантазии, чтобы другие люди смогли о них узнать.

— Да? — не поверил Ветер. — Хотите сказать, это что-то вроде наших скрижей?

— Скрижей? — настал чрёд Иглы теряться в догадках. — Что это?

— Жрецы вырезают слова на каменных табличках — скрижах, — ответил Ветер, продолжая путь по коридору. — Это очень удобно, их можно читать даже в темноте. А это неудобно, — он ткнул пальцем в книгу, которую Игла несла в руках, — в темноте не почитаешь. Но я всё равно читать не умею. Этому учат только жрецов и некоторых воинов. Ходокам и всем остальным такое ни к чему — так жрецы говорят.

— Умение читать и писать наделяет властью, — сказал Дар, останавливаясь на развилке. Коридор раздваивался. — Неудивительно, что ваши жрецы не хотят делиться знаниями.

— Какая власть может быть в умении понимать закорючки? — с сомнением спросил Ветер.

— Например, вот это, — Дар указал на книгу. — Сборник могущественных заклинаний, ключи не только к тому, как устроен мир, но и к тому, как его изменить. Игла может всё это узнать, а ты нет.

— Жрецы говорят, что менять мир не в наших силах.

— А ещё ваши жрецы говорят, что в Проклятых Пределах живут одни чудовища. Они говорят только то, что выгодно им. Чтобы вы сидели смирно и подчинялись.

— Они заботятся о нас, — возразил Ветер, но голос его звучал не слишком уверенно. — Если бы не они, мы бы погибли.

— Или наконец выбрались бы из этого проклятого города.

Игла положила руку на предплечье Дара, призывая его остудить пыл. Она чувствовала его раздражение и боль от сложившейся несправедливости, но Ветер тут бы ни при чём, он был такой же жертвой обстоятельств, как и сам Дар. Возможно, именно поэтому его это и задевало так сильно. В маленьком Ветре он видел себя. Себя от сестры Дар спасти не сумел, поэтому так отчаянно пытался расшевелить Ветра?

— Дар хочет сказать, что важно самому выбирать свою жизнь, — она примирительно улыбнулась. — Независимо от того, что говорят другие. Жрецы могут желать вам зла или добра, заботиться или пытаться подчинить, но только ты, Ветер, должен решать, как жить, какой путь выбирать. Никто — даже жрецы — не имеет права лишать тебя этого выбора. Не позволяя тебе учиться, спрашивать о Проклятых Пределах, умышленно или нет, они этот выбор отнимают. Это не значит, что они плохие, это значит, что все мы можем ошибаться. Возможно, дело в том, что кто-то когда-то лишил выбора их.

Ветер задумчиво кусал губы, пытаясь переварить сказанное. Дар с благодарностью взглянул на Иглу. Она улыбнулась ему, и от этой тёплой улыбки по телу Дара пробежал невольный трепет, багрец в груди наполнился тяжестью, не в силах выдержать приливая необъяснимой нежности. Игла моргнула и отступила, разрывая касание. Показалось? Лицо Дара отражало её собственную растерянность.

— Смотрите-смотрите! Сюда! — донёсся из темноты голос Ветра.

Игла и Дар поспешили к нему.

Большой зал терема освещали сотни мертвосветов, они росли на колоннах, стенах, треснувшем надвое троне из белого, украшенного самоцветами мрамора. За троном на стене красным огнём горело и переливалось созвездие Дракона. Светились не все линии и звёзды, но самых крупных из них всё ещё сияла магия. Живой красный свет смешивался с мёртым голубым сиянием мертвосветов и вместе они погружали зал в странные фиолетовые сумерки.

— Это же наш свет! — воскликнул Ветер, указывая на созвездие и подбегая ближе. — Точно как на картинках в храме! Только сияет! Взаправду сияет!

Дар подошёл ближе, поставил лампу на расколотый трон и провёл рукой по стене. Остановил пальцы у потухшей звезды. На его руке сверкнули золотые когти, послышался хруст и в следующий миг на ладони Дара уже лежал красиво огранённый, но безжизненный и тёмный камень.

— Багрец, — сказал Дар. — Пустой.

Игла подошла к нему и с грустью взяла бесполезный камешек с ладони. Багрец был не просто пуст, он был мёртв. Обычно эти камни можно раз за разом наполнять магией, они любят её, жаждут, впитывают и растут благодаря ей. Но если магии нет, если слишком долго не подпитывать багрец, то и он со временем потемнеет и погибнет, потеряв способность к восстановлению. Игла читала об этом, но ни разу не видела прежде, сжала камешек чуть сильнее, и он рассыпался пылью в её ладони.

— Что это значит? — спросил Ветер, с беспокойством глядя на помрачневшие лица Иглы и Дара.