— Адель… — пробормотал я, и тут же об этом пожалел — металлическая ладошка немедленно отправилась на сближение с моей левой щекой. — Хватит! Хватит, я тут. Я вернулся.
— Нако-нец. То.
Исполняющая обязанности механика весь поход пряталась в переносном кармане для предметов — в «свободном» слоте, который я специально оставил пустым на всякий пожарный. Выбралась она в ответ на мои отчаянные крики — кричал я не только в мире морока, но и реальности. А вот каким образом ей удалось туда забраться вопреки моей воле, да ещё и замаскироваться на всю дорогу, оставалось выше моего понимания. Адель не торопилась делиться секретом, но слишком сильно я нажимать не стал — поскольку вовсе не был уверен, что прошёл бы третье испытание без её помощи.
— Выходит, лорд Роланд тоже мог взять с собой автоматона? — нервно хмыкнул я, пытаясь представить путь своего далёкого предка. — Поставить программу «спустя полчаса бей меня по щекам» и запустить перед третьим испытанием.
— Может. Быть.
— Не хочешь остаться тут или попробовать выбраться?
— Хочу ид-ти с то-бой.
— Точно?
— Точ-но. К тому же. У ме-ня что-то есть.
— Что за «что-то»? — с подозрением спросил я.
В ответ моя механическая помощница продемонстрировала какой-то небольшой свёрток, кусок ткани, плохо различимый в окружающем мраке, даже с едой Кулины. Пришлось зажечь захваченный «вечный» факел от огнива — и сперва не поверить своим глазам.
— Где ты это взяла?
— В лар-це. Когда откры-лась дверь. Я долго жда-ла, пока ты. Проснёшься.
Развёрнутый и приведённый в порядок свёрток оказался второй половиной карты, идеально подходящей к первой.
Мелинда не соврала — Полночь не могла изменить путь к своему сердцу, лишь попытаться как следует запутать «паломников». Сложенная воедино, карта не срослась с помощью магии, чем слегка меня разочаровала, но текст и иные обозначения на ней наконец-то можно было прочесть. «Взгляд библиотекаря» трудился на полную, расшифровывая мелкие закорючки над схематичным рисунком.
«Север, северо-восток, восток, север» (значок креста)
«Север, запад, север, северо-запад, запад» (рисунок черепа)
«Юг, северо-запад, север, север, восток» (полустёртый неразборчивый знак)
«Восток, юг, восток, север, северо-восток» (рисунок черепа)
«Запад, север, север, северо-запад» (восклицательный знак, три вопросительных знака)
Лабиринт следом за тремя испытаниями оказался не совсем таким, как я его представлял. Эту ремарку можно было адресовать и всей предыдущей дороге к сердцу, но здесь — в особенности. Больше всего, как ни странно, он напоминал устройство бывшей сокровищницы, отдельные комнаты с закрытыми дверьми. Новые на вид и заброшенные, напоминающие изысканные гостиные, пустующие склады и вонючие тюремные камеры. Размеры помещений также варьировались, от каморок до обширных залов, но суть оставалась неизменной. В каждой комнате — по восемь дверей, на все стороны света. Внутри поджидали ловушки либо монстры, иногда было пусто, изредка встречались малозначимые сокровища. Будто кто-то вырезал видеоигру-«рогалик» и вставил сюда, в Полночь, в самую её глубину на последнем рывке к сердцу.
Лабиринт казался чем-то лёгким, почти несерьёзным по сравнению с прежними испытаниями. Ловушки были простыми — стрелы из стен, колья из пола, изредка попадались редкости вроде качающихся топоров, смыкающихся стен и давящего потолка. Противники — конструкты по типу ползунов из первого испытания, но не торопящиеся воскресать после смерти. Впрочем, кажущаяся лёгкость работала на отвлечение внимания, поскольку без сложенной воедино карты мы бы могли ходить по этим комнатам целую вечность.
— Се-вер там.
— У тебя что, встроенный компас?
— Я сама встрои-ла. Пока-зать?
— В другой раз. Как ты думаешь, что значит крест?
— Ключевое мес-то?
— Ключевое по сравнению с чем? А, ладно, разберёмся по ходу.
Вскоре выяснилось, что крест означал опасную ловушку — в нашем случае, проваливающийся пол. Я едва успел запихнуть Адель в переносной карман, прежде чем она улетела невесть куда. Череп — «минибосса», конструкта в виде трёхголового медведя-переростка, который чихать хотел на удары боевым молотом. Адель отвлекла его сзади, а я расстрелял из Райнигуна, по одной голове за выстрел. «Веселее» всего было с невнятным рисунком, там комната вдруг начала вращаться против часовой стрелки, а двери — меняться местами. Когда карусель утихла, мы некоторое время спорили о направлении движения, но в итоге доверились карте и записанным сторонам света.
Второй череп — змея, занимающая почти всё пространство комнаты. Мёртвая. Сломанная много столетий назад, но заслонившая тушей все возможные выходы. Не знаю, сколько часов ушло на расчистку прохода, прежде чем мы прошли дальше. Нас ждала комната с восклицательным и вопросительными знаками, и я затаил дыхание, открывая дверь к ней…
Коридоры. Три прохода, уходящие в разные стороны — по одному на каждый вопросительный знак. Ни дверей, ни подсказок, выбирай что хочешь. Мы застыли в нерешительности, пока я не додумался заново прокрутить в голове имеющуюся информацию. Зажав в руке механические часы, я двинулся по одному коридору, затем вернулся назад и прошёлся по второму. Туда и обратно, не более двадцати метров.
— Адель?
— Да?
— Ты слышишь разницу в тиканье секундной стрелки?
Это была слегка отчаянная догадка, ведь замедление времени могло проявляться совершенно иначе, если проявляться вообще. Но девушка-автоматон тут же кивнула, указав на третий коридор, из которого я только что вернулся.
— Здесь тика-ют иначе.
— Медленней?
— Да. На долю секун-ды.
Спустя полчаса коридор привёл нас к новому массиву комнат и дверей. Соединив старую карту, я без большого удивления обнаружил, что рисунок на ней и надписи изменились, подстроились под новый сегмент. Это обнадёживало, но не давало ни малейших указаний на то, сколько ещё нам понадобится пройти.
Может, ещё одну секцию, может, две. Может, десять или сто. По крайней мере, мы знаем паттерн, ответ на загадку. А что насчёт запаса сил… Внутреннее чутьё настойчиво подсказывало, что здесь нельзя было оставаться на ночлег и даже не стоило задерживаться для перекуса. Лабиринт проходился за раз, на одном выдохе, без иных вариантов. Не знаю, пожирал он слабых претендентов или просто возвращал в начало, но проверять не хотелось ни то, ни другое.
— Адель, ты ведь потащишь меня, если я грохнусь на пол от усталости?
— Конеч-но.
— Тогда вперёд.
Сложно сказать, через сколько сегментов всё происходящее начало сливаться воедино. На этот раз в реальности, а не мороке — долгая, нестерпимо долгая прогулка пробовала мой рассудок на прочность. Зачистить сектор, замерить время, пройти дальше. Свериться с картой, зачистить сектор, замерить время, пройти дальше. Свериться с картой…
Четырежды Адель поправляла меня, когда я пытался сунуться не в те двери. Дважды я спасал её от угрозы быть смятой, раздавленной, упавшей в пропасть. Третий раз опоздал — и «минибосс» в форме жука-носорога искалечил ей левую руку до нерабочего состояния. Использовав один из шприцов Терры, я разобрал жучару на составляющие, но Адель не могла починить себя на месте. Дальше мы шли осторожней, а значит — медленней.
— Вик?
— М?..
— Если мы не. Выбе-ремся.
— Мы выберемся. Слово хозяина Полуночи.
— Если мы не. Выбе-ремся, — упрямо повторила Адель. — Знай.
— «Знай» что?
— Люблю, — тихо сказала она. — Те-бя.
— Я тоже люблю тебя, Адель. Держись, хорошо?
— Хоро-шо.
Когда всё начало сливаться воедино, я мог довериться лишь её глазам, сам превратившись в руки, преграду от тварей и разящий меч. Вперёд, вперёд и слегка вниз, туда, где замедление времени становилось всё более ощутимым. Лишь бы часы выдержали, лишь бы выдержала Адель, а уж я как-нибудь справлюсь. Свериться, зачистить, замерить, пройти. Свериться, зачистить, замерить, пройти. Свериться… замерить…
