Проклятье Мира (СИ) - Черника Ника

— То есть все здесь? Женщины, дети?

Дядя Эл удрученно кивает.

— Отправлять их своим ходом тоже опасно. Оборотни могут учуять их, взять в плен или того хуже…

Я смотрю на Кеина, но он остается абсолютно непроницаемым. Правда, поймав мой взгляд, выпрямляется и говорит:

— Я могу вывести людей из города.

— Нет, — качаю я головой. — Это слишком опасно, Кеин. Лучше я открою портал.

— Исключено, — тут же влезает дядя Эл. — Ты и так без сил сейчас. Держать портал на такое количество людей — это верная смерть. Бой может начаться в любую минуту.

На мгновенье меня захлестывает отчаяние. Кеин садится рядом со мной на кровать.

— А если у тебя не получится? — спрашиваю его. — Если тебе не поверят? Решат, что ты изменник?

Кеин мягко улыбается.

— Ты же знаешь, оборотни не убивают всех подряд. Неужели Мир тебе не рассказывал?

— Он только скалится и издевается обычно.

Кеин смеется.

— Узнаю Мира… Мы должны попытаться, Ада. Вероятность успеха велика. Если они останутся в городе, скорее всего, большинство погибнет. — Он поворачивается к дяде Элу, который наблюдает за нами в непонимании. — Собирайте женщин и детей. На все несколько часов, пусть берут теплую одежду, еду и воду.

— Спасибо, Кеин, — я сжимаю его руку, а со следующей накатывающей слабостью проваливаюсь в сон.

Глава 36

Когда я просыпаюсь, в комнате совсем темно, шторы по-прежнему задернуты. Чувствую себя намного лучше, повезло, что магия великого помогает встать на ноги.

Когда спускаюсь вниз, нахожу дядю Эла в кабинете с бокалом в руках. Он стыдливо убирает бутылку вина под стол, но я только машу рукой.

— Как дела? — спрашиваю, присаживаясь в кресло.

— Кеин ушел из города два часа назад. Почти все женщины и дети с ним, кроме тех, кто пожелал остаться. Ада… — поколебавшись, дядя Эл все же спрашивает: — Он… Оборотень?

Я киваю.

— Но он не сдаст их, — добавляю быстро. — Оборотни не трогают мирных, я сама была этому свидетелем. Они позволили уйти целой деревне при мне. И вообще, дядя Эл… Они не настолько плохи, как нам рассказывали. Ты знаешь о том, что происходит каждые пятьсот лет?

Он стыдливо кивает, отводя взгляд.

— Об этом знают немногие, в основном те, кто так или иначе соприкасается с Академией. Нам говорили, что это необходимость для выживания, иначе оборотни истребят всех нас.

Я презрительно хмыкаю. Вот уж не удивлена, что Академия преподносит все именно таким образом.

— Моя мама была великим магом. Ее держали в Академии с детства, изощренно издевались, угрожали семье, чтобы она убила великого оборотня. Издевались так сильно, что она согласилась.

— Каролина… — дядя Эл смотрит на меня круглыми глазами. — Я и подумать не мог… Так далеко я не вхож, Ада, если бы только знал…

— Это полбеды. Она погибла, но папа жив.

— Ты нашла его, — он подается вперед с надеждой в голосе.

— Нашла, только не особенно радуйся. Потому что то, что я расскажу, вряд ли тебе понравится.

Я чувствую, что могу доверять ему, он единственный, кто знал обо мне почти все. И сейчас определенно повергнут в шок.

— Быть не может, — шепчет, глядя в пространство. — Питер просто сошел с ума.

— Точно. И мы должны его остановить, потому что сам он не остановится. Он уничтожит магов, дядя Эл. Я читала его заклинания, знаешь, как они работают? Магия оборачивается против того, кто ее делает. Магический шар, направленный в сторону оборотней, уничтожит самого мага. Все будут истреблены, но не Академия, верхушка которой вряд ли вообще выйдет на поле боя. Умрут обычные маги, сражающиеся за родину. А потом умрут почти все оборотни.

— Это безумие, — он прикрывает лицо руками. — Просто безумие. Но что ты хочешь делать, Ада?

Я нервно сглатываю, потому что мне впервые придется сказать это вслух.

— Если мне не удастся отговорить его, — мы встречаемся с дядей взглядами. — Придется его убить.

— Нет, нет, — он мелко трясет головой. — Он твой отец.

— Я знаю, — я давлю подступающие слезы. — Поверь, мне очень больно. Я столько лет жила мыслью о том, что родители погибли… Потом верой в то, что, возможно, живы. А потом все рассыпалось в прах за считанные часы. Я мечтаю увидеть того папу, что рассказывал мне добрые сказки, переделывая плохие концовки в хорошие, а не того, который хочет, чтобы я убила тысячи людей.

Я вытираю слезы, скопившиеся в уголках глаз, дядя залпом допивает вино из бокала.

— Он должен появиться в Андроне, — смотрит на меня, я киваю.

— Узнать, где сейчас войска, думаю, не так сложно… Скорее всего, он уже движется сюда.

— И что, у тебя есть какой-то план?

Я качаю головой.

— Он очень сильный ведьмак, дядя. Не просто великий, он принял темную Силу, и теперь ему доступно намного больше, чем раньше. О цене этого он, как ты понимаешь, не думает, готов платить чужими жизнями. Завтра утром я выдвигаюсь в Андрону.

Дядя Эл спешно качает головой.

— Это опасно, Ада. Ты не знаешь, но тебя разыскивают. Академия — за вторжение и кражу, армия — за дезертирство и, возможно, помощь врагам. Тебе нельзя показываться в Андроне. Только не со стороны магов.

— Значит, придется открывать портал…

— Лучше открыть его за Андроной, следующая за ней деревня занята оборотнями, и до места боевых действий рукой подать. Но только если ты уверена в том, что тебя не тронут.

Уверена ли я? Не знаю. Касаюсь шеи в том месте, где Мир укусил меня. На мне его метка и запах. Обо мне наверняка кто-то знает, и у меня есть магия, чтобы защититься. Придется рискнуть.

Остаток дня я провожу в доме, не высовываясь. Дядя настаивает на том, чтобы я больше отдыхала и чуть ли не насильно заставляет есть. Я на все соглашаюсь, тайком улыбаясь на его заботу. Я не ценила ее все это время, жила сама по себе, не принимая и не отдавая.

А теперь понимаю, какую ошибку совершила. Он ведь действительно принял меня в семью. Пусть ради своего друга, но принял. Любил, растил наравне с Риной, помогал, учил, воспитывал… Я закрылась в своем коконе боли и не хотела видеть ничего хорошего, что давал мне мир.

— Ада… — он заглядывает ко мне уже поздно вечером, когда я собираюсь ложиться спать. — Я подумал, вдруг тебе будет интересно.

В руках у него письма, перевязанные веревкой. Те, что писал ему папа до того, как идея спасения мира полностью заняла его мысли.

— Спасибо, — я аккуратно беру письма, словно боясь, что они рассыплются в прах. — Я люблю тебя, дядя Эл.

Он обнимает меня, поцеловав в макушку, тихо уходит. Развязав веревку, нахожу первое письмо и начинаю читать. Поначалу папа пишет о тех городах, где бывает, о своих научных работах. Чувствуется, что он горит тем, что делает, пишет часто и много.

Но потом поток писем резко кончается. Примерно в это время он встретил маму, и, скорее всего, опасался, что их отследят. Наверное, он поддерживал связь на всякий случай, чтобы не терять друга, если понадобится его помощь. И оказался прав. Следующие письма коротки и не информативны, некоторые занимают всего полстранички. Папа пишет, как по накатанному образцу. Все хорошо, полностью погружен в науку, изучаю, исследую… Перестал писать, что именно.

Я просматриваю с десяток однотипных писем, пока не натыкаюсь на написанное одиннадцать лет назад. Ощущение, что папа писал обычный отчет, но сбился, увлекшись, и решил оставить, как есть.

“Я изучаю природу магии, Эл, — скольжу я взглядом по рядам ровных строк, написанных мелким разборчивым почерком. — Наконец сумел копнуть глубже, и ты не поверишь, какие открытия меня ждали там… Я не могу рассказать тебе всего, но маги даже не догадываются, какой силой они обладают. Магия — единственный из трех даров, который зарождается внутри. То есть исходит от самого человека посредством веры и создания намерения. Это огромный неизученный пласт, Эл, который может кардинально изменить жизнь всего человечества. Триана оставила себе лазейку в сердца людей, всех людей, Эл… Если то, что я изучаю, подтвердится, это будет грандиозно. Впрочем, пока рано говорить об этом…”