Двойник короля 14 (СИ) - Скабер Артемий

Это тоже уже всё провернули. Информация, что мне будут платить за размещение войск, засекречена.

Сюсюкин повернулся к присяжным:

— Господа, вы слышали? Граф содержит русский военный гарнизон за собственные деньги. Это поведение предателя?

Шереметев покачал головой. Багратион что-то пробормотал себе под нос. Нессельроде записал цифру.

— У меня больше нет вопросов к графу, — объявил Сюсюкин. — Но есть вопросы к обвинению.

Он повернулся к Каменеву:

— Господин майор, а вы сами воевали с турками?

— При чём тут это?

— Отвечайте на вопрос.

— Нет, не воевал.

— А участвовали в дипломатических переговорах?

— Тоже нет.

— Тогда на основании чего вы судите о действиях графа?

— На основании фактов!

— Каких именно? — Сюсюкин достал блокнот. — Назовите хотя бы один факт, доказывающий измену.

Каменев молчал.

— Не можете? — адвокат закрыл блокнот. — Тогда о чём речь?

Он обратился к судье:

— Ваша честь, обвинение не представило ни одного доказательства вины подсудимого. Всё строится на домыслах и предположениях.

— Возражение! — крикнул Каменев. — Факт получения наград от врага говорит сам за себя!

— А факт размещения русских войск на этих землях о чём говорит? — парировал Сюсюкин.

Майор снова замолчал. А адвокат подошёл к присяжным:

— Господа, защита утверждает: граф Магинский не только не предавал Россию, но и служил ей сверх всякой меры. Рисковал жизнью, тратил состояние, жертвовал личным счастьем — всё ради блага империи.

Он сделал паузу:

— И если мы накажем такого человека, то пошлём сигнал всем остальным: не служите слишком хорошо, не рискуйте слишком много, не добивайтесь слишком больших успехов, а то объявят предателем.

Сюсюкин вернулся к своему столу:

— У защиты больше нет вопросов.

Зал гудел. Настроение изменилось кардинально — теперь многие смотрели на меня не как на предателя, а как на героя. Но я знал: это только начало. Главные козыри у нас ещё впереди.

Каменев поднялся со своего места. Лицо его было красным от злости. Майор понимал: защита переворачивает дело с ног на голову. То, что час назад выглядело как предательство, теперь походит на героизм.

— Всё это красивые слова! — выкрикнул он. — Но факты остаются фактами!

Обвинитель подошёл к своему столу, схватил папку с документами. Руки его дрожали от ярости.

— Граф Магинский получил награды от врага! — продолжал он, размахивая бумагами. — Это неоспоримый факт! И никакие оправдания не изменят сути. Никто не получает награды от врага. Только предатель и тот, кто продался. Этот факт известен всем. Тем более турки никогда просто так не пошли бы на такое.

Сюсюкин слегка поморщился. Я заметил это. План шёл не совсем гладко, Каменев всё-таки сумел частично восстановить позиции.

— Господа присяжные, — майор обратился к военным аристократам, — не дайте себя обмануть красноречием защиты! Измена остаётся изменой, какими бы словами её ни прикрывали. У кого ещё из военных в нашей стране есть награды от врагов? Вы знаете, я проверял всю ночь — от рядового до генерала. Хотите услышать ответ?

— Да, — кто-то тихо произнёс из зала.

— Только у Магинского на всю нашу огромную империю. Не дайте себя запутать и отвлечь от сути.

Шереметев нахмурился. Багратион сжал челюсти. Нессельроде отложил ручку и внимательно посмотрел на обвинителя.

— Да, граф разместил войска на турецких землях, — продолжал Каменев. — Но кто сказал, что это не часть плана? Кто сказал, что это не прикрытие для дальнейшего сотрудничества с врагом?

Майор нащупал скользкий момент и давил на него.

— Где гарантии, — голос обвинителя становился всё громче, — что граф не использует эти войска против России? Что не повернёт их штыки в сторону наших границ? Вдруг эти люди уже продались и ждут только сигнала? А мы позволим им там находиться и надеяться на кого? На армию? Нет, на одного земельного аристократа. Вся страна.

Вдруг стало тихо. Вопрос был болезненным. Присяжные переглянулись с беспокойством.

Сюсюкин встал:

— Протестую! Обвинение спекулирует!

— Отклоняется, — отрезал судья. — Обвинитель имеет право высказывать сомнения.

Каменев торжествующе улыбнулся:

— Именно! Сомнения в верности человека, который получает подарки от врагов!

Он подошёл ближе к присяжным:

— А теперь давайте поговорим о генерале Ростовском. О человеке, который покровительствовал графу.

Майор достал ещё один документ:

— Вы хотели доказательства? Теперь я могу их предоставить. Пока ещё не озвученный приказ императора. Читаю: «За превышение полномочий и недопустимые связи генерал-князь Ростовский Михаил Григорьевич снимается с управления южной армией страны и временно отстраняется от любой воинской службы».

Тишина в зале стала звенящей.

— Князь Ростовский, — продолжал обвинитель, — брат императора, герой многих войн, человек безупречной репутации. И даже он не избежал наказания за ситуацию с Османской империей.

Каменев повернулся ко мне:

— А что говорить о простом графе? О человеке, который открыто получал подарки от турок?

Сюсюкин сжал кулаки. Этот удар был тяжёлым, майор использовал опалу Ростовского против нас.

— Господа присяжные, — Каменев обвёл их взглядом, — перед вами не просто дело о государственной измене. Перед вами дело о заговоре! О сговоре высокопоставленных лиц с врагами России!

Он поднял руку:

— Генерал даёт графу задание, граф выполняет его особым образом. Получает от врага награды, возвращается с выгодным для турок договором. А Ростовский всё это покрывает!

Майор сделал паузу:

— Идеальная схема! Пока один действует открыто, другой обеспечивает прикрытие в штабе.

Проклятье! Каменев выстраивал стройную картину заговора, и она выглядела убедительно.

Присяжные переглядывались с тревогой. Шереметев что-то шептал Багратиону. Нессельроде быстро записывал.

— И что же мы имеем в итоге? — продолжал обвинитель. — Генерал смещён. Но граф до сих пор на свободе! До сих пор владеет землями, полученными от врага! До сих пор…

Каменев не закончил фразу.

Тяжёлые двери зала с грохотом распахнулись. В проёме появилась фигура в генеральском мундире — высокая, широкоплечая, с царственной осанкой. Золотые эполеты сверкали в свете люстр, на груди — ордена и медали рядами. Князь Ростовский.

Зал замер. Все взгляды устремились ко входу. Воздух словно сгустился от напряжения.

Ростовский медленно вошёл, каждый его шаг отдавался гулким эхом. Взгляд холодный, властный, лицо каменное, непроницаемое.

Присяжные вскочили со своих мест как по команде. Руки взлетели к голове — военная выправка сработала автоматически.

— Ваше высочество! — хором выдохнули они.

Судья тоже поднялся, поклонился низко, почтительно:

— Князь Ростовский, добро пожаловать в наш суд!

Только двое остались сидеть — Каменев и его помощник. Майор демонстративно игнорировал появление князя, лицо его стало ещё краснее.

Ростовский окинул зал взглядом, остановился на секунду на Каменеве. В глазах мелькнуло что-то опасное.

— Садитесь, — сказал он негромко, но голос прозвучал на весь зал.

Присяжные опустились в кресла. Судья тоже сел, как и все остальные. Князь неспешно прошёл к столу присяжных, занял свободное кресло между Шереметевым и Багратионом. Те почтительно поклонились.

Каменев побледнел. Появление Ростовского полностью меняло расклад сил в зале. Теперь тут человек, которого майор только что обвинял в измене.

— Можем продолжать? — спросил князь, обращаясь к судье.

— Да, конечно! — закивал тот. — Господин обвинитель, продолжайте.

Каменев встал. Походка стала неуверенной. Майор понимал: с появлением Ростовского его позиции резко ослабли.

— Я… — начал он и запнулся.

Князь смотрел спокойно, но в этом спокойствии чувствовалась угроза.

— Я хотел сказать, — продолжил майор, собравшись с духом, — что присутствие князя в данный момент может повлиять на объективность суда.