Двойник короля 16 (СИ) - Скабер Артемий

— Духи сильных воинов, — повторил, пытаясь получить больше информации. — Это только мужчины?

— Нет! — помотал головой Сухе, его борода качнулась из стороны в сторону. — В мире было много и женщин с силой, о которой можно только мечтать.

Интересно. Значит, гендерных ограничений нет — дух может быть обоих полов. А повадки остаются или как-то стираются?

— Монстры? — задал я следующий вопрос — коротко, прямо и без обиняков.

Все уставились на меня, как будто произнёс нечто кощунственное. Лица монголов вытянулись, глаза расширились. Некоторые инстинктивно сделали какие-то защитные жесты. Похоже, у них есть свои суеверия относительно того, что можно и нельзя говорить вслух.

— Думаю, хватит разговоров, — хмыкнул эмч, выпрямляясь. Его лицо снова стало непроницаемым. — Здесь не твоя вера и не твоя земля. Ты любопытный, и это плохо.

Последняя фраза прозвучала как предупреждение. А я спросил про монстров потому, что отец Лахтины — рух. Но теперь мне немного стало понятнее про таких тварей. Это души, которых вызвали и не справились с ними. Вот они и захватывают тела.

С монголами ясно — у них тут шаманы этим промышляют в огромных масштабах. А у нас? Рязанов или Топоров точно не были шаманами и не вызывали духов. А это значит… Или в империи есть те, кто обладают «искусством», либо твари нашли способ сами занимать тушки. И у них, судя по всему, есть свои мотивы. Возможно, это какой-то долгосрочный план, о котором мы даже не подозреваем.

Получается, местные, скорее всего, в курсе, что жёнушка принца — рух, и очень этим довольны, гордятся. Жаль, что мы не в таких отношениях, чтобы спросить, как вообще с духами и призраками работать. Было бы полезно узнать методы контроля или, что ещё важнее, методы изгнания.

Стоп! От этой мысли пробежал холодок по спине, словно окатили ледяной водой. Внезапное озарение, настолько неожиданное, что на мгновение дыхание перехватило.

Дядя Стёпа, получается, рух? Он изучал способ перенести свой дух. Хотя сделал это почти сразу, без ухода в какой-то там мир. Технология, должно быть, другая, но суть та же — сознание существует отдельно от тела и может его менять.

А я? Тоже рух? Хотя нет… У меня нет таких способностей, которые были у тех, кого встречал. Но вообще концепция интересная. Если задуматься, граница между человеком и рухом может быть тоньше, чем кажется на первый взгляд.

Мы продолжили сидеть. Монголы пили кислое молоко с алкоголем и веселились. Смех становился громче, разговоры — оживлённее. Кто-то начал напевать какую-то протяжную песню, другие подхватили. Голоса сливались в странную, но не лишённую гармонии мелодию.

Сухе бросал на меня заинтересованные взгляды и ни черта больше не рассказал. Видимо, выдал ровно столько информации, сколько считал нужным, и ни грамма больше. Типичный подход того, кто привык контролировать ситуацию.

— Пожалуй, я пойду! — поднялся, чувствуя, что вряд ли узнаю сегодня что-то ещё. — Завтра рано вставать.

— Правильно, — кивнул старик, не пытаясь меня удерживать. — Бат тебя проводит.

Монгол тут же встал, готовый выполнить поручение. Дисциплина у них отменная, это надо признать. Мы вышли из дома, и прохладный ночной воздух ударил в лицо, принося облегчение после душного помещения.

Я увидел костёр на площади — большой, яркий, с языками пламени, взмывающими высоко в небо. Искры летели во все стороны, как крошечные звёзды. Монгол заметил мой интерес, и мы направились туда.

А там… жгли трупы. При этом не сильно церемонились: джунгары и монголы в общей куче. Тела были сложены аккуратными рядами, словно дрова. Некоторые уже обуглились до неузнаваемости, другие только начинали гореть. Запах витал ужасный — смесь горящей плоти, волос и одежды.

Несколько монголов стояли рядом, наблюдая за процессом. Их лица были спокойными, без тени скорби или отвращения. Для местных воинов это, видимо, обычное дело — такая же часть жизни, как охота или приём пищи.

Кивнул, и мы направились дальше. Не самый продуктивный вечер, но хоть битва немного кровь в жилах разогнала.

Добрались до домика, который мне выделили. Бат снова заговорил, активно жестикулируя. Из всего, что он сказал, я понял только: «Кольцо, лошади, одежда, оружие, еда». Видимо, что-то про завтра. Кивнул с видом знатока, хотя на самом деле мог только догадываться о полном смысле его слов.

Монгол пошлёпал дальше, его шаги постепенно затихли в вечерней тишине. Я остался один перед дверью домика. Поднял взгляд на небо и звёзды. Красиво, тысячи светящихся точек на тёмно-синем полотне.

Поднёс ладонь к ручке двери и замер. Что-то не так. Я не чувствую паучка, которого оставил в доме, сигналы не передаются. Тревожный звоночек, заставивший все чувства обостриться. Внутри тут же включился режим боевой готовности.

Попытался достучаться до него, но ничего, тишина. Как будто паучок исчез или… был уничтожен. Неприятное предчувствие превратилось в твёрдую уверенность: внутри что-то произошло.

Двое монстров перед дверью продолжали стоять. Хм… Странно, они бы что-то заметили. Ещё один — на крыше. Судя по тому, что «передали» многоглазики, ничего не видели и ничего не случалось.

Взгляд упал на окно, немного приоткрытое. Самая малость — щель не шире пальца.

Магия льда и огня вспыхнула на руках, окутывая ладони голубым и алым сиянием. Холод и жар одновременно — сочетание противоположностей, готовое вырваться разрушительной силой. Паучки уже получили приказы нападать в случае чего. Лахтина и перевёртыши предупреждены, все системы в боевой готовности.

Толкнул дверь и использовал теневой шаг. Тело растворилось в воздухе, превратившись в дымку, а затем мгновенно материализовалось внутри. Мир размылся, и вот я в доме. Магов не чувствую, раньше бы меня это успокоило, но не в этой стране и не после того, что испытал.

Перевёл взгляд на комнату, сжал кулаки. Мой паучок… Он больше не невидимый. Его порубили! Магическое создание — моя верная стража — лежало на полу, рассечённое на несколько частей. Каждый разрез был чистым, идеальным — работа профессионала с острым, возможно, магически усиленным оружием.

Внутри закипела ярость — холодная, расчётливая, направленная. Не та, что затуманивает разум, а та, которая обостряет его. Глазами искал Изольду. Она была в комнате.

Теневой шаг, и оказался рядом. Комната снова размылась, а затем сфокусировалась уже с другой точки. Перевёртыш лежала на кровати. Женщина сжимала раны на шее и животе. Кровь, тёмная и густая, сочилась между её пальцами.

Судя по тому, что раны чёрные, использовали яд. А перевёртыши с ним не очень — регенерация бессильна против определённых типов отравы.

— Кто? — задал я вопрос. Голос прозвучал жёстко, требовательно.

— Т-т-тень, — попыталась она ответить. Губы дрожали, глаза были полузакрыты, дыхание прерывистое, неглубокое.

Я уже выливал ей на раны улучшенную эталонку четвёртого ранга. Жидкость, светящаяся мягким голубым огнём, впитывалась в повреждённую ткань. Обычно этот эликсир способен залечить многие повреждения и нейтрализовать большинство известных ядов. Вот только зелья почему-то не помогали. Раны продолжали кровоточить, края оставались чёрными. Яд, видимо, был специфический, возможно, разработанный специально против существ её типа.

Ещё один бутылёк в рот. Жидкость потекла по подбородку Изольды, часть всё же попала внутрь. Ну же! Действуй! Но никаких изменений — состояние женщины не улучшалось.

Отодвинул её руки от живота, который она держала, и заскрипел зубами. То, что я увидел, вызвало не просто гнев, а холодную, смертоносную ярость. Сообщение мне! Прямо на коже Изольды. Вырезано тонким лезвием, каждая буква чёткая, как будто написанная каллиграфом. Только вместо чернил — кровь.

«Она умрёт! Два километра от деревни!» — гласило сообщение.

Послание было не просто предупреждением, а вызовом. Кто-то напал на мою подчинённую и оставил мне приглашение. Личное приглашение на казнь.

— Тень императора! — наконец собралась с силами перевёртыш, выдавливая слова через боль. Её глаза на мгновение прояснились, в них промелькнуло узнавание. — Это они… пришли…