Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

Горячее, пьянящее предвкушение захлестнуло с головой, и я с удивлением осознала, что для потери разума совершенно не нужно зелья. По телу жаркими молниями расходилось пульсирующее удовольствие, я задрожала в ожидании его взрыва и охнула, почувствовав настойчивые пальцы внутри себя. Новое ощущение окончательно вытолкнуло из реальности.

Прикосновения Кеммера стали ещё настойчивее, и наконец кровь вскипела мучительно прекрасным экстазом. Мой командор вобрал его в себя целиком, накрыв мои губы поцелуем, что сделало наслаждение ещё более острым.

Осмелев, я принялась расстёгивать рубашку Кима и едва не заурчала от удовольствия, когда прижалась к обнажённой мужской груди. Крепкое, тренированное тело пылало жаром и силой, и я плавилась рядом с ним.

— Ты уверена, что хочешь продолжить? — хриплый голос над ухом заставил вздрогнуть, и я лишь сильнее обвила Кима руками в ответ.

Невозможно сопротивляться искушению, особенно зная, что последует за невыносимо сладкими поцелуями. Если раньше я обижалась, что Кеммер не ушёл в нашу первую ночь, то теперь удивлялась, как он вообще смог остановиться. Лично я уже не могла. Больше вообще ничего не могла, только подставляла губы под поцелуи, тонула в одурманивающем запахе, пьянела от горячего дыхания и прикосновений пальцев, то ласкающих нежными лепестками цветов, то сжимающих в стальной хватке — и не понятно, что сводит с ума сильнее!

Сорочка полетела на пол. Раздев, Ким залюбовался моим телом, жадно лаская его взглядом, и вместо смущения накатила томная гордость, заставляющая не стыдливо прикрываться руками, а дразняще выгибать спину под пламенеющим взором.

Когда горячее нетерпение сменилось ещё более горячей наполненностью, я зажмурилась от удовольствия и окончательно сдалась на милость Блайнера.

Точка невозврата была пройдена, и теперь меня волновало лишь то, чтобы Ким выжил.

Всё остальное отошло на дальний план и потеряло значение.

Второе майрэля. После полудня

Кеммер

Оказалось, что дело не в зелье. Просто Адель действительно была особенной. Идеальной. Невероятно великодушной и сильной, при этом нежной, красивой, сладкой и притягательной.

Бесконечно утомлённый Кеммер так и не смог уснуть. Лежал, уставившись в потолок, и слушал мерное дыхание спящей на его плече Адели, испытывая одновременно гордость, удовлетворение и страх.

Командор никогда не боялся смерти, всегда относился к ней философски. В конце концов, навсегда в небе не остаётся никто.

Вот только раньше ему нечего было терять. Разумеется, он любил семью, наслаждался жизнью и не упускал возможности получить от неё удовольствие, но никогда, ни разу не ощущал этой странной, затмевающей остальные чувства потребности защищать. Быть рядом. Обнимать. Утешать. Любить.

Ему до боли хотелось подержать на руках своих первенцев именно от этой хрупкой и невероятной девушки. Он всегда считал детей естественным продолжением брака, но никогда не мог сказать, что он хочет быть отцом. Скорее он понимал, что однажды им станет, и не возражал.

Этим днём всё изменилось. Или изменилось ещё раньше, когда Адель рассказала ему о беременности?

Кеммер не знал, да это и не имело значения.

Он потеснее прижал к себе Адель и вдохнул её запах — не очень явный, но пронзительно родной, такой, который теперь ни забыть, ни спутать с другим.

— Ты чего не спишь? — сонно пробурчала недовольная целительница и мгновенно выключила его заклинанием.

Погружаясь в мягкие чертоги сна, Кеммер ни о чём не жалел.

Они с Аделью проспали почти до самого заката, и когда за окном пронзительно зажужжали цикады, провожая в вечность очередной день, командор сыто потянулся, пошарил рукой по постели и почти сразу нащупал свою мягкую, тёплую и разомлевшую ото сна леонессу.

В теле мгновенно проснулось желание, такое сильное, что бороться с ним не было сил. Простой, как компас, организм чётко указывал в сторону обнажённой любимой женщины, и подталкивал совершить налёт на её незащищённые укрепления.

Кеммер признал, что аскет из него получается неважный, и поддался соблазну. Целых два раза, с небольшим перерывом на сеанс кормления, всё же оголодавшие леонессы могут быть крайне опасными.

Когда за окном стемнело, он с сожалением выбрался из постели и сказал:

— Собирай вещи, минут через пятнадцать я подъеду к парадному входу, как положено. Только не забудь поздороваться и немного… убрать покраснение с кожи лица. Это из-за моей щетины? — обеспокоенно спросил он, разглядывая Адель.

— Это из-за твоей несдержанности, настойчивости и невоспитанности, — фыркнула она, сыто улыбаясь. — А ещё я тебе рекомендую уйти до того, как я задамся вопросом, с чего бы тебе столь предусмотрительно напомнить мне поздороваться, и не стоит ли за этим богатый опыт…

— Не стоит, — уверенно отрезал Кеммер, а затем притянул ещё раздетую Адель к себе и шепнул на ухо: — Либо ты одеваешься, либо я раздеваюсь. Выбирай.

— Нахал! — припечатала его леонесса, а затем обняла и внезапно напитала целительской силой.

Огромным количеством силы!

Тело налилось бурлящей, требующей выхода энергией, и Кеммеру показалось, что он с лёгкостью может пробежать дистанцию в сто лиг.

Он поблагодарил Адель, подхватил тяжёлую сумку с продуктами и вылез из окна. Нет, определённо в этой скрытности есть некая изюминка, но командор всё же предпочёл бы банальный брак и тривиальное брачное ложе, куда можно залечь на целую неделю...

И всё ради блага Адели, разумеется. Исключительно в педагогических целях, так сказать. Сколько ещё нюансов, поз, способов получения удовольствия он обязан ей показать! Ни капли не щадя себя!

Забрав магомобиль из укромного места, Кеммер окинул себя взглядом в дорожное зеркальце и привёл в порядок одежду.

Улыбка с боем пыталась прорваться на лицо и закрепиться на отвоёванных позициях, но командор счёл её неуместной и безжалостно подавлял и во время разговора с госпожой Лейн, и при виде спускавшейся со второго этажа Адели.

До сих пор не верилось, что настолько красивая девушка может принадлежать ему — и больше никому. От гордости плечи расправлялись сами собой, а почувствовавшая слабину улыбка всё же совершила неожиданный демарш и выбралась на свет.

Госпожа Лейн что-то сказала, Кеммер вежливо кивнул в ответ, а потом кивнул ещё раз, изо всех сил заставляя себя оторвать взгляд от Адели и уловить суть беседы.

Хозяйка дома лишь заливисто рассмеялась, ей завторила Мартина, старшая дочь, которую некогда пытался сосватать командору интендант. Хозяйственный капитан прикинул, что такой зять пригодился бы семье, но Кеммер настойчивые попытки пресёк. Раз его даже дед не смог женить, то куда уж Кирку?

Опять же, чем могла похвастаться Мартина? Ни проклятия, ни брата-интригана, ни раздражающей протекции императора, ни умения спорить практически с каждым словом, ни ухажёра-психопата, ни фамильной ненависти к Блайнерам у неё не было. В общем, ни единого шанса заинтересовать столь взыскательного жениха.

Кеммер чересчур поспешно кинулся забрать из рук Адели её саквояж, затем на секунду растерялся: предлагать ей руку или нет? Какие правила этикета работают в данном случае? Он попытался вспомнить, кем представил Адель госпоже Лейн, и не смог.

Как же он ненавидел лгать! Слишком большие усилия требовались, чтобы сначала запомнить ложь, а потом вести себя, исходя из новой реальности, сотканной из лицемерия и вранья. Уж лучше сразу сказать правду, один раз хлебнуть последствий и жить спокойно дальше.

Видя его замешательство, Адель громко и с выражением поздоровалась:

— Ясной ночи, командор Блайнер!

Смешинки заискрились в голубых глазах, отчего те сияли на лице, как два огромных эвклаза, Кеммер на секунду залюбовался и чисто инстинктивно предложил своей невесте локоть. Она удивлённо вскинула светлые брови и нежно осадила: