Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

— Интендант Лейн, можно попросить вас отправить письмо моему брату, гарцелю Второго Госпиталя?

— Разумеется, давайте!

Но передать письмо я не успела. Воспользовавшись занятостью командора на общем совещании, Брен появился на пороге сам.

— Капитан, — вежливо кивнул он интенданту Лейну. — Будьте так любезны, оставьте нас с сестрой наедине.

— Боюсь, что это идёт вразрез с приказом командора, — нахмурился тот и вопросительно посмотрел на меня.

— Простите, но приказ командора не может превалировать над законом Империи. Я являюсь официальным опекуном и юридическим представителем моей младшей сестры, и вы не можете чинить мне препятствия в разговоре с ней, тем более когда она не занята пациентами.

Интендант колебался. Наверняка считал, что охранять меня нужно лишь от Фоля, а не от собственного брата. А сказать вслух, что опасаюсь Брена, я не могла. Просто язык не повернулся бы так опозорить его в ситуации, когда ничего плохого он не сделал и, возможно, не собирался.

— Адель? — резкий голос брата застал меня врасплох, и я невольно вздрогнула и инстинктивно сжала рукой подаренный Кимом медальон. — Ты так и будешь молчать?

— Интендант Лейн, пожалуйста, позвольте нам с Бреном переговорить наедине.

Капитан неуверенно кивнул и сказал:

— Я буду неподалёку, мы же ещё не закончили. Кстати, ноблард Боллар, рад знакомству. Ваша сестра предложила оснастить аптечками первой помощи все маголёты, и это очень дельное нововведение. И… и как целитель она тоже зарекомендовала себя с лучшей стороны. Я лично обязан ей жизнью.

— Рад слышать, что она успела проявить себя. Я всегда гордился Аделью, и пока она ни разу меня не разочаровывала, — напряжённо ответил Брен, и от этих доброжелательных, в общем-то, слов спину сковало холодом, а голову сдавило в ледяных тисках. — Так ведь, дорогая?

Сил хватило лишь на кивок.

— Что ж, тогда не буду мешать, — отсалютовал интендант Лейн и вышел, оставив нас с Бреном один на один.

Брат сделал несколько шагов к двери и запер её изнутри.

— Не хочу, чтобы нас прервали, — пояснил он, ловя мой взгляд. — Нам нужно поговорить.

— Поговорить? Да, конечно, нужно. Я тоже хотела с тобой поговорить, — пролепетала я, нервничая всё сильнее и сильнее.

Вышло испуганно и жалко, настолько жалко, что светлые, почти бесцветные брови брата поползли вверх.

— Я приехал обсудить с тобой странное предложение о помолвке, которое получил вчера от командора Блайнера.

Глаза цвета голубой стали впились в моё лицо медицинскими зажимами и препарировали скальпелями мои спутанные мысли.

— Да... я как раз написала тебе письмо… я бы очень хотела, чтобы ты дал согласие на помолвку… — голос дрогнул и сорвался, я взволнованно перевела взгляд на дверь за спиной брата, но она не распахнулась, и Ким не появился на пороге.

Брен никогда не был дураком.

Он опустил леденеющий с каждой секундой взор на мой живот и несколько долгих секунд разглядывал его с академическим интересом, словно изучал внутреннее строение жабы. Когда он поднял глаза на моё лицо, этот интерес стал во сто крат сильнее.

— И в чём твой план, Адель? — обманчиво мягко спросил он.

— Выйти замуж за Ки… за командора Блайнера… — сдавленно прошептала я.

— Это я уже понял. А дальше? Понимаешь, есть всего два варианта. Первый состоит в том, что ты каким-то немыслимым образом влюбила в себя Блайнера, забеременела от него и заставишь на себе жениться. Мы все знаем, что Геста благоволит беременным и, скорее всего, не откажет девушке в положении. Она одобрит ваш брак, после чего командор погибнет. Предположу, что в бою. Далее ты избавишься от плода, получишь наследство, вернёшься домой, мы выправим необходимые разрешения и выдадим тебя замуж за одного из сыновей нобларда Корвигеля, нашего единственного и ценнейшего союзника в Синклите. Если ты сможешь это провернуть, я лично буду рукоплескать твоей хитрости, выдержке и находчивости. О таком досадном недоразумении, как потеря невинности, мы не будем даже упоминать, я лично озабочусь тем, чтобы будущий жених никогда не усомнился в твоей непорочности. Скажи, Адель, я правильно понял твой план?

Голос брата стал напряжённым настолько, что отдавался у меня в ушах металлическим гулом. Я снова посмотрела на дверь, которую Брен загораживал спиной, а затем нервно огляделась в поисках хоть какого-то выхода…

А потом мне стало безумно стыдно за собственную трусость. Это мой брат! Даже если он безумно разозлится, то не опустится до нападения и никогда не поднимет на меня руку… Не поднимет же?

— Есть и второй вариант, но мне не хочется его даже озвучивать, Адель. Само предположение о подобном оскорбительно для тебя, и я заранее приношу извинения за клеветнические измышления, если ошибаюсь. Так вот, тот самый очень маловероятный вариант состоит в том, что ты — шлюха, Адель. Что ты раздвинула ноги перед врагом, которого едва знаешь, с которым знакома меньше месяца. И не просто раздвинула перед ним ноги, а забеременела внебрачным ребёнком. И совсем скоро эту беременность сможет увидеть любой мало-мальски толковый целитель. И тогда, Адель… имя Болларов будет втоптано в такую грязь, что ни одна из твоих сестёр никогда не отмоется от неё. Нас искупают в помоях, на каждом светском рауте посмакуют подробности твоего позора…

— Кеммер хочет на мне жениться, — перебила я, и от напряжения закружилась голова.

— Прекрасно. Пусть женится и сдохнет, разве я возражаю? Однако он должен сделать это как можно быстрее. Сегодня же. Пока твою беременность ещё можно сохранить в секрете. Вопрос лишь в том, что ты сделаешь с ней дальше, Адель. И ты должна очень хорошо поразмыслить о последствиях своего выбора, потому что если ты смешаешь нашу кровь с кровью Блайнеров и родишь детей от нашего злейшего врага, ты будешь для меня мертва.

— Но Гвендолина… — начала я и почти мгновенно заткнулась, раздавленная невыносимо тяжёлым взглядом Брена.

— С Гвендолины другой спрос, и с ней я ещё разберусь, — отрезал он. — Речь о тебе. Уже почти восемь лет я живу ради вас, Адель. Хватаюсь за любую работу, обиваю пороги, игнорирую насмешки, донашиваю одежду за отцом и даже дедом, лишь бы у вас были… расчёски! ботинки! платья! зонтики! Я вгрызаюсь в любую возможность сделать нашу жизнь лучше и борюсь за то, чтобы сохранить крышу над головой. Я защищаю вас от нападок, учу и кормлю. Напомню: я это делаю потому, что спесивая, самолюбивая сука Моэра Блайнер прокляла всю нашу семью, — его голос набрал такую силу и мощь, что меня затрясло. — А наши родители погибли, снимая это проклятие, чтобы дать нам лучшую жизнь! И ты вздумала родить от Блайнера?! Тогда зачем останавливаться на этом?! Иди и плюнь на родительский склеп! — взревел он.

Я сжалась от стыда и страха, по щекам покатились горячие слёзы. Взгляд брата стал по-настоящему злым, таким я видела его лишь раз. В начале весны, когда мы ехали из госпиталя домой на полнолунную неделю.

Шёл жуткий ливень, дорога так плохо просматривалась… до сих пор не представляю, как Брен хоть что-то разбирал в потоке льющей с неба воды. Магомобиль резко затормозил, а потом в бок экипажа что-то врезалось, и снаружи раздались странные ритмичные хлопки. Мы с сёстрами испуганно высыпали из салона и застали Брена держащим за руку незнакомца, стоявшего на коленях.

Брат смотрел, как у чужака налились алым глаза, а затем из ушей и носа хлынули потоки крови, мгновенно смывавшиеся струями дождя. В первую секунду я ничего не поняла, подумала, будто Брен пытался исцелить мужчину, которому стало плохо за рулём. Но когда крупное тело повалилось в жидкую грязь, а брат показал нам три пулевых ранения на груди, картина обрела совсем иной смысл. Мы залечили раны Брена, он пинками столкнул труп в канаву и следом отправил в кювет чужой магомобиль.

Убедился в том, что на месте покушения не осталось ничего, указывающего на нашу семью, и молча сел за руль. Именно тогда я видела у него этот взгляд, полный отчаянной, убийственной решимости.