Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

— Не знаю, меня умиротворяет, когда ты злишься не на меня, — вымученно улыбнулась ему и зевнула.

— Идём спать, — потянул он меня за собой.

Выглянул в коридор, Ким отпустил охранников и убедился, что нас никто не видит, а затем привёл к себе.

Было так странно оказаться в его спальне, настолько мужской и непривычной. На противоположной от окна стене — здоровенное панно с разными видами огнестрельного оружия. Я-то думала, им лишь полуденники увлекаются, магии-то у них нет. В комнате стоял уже знакомый запах — отдающая лёгкой горчинкой смесь хвои и машинного масла.

— Если тебя пугает оружие, я могу его убрать, — предложил Ким, обнимая меня со спины.

— Нет, не пугает, просто никогда не видела столько… целая коллекция.

— Да. Этот достался мне от отца, — он показал на старинный пистоль с деревянной ручкой в форме капли. — А этот — наградной, за заслуги перед Империей.

Револьвер хищно поблёскивал чёрным глянцем, золотистая гравировка сияла новизной.

— Ты ими не пользуешься?

— Практически нет. В Академии регулярно ходил в тир, состоял в стрелковой команде и даже в соревнованиях участвовал, а сейчас редко когда удаётся выкроить время.

— Ким, а почему по тварям из разлома не стреляют из огнестрельного оружия?

— Стреляют, только калибр должен быть очень крупным. Мелкие пули рикошетят от панцирей, вреда больше, чем пользы. Может по своим же и прилететь. Кроме того, мелкие пули едва могут пробить защитную плёнку на сочленениях, а если и пробьют, то значимого ущерба не причинят. Разве что в глаз попадёшь. Длинный меч или копьё надёжнее: как только ты его воткнул внутрь твари, можно её магией хорошенько поджарить. Если попасть в клешню или ногу, можно вскипятить её изнутри. Пуля такого не сделает. А бомбомёты и огнемёты стоят на вооружении во всех частях.

— Ясно…

— Давай сменим тему? — он развернул меня к себе и обнял. — Лучше расскажи мне о себе. Я совсем ничего не знаю о моей особенной леонессе.

— А что именно ты хочешь знать?

— Всё. Вообще всё, — выдохнул он мне в ухо.

Мы много разговаривали, потом неспешно занимались любовью и в итоге уснули сильно за полдень, держась за руки.

Хотелось бы сказать, что я больше ничего не боялась, но на самом деле просто загоняла страхи как можно глубже и изо всех сил старалась верить в своего мужчину.

Пятое майрэля. На закате

Кеммер

Всё было давно готово для исполнения плана, требовалась лишь одна ясная ночь.

Вероятно, поэтому и зарядили дожди. Давали Кеммеру надышаться перед тем, как ставить точку. Он не знал, возможно ли будет начать после неё другую главу или же эта так и останется последней. Быть может, именно из-за странной обречённости он и чувствовал себя настолько одержимым Аделью.

Не хотел выпускать её из поля зрения, а лучше — из рук.

К счастью, его особенная леонесса не возражала. Сама охотно льнула к его груди и не только принимала, но и щедро дарила умопомрачительно сладкие поцелуи и ласки. По утрам Кеммер утаскивал её в постель ещё до рассвета, а выпускал из объятий лишь тогда, когда они начинали опаздывать на вечерник. В столовой не отходил от возлюбленной ни на шаг и старался сделать так, чтобы они не пересекались с Фолем, однако рано или поздно это должно было случиться.

И случилось.

Завидев знакомую светловолосую фигуру, Адель споткнулась и смятенно замерла в проходе.

— Знаешь, я не голодна… — выдавила она, обращаясь к Кеммеру.

— Глупости, тебе нужно питаться регулярно, — остановившись рядом, ответил он. — Фоль не посмеет причинить тебе вреда. Разворачиваться и убегать точно не стоит — так он поймёт, что сумел тебя запугать и получить над тобой власть.

Адель нахмурилась и нервно потеребила поясок фартука, не решаясь сделать шаг. В этот момент Кеммеру стало стыдно. Это для него противостояние с Фолем — вопрос принципа, а Адель — всего лишь измученная сложностями хрупкая девушка, и заставлять её делать вид, что ничего не произошло — почти жестоко.

— Идём, я провожу тебя в медблок, а потом принесу еду, — встал он перед ней, загораживая спиной происходящее в столовой.

— Нет, ты прав. Он уже заметил нас, и я не хочу доставить ему удовольствие своим побегом, — тихо, но решительно проговорила она.

Кеммер жалел лишь о том, что не мог сейчас взять её за руку или предложить локоть. Они и так едва не попались вчера, когда мучившийся от почечной колики майор не смог достучаться до гарцеля днём. Долго скрывать отношения не получится, и это была одна из причин поторопиться с исполнением плана.

Если бы не ливни…

Адель распрямила спину и решительно двинулась к раздаче. Кеммер шёл за ней следом, словно крупный леон впервые вышел на охоту со своей парой и, таясь, крался сзади, чтобы в нужный момент кинуться на любого обидчика. И, чувствуя за спиной защиту, неопытная леонесса не боялась показывать клыки.

Гарцель спокойно взяла поднос с едой и пошла к облюбованному ими с командором столу, правда, теперь они сидели за ним друг напротив друга, а не как раньше — наискосок, на максимальном расстоянии.

— Ясного вечера, нобларина Боллар! Запеканка сегодня просто чудесная, сочная и нежная. Одной порции мне не хватило, и очень надеюсь, что удастся получить вторую, — нахально улыбнулся Фоль, подкидывая в воздух столовый нож.

Тот сверкнул в желтоватом свете ламп и мягко лёг в тренированную ладонь, а затем снова послушно подлетел вверх.

— Вам светит не вторая порция запеканки, а ножевое ранение, — отрезал Кеммер. — Будьте осторожнее со столовыми приборами.

— Что вы, командор Блайнер, разве такими тупыми казёнными ножами можно порезаться? — с ядовитым намёком протянул капрал Фоль, подхватил со стола ножи своих приятелей и принялся ловко ими жонглировать.

Кеммер понял намёк и едва не взорвался от ярости, сто раз пожалев о решении притащить Адель в столовую, но он так часто в последнее время брал еду для двоих на вынос, что это уже становилось подозрительным.

— Даже очень тупой нож способен выколоть глаз, — ледяным тоном ответил командор. — А раз в вас столько удали и нерастраченной энергии, капрал Фоль, то вам самое время отправиться подметать плац.

— Но там же дождь… — тот ловко поймал все три ножа и раздражённо бросил их на стол.

В ставшей невероятно тихой столовой металлический лязг показался звоном набата.

— Вот и прекрасно, капрал. От воды и будете подметать. Я лично прослежу. Из окна, — припечатал командор. — Или будете ещё спорить и отправитесь сразу в карцер?

Капрал Фоль одёрнул свой китель и, зло печатая шаг, направился на выход из штаба.

В столовой на секунду повисла тишина, а затем раздался стук вилок о тарелки, разбавленный шуршанием одежды. Только старый жрец Валентайн ворчливо возмущался недостаточной мягкостью котлет, напрочь игнорируя гнетущую атмосферу.

Закончив с вечерником, Кеммер и Адель вернулись в кабинет командора.

— Вероятно, лучше нам пока не ходить в столовую, — сказал он.

Гарцель подошла к окну и задумчиво проследила за тёмной фигурой, изредка машущей метлой посреди плаца, на который с неба обрушивались потоки воды.

— Отчего же, хорошо сходили, — фыркнула она. — Зато какая услада для глаз. Можно я у тебя почитаю? Не помешаю?

— Нет, конечно, ты не можешь мешать.

Адель принесла горячего отвара на двоих, прихватила подушку и плед, а затем уютно устроилась в кресле прямо у окна, периодически поднимая глаза на мокнущего за окном Фоля, чьи махи метлой становились всё реже и реже.

— А что такого в карцере, что Фоль предпочитает подметать в дождь?

— Холодный и мерзкий каменный мешок без света. Там темно и тихо. Остаёшься наедине со своими мыслями, и это не так весело, как может показаться. Карцер — наказание бездельем, крайне мучительное для некоторых особо суетливых курсантов. И капралов. Хотя однажды я туда целого майора засунул, но, честное слово, он заслужил. Вышел на дежурство выпившим.