Грымза вскочила, подошла к двери. Приняла из белой, изящной руки с крупными перстнями плотный листок очень дорогой гербовой бумаги. На котором выделялось несколько строк, написанных витиеватым почерком. И гигантская подпись с вензелями на пол страницы.
Переменилась в лице.
- Я много раз говорила, что не потерплю вмешательства…
Толстяк тут же с удивительной для его комплекции прытью вскочил, подбежал к ней. Схватил за рукав и постарался усадить на место. Грымза не усаживалась категорически.
- Тише, Орделия, тише! – и он зашептал что-то ей на ухо. Судя по лицу старушенции, она сейчас хотела бы кого-нибудь покусать. Хотя – зря я так уж на неё… даме было, наверное, лет пятьдесят, не больше. Почему-то я вдруг ощутила к ней невероятную симпатию. И следила за каждым её движением с немой мольбой. Она же избегала смотреть в мою сторону.
Дверь аккуратно закрылась с мягким щелчком.
Почему-то во мне родилось крайне нехорошее предчувствие.
- Я не стану в этом участвовать! Девочка – самородок! – ярилась леди Ашизур. Она треснула со всех сил об стол папку с бумагами.
Худой снова отложил чётки и впервые на меня посмотрел. С сожалением. Плохо! Бездна меня подери… это очень плохо.
Я стояла перед ними, слышала, как за спиной усиливается возбуждённый шёпот, и очень хорошо понимала, что чувствовал этот самый Гиацинт перед казнью. Честно говоря, в книге это очень хорошо прослеживалось через всю браваду.
Толстяк что-то пытался шептать грымзе на ухо, яростно жестикулируя. Она молчала. Только всё больше и больше мрачнела. Наконец, он отодвинулся. Усатый завершил извиняющимся тоном.
- Ну вы же доктор исторических наук! Вы должны понимать, моя дорогая Орделия, чем заканчиваются споры с власть предержащими! Мы здесь бессильны. Ничего не можем поделать. Увы.
Грымза наконец-то посмотрела мне в глаза. Я никак не могла прочитать, что же такое в её непроницаемом взгляде. Но показалось, что она постарела сразу лет на десять.
- В таком случае, без меня, - сухо заявила она.
И вышла вон из кабинета, громко хлопнув дверью. Я перевела испуганный взгляд на толстяка.
- Что ж, милая! Продолжим опрос.
По-прежнему дружелюбно мне улыбаясь, он начал спрашивать у меня… теоремы по геометрии.
***
Через пятнадцать минут я вышла в коридор, такая мокрая, что меня можно было выжимать. И меня всю колотило, как в лихорадке.
Сначала ничего почти не видела вокруг.
Ко мне, кажется, кто-то подбежал и что-то спрашивал. Но я уже не понимала. Медленно сползла по стеночке. Сжалась в комок. И спрятала лицо в коленях. Только теперь осознала, насколько сильно, оказывается, хотела учиться.
- Ну что, ты сдала? Сдала?! – как сквозь пелену доносился голос. Кажется, это была Саманта. Я покачала головой. Проговорила глухо.
- Нет. Это было закономерно. Я же вам говорила. Где я – и где Академия… Мне сказали… мне сказали… «вопиющие пробелы в знаниях». Которые не позволяют… не позволяют мне претендовать на такой высокий статус, как звание студентки КАМИНа.
Глава 48
Вокруг напряжённая тишина.
Никто ещё не выходил из этих роковых дверей с твёрдым пониманием, что провалился. Каждый из них хоть на что-то ответил и теперь надеялся. Мне одной… дали твёрдо понять, что ничего не светит. Объявление результатов будет, как только сдадут все. То есть уже совсем скоро. Но мне можно даже не смотреть списки.
Бьёт дрожь. Я была такой смелой там, и вот теперь как будто меня «догоняет».
Не хочу поднимать головы от колен. Пытаюсь дышать. Пытаюсь сначала успокоиться. Ни за что в жизни не покажу вот этим всем аристократам, которые стоят и пялятся на меня, свои слёзы. Сижу и как дура уговариваю свой организм не реветь. Вроде пока получается. Дыши! Дыши.
- Милли… - потрясённый шёпот Саманты.
Только теперь понимаю, как сильно меня воодушевила мечта поступить сюда. Это был шанс. Добиться в жизни чего-то большего, чем прислуживать богатым лордам. Это был шанс на лучшее будущее для меня и для Эми. А я его так бездарно потратила.
Сэм усаживается рядом со мной на пол, обнимает за плечи. Ничего не говорит. Правильно. А что тут скажешь.
- Та-а-ак.
Слышу мрачную ярость в голосе Сириуса. Как-то я и забыла о нём. Так стыдно… он в меня поверил, а я… а я опозорилась. От этого почему-то становится ещё хуже.
- Стой! Не вздумай! – испуганно восклицает вдруг Саманта. – Не ходи туда! Вскакивает.
Я невольно поднимаю голову тоже.
И растерянно смотрю, как Сириус решительным шагом направляется к дверям в проклятый кабинет. Меня захлёстывает паника. Он что, совсем дурак?!
Саманта со скоростью кошки в прыжке бросается к брату и хватает его за локоть. Шипит:
- Сумасшедший совсем?! Если они уже приняли решение, ты только разозлишь! И ничего всё равно не изменишь! Разве что сам вылетишь!
Он останавливается резко. Никогда ещё не видела, чтоб этот вечно уравновешенный и спокойный, как скала, человек, был настолько зол. Втягиваю голову в плечи. Сириус задумчиво щурит глаза, смотрит куда-то в пустоту пару мгновений. А потом резко меняет траекторию движения.
- Ты права, сестрёнка. Они уже решили. Значит, нужен другой путь. Ждите меня здесь! Я скоро.
- Сэм, давай лучше пойдём отсюда… чайку попьём… куда-нибудь… - тихо прошу подругу. Потому что это просто невыносимо – сидеть тут под взглядами всех этих людей, из которых ядовитые чёрные глаза тех брюнеток, которых я так и не смогла вспомнить, жалят сильней всего.
- Жди здесь, говорю! – рявкает Сириус.
И стремительным шагом уходит прочь по коридору.
Сказать, что я опешила – ничего не сказать. Плюхнулась на задницу обратно и растерянно смотрела в удаляющуюся спину, затянутую в чёрное.
Саманта подаёт мне руку, и я кое-как поднимаюсь всё-таки. Мраморные полы в Академии холодные.
- Чего это он? – спрашиваю шёпотом, оглядываясь на дальний коридор, в котором скрылся Сириус. – Никогда его таким ещё не видела.
Подруга хмыкает.
- А он таким потому что редко бывает. Братишка у меня, конечно, человек спокойный. Примерно, как волкодав. Видела таких собак? Большие, с виду смирные такие. Пока не разозлишь. А Сириус за своих кого угодно порвёт. Как ты поняла, ты у нас теперь к «своим» относишься.
Я ужасно смутилась.
Схватила Саманту за рукав и оттащила в сторонку. Подальше от других.
Возбуждённый шёпот стал громче. Оживлённей всех переговаривался Рэм, который уже стал центром внимания местных девчонок. Одна из брюнеток активно с ним кокетничала и строила глазки, накручивая на палец тугой чёрный локон…
И тут меня вдруг осенило. Где я её видела.
- О боже…
- Что такое? – тут же напряглась Саманта.
Я проглотила комок в горле. Утащила подругу в самый дальний угол, у тупика, за кадку со здоровенной раскидистой пальмой.
