Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

— Нет, не надо. Мне нравится.

Небольшая пауза.

— А я… нравлюсь тебе? — тихо спросил он, почти шёпотом.

Я подняла взгляд и встретилась с его глазами.

— Да, Том. Очень.

Он не ответил. Просто медленно наклонился ко мне — и наши губы встретились. Его поцелуй был тёплым, нежным, сдержанным, как будто он боялся спугнуть что-то важное. Я прижалась к нему крепче, отвечая с такой же осторожной нежностью.

Но тёплая нежность не могла продолжаться вечно.

Стоило мне чуть приоткрыть губы, как он тут же углубил поцелуй — стал жаднее, жёстче. Его ладони прижались к моей талии, и я почувствовала, как он будто пытается впитать меня в себя, слиться плотнее, ближе.

Я застонала тихо, едва слышно, и это будто сорвало с него остатки сдержанности. Он развернул меня так, чтобы я оказалась у него на коленях, и накрыл мои губы снова — уже с жаром, с огнём, с желанием, которое он больше не пытался прятать. Его язык нашёл мой, поцелуй стал влажным, глубоким, абсолютно бессовестным. Внутри у меня всё затрепетало, свело живот, сердце колотилось где-то в горле.

Его пальцы легко прошлись по моей спине, скользнули под тонкую ткань сорочки, изучая кожу. Я задохнулась и прижалась к нему сильнее, чувствуя, как пульсирует между нами нечто большее, чем просто страсть.

— Таша, — прохрипел он, чуть отстраняясь, чтобы вдохнуть воздух, но не отпуская меня. — Ты понятия не имеешь, как сильно я этого хотел.

— Может, и имею, — прошептала я и сама потянулась к его губам.

Он усмехнулся в поцелуе, и всё, что было мягким и нежным, обратилось в жаркое, захватывающее, увлекающее за собой с головой. Его ладони сомкнулись на моей талии, он прижал меня к себе, как будто боялся, что я исчезну.

Он дышал тяжело, поцелуи становились всё глубже, горячее, словно он хотел утонуть во мне, и утащить за собой.

Его руки будто зажгли мою кожу — жарко, властно, требовательно. Он не спрашивал разрешения, но и не был грубым. Всё было слишком естественным, слишком правильным, будто именно так и должно было быть между нами. С каждой секундой он терял остатки самообладания, и я — вместе с ним.

Когда ткань между нами исчезла, я даже не успела смутиться. Томрин смотрел на меня так, будто видел впервые. Глубоко. Почти благоговейно. И — голодно. Его ладони трепетно провели по моим рёбрам, скользнули вниз, исследуя и запоминая, как будто каждый мой изгиб был важен.

— Ты такая… светлая, — выдохнул он, и я поняла, что он не о коже и не о волосах. — Я и не знал, что могу желать кого-то так.

Я потянулась к нему, целуя шею, плечи, ощущая, как дрожит подо мной его тело. Вскоре между поцелуями не осталось пауз. Только дыхание, стоны, прикосновения — и жар, разгорающийся в центре наших сплетённых тел.

Он хотел меня, а я хотела его. Я чувствовала наш общий голод и с удовольствием подалась, когда он приподнял мои бедра, насаживая на свой член. Я застонала, принимая его полностью и слегка прогнулась назад от этого приятного ощущения, когда внутри все растягивается под его размер.

Моя магия, мой свет, наполняет его. Не уходит, нет — она остаётся и во мне, но часть перетекает в него, соединяя нас. И ему это нужно. Он пьёт её жадно, как голодный зверь.

Он пьет меня всю, наслаждается нашим единением, как и я. Мы стонем оба, отдаемся друг другу. Я впиваюсь пальцами в его плечи, стараясь не потерять связь с реальностью до того, как успею насытиться этой близостью сполна. Я скучала. Чертовски скучала по этому мужчине.

Он повторял моё имя, словно молитву, а я целовала его в ответ, отдаваясь целиком.

И только когда всё закончилось, и мы лежали, сплетённые, я почувствовала, как магия успокаивается, отступает, но не уходит — она остаётся между нами. Жарким эхо.

Он не сказал ничего — только обнял меня, закрыл глаза и прижался лбом к моей щеке.

Глава 56

Томрин аккуратно помогает мне одеться — с таким трепетом, будто каждая складка ткани важна, будто я не женщина, а сокровище, которое он боится потерять. Его пальцы не дрожат, но в его взгляде — напряжённость, решимость, и… что-то глубже.

Когда я натягиваю сорочку, он ловит мои руки и останавливает.

— Я не хочу, чтобы ты меня отпускала, — говорит он серьёзно, ни капли игривости, ни тени привычной ухмылки. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Я замираю.

— Ты понимаешь, что это свяжет тебя не только со мной, — осторожно спрашиваю я. — Это свяжет тебя и с Ташей. Если она вернётся…

— Мне плевать, — отрезает он. — Я хочу тебя . Я понимаю риски. Я понимаю, что это необратимо. Но я не боюсь. Если ты согласна стать моей женой… просто позволь мне быть с тобой.

Слова застывают в горле. Всё внутри пульсирует, словно отголосок недавнего единения всё ещё звучит в моей крови. Я смотрю на него. Мой красивый брюнет, мой целитель, терпеливый и понимающий.

Я киваю.

Он замирает на миг, будто проверяет — не привиделось ли.

Я поднимаю руку, кладу ладонь на его метку и, не отводя взгляда, рву ограничение.

В тот же миг меня накрывает. Волна. Поток. Вспышка.

Ощущения, будто я разом влилась в него, и он в меня. Я чувствую — не догадки, не эмоции, а именно чувства — как сильно он меня хочет, как дорожит, как трепетно относится. Его магия нежно касается моей, вплетаясь, прорастая сквозь меня. У нас теперь один ритм и сердце радуется от осознания, что он навсегда мой.

Он обнимает меня. Медленно. Нежно. Так, будто никогда больше не отпустит.

Смотрит в глаза, и там нет ни сомнений, ни страха.

— Ты такая чистая и сияющая внутри, — шепчет он. — Как я и думал. Мой мышонок. Моя жена.

— Единственное, что меня немного расстраивает… — тихо произнесла я, пряча лицо у него на груди. — Я ведь хотела попросить тебя выпустить зверя… на ферме. В том месте, которое мы нашли. Но теперь придётся подождать, пока метка проявится. Она же ещё не активна.

Томрин прижал меня крепче, провёл рукой по моей спине и мягко ответил:

— Это неважно. То, что между нами, — гораздо важнее. А зверь… он подождёт. Я подожду. Мы всё успеем.

Мы обнялись, укрытые общим теплом, и мне на какое-то мгновение показалось, что весь мир растворился. Остались только мы.

Но, как назло, разум напомнил о неприятной реальности.

— Подожди, — шепчу, выпрямляясь. — Чёрт. Подруга Таши. Она же едет! И непонятно, когда приедет. Я вообще не готова! Что с этим делать?..

Томрин чуть приподнял бровь, всё ещё в ленивом послевкусии близости.

— Позвать Кайрена? В прошлый раз, когда она приезжала, они забавлялись с ним.

— Нет… — Я покачала головой, бросая взгляд на рубашку, и быстро её натягиваю. — Пойдём вместе его найдём. Нужно срочно поговорить.

Он кивнул, поцеловал меня в висок и вышел со мной в коридор.

— Начнём с общих комнат? — предложил он.

Мы обошли пару залов, зашли в столовую, но там никого не было.

— Ладно, — вздохнул Томрин. — Есть ещё одно место, где он может быть.

Он повёл меня по коридору — и, конечно же, к его спальне.

— Только не злись, если он спит, — добавил он с кривой усмешкой, когда я уже тянулась к дверной ручке.

Я открыла дверь.

И застыла.

Томрин, подойдя ближе, тоже замер.

Кайрен действительно спал. На боку. Рядом с ним… Мариса. Лежала, плотно прижавшись к его спине. Волосы растрёпаны. Рука на его груди. И она — определённо — была полностью голой.

Как только дверь скрипнула, она приоткрыла глаза и резко дёрнулась, натягивая на себя одеяло. Увидела меня. Её глаза расширились, она явно запаниковала.

А я… просто стояла. Замирая от шока.

Томрин резко шагнул вперёд, прикрыв меня, и жёстко спросил:

— Мариса, что здесь происходит? Что ты делаешь в его постели?

Она, всё ещё натягивая на себя одеяло, вскинула взгляд, уже с готовыми слезами:

— Я… я не смогла сдержаться. Он такой сильный, такой красивый… Я просто… я не знала, как иначе… Я влюбилась в него!